Леший. Четвертые врата

– Ты тоже видел? – вдруг разом став спокойным и даже каким-то задумчивым, спросил Семён.

– И я видел. И ещё люди.

– Какие люди? – в голосе дежурного не было напряжения.

– Семен, а что ты знаешь о нашей больничке?

– А что я должен знать? Не больше чем и все. Тьфу, тьфу не доводилось бывать. Или ты что-то рассказать хочешь?

Семен смотрел на Кондрата пристально, изучающе спокойно.

– А про Дивное никогда не слыхал? – вспомнив, поинтересовался Кондрат.

– Что за Дивное? – дежурный все-таки отвернулся, придвинул к себе какие-то бумаги и начал их неправдоподобно сосредоточенно заполнять. 

– Поселок такой. Узнал недавно о нем чудные вещицы.

– Нет, не слышал. Я в географии вообще не силен. А что-узнал-то?

– Да странные вещи узнал. Я бы даже сказал фантастические.

– Кто это в твоем окружении такой фантаст? – заполнив очередной лист, Семён уставился на Кондрата. 

– Да, старушка одна рассказывала, газетчица. Знаешь, та, что в парке у моего дома. Она к слову тоже видела надпись в психушке.

– Странные у тебя знакомые, Леший. Старушки–газетчицы. Те, такого наплетут, – Семён улыбнулся. 

Кондрат внимательней посмотрел на дежурного. 

– А ты сам, зачем вчера ночью к психушке подъезжал?

Вот должен был он занервничать. Побледнеть. Посмотреть косо. Хоть как-то себя проявить. Ведь нелёгкая там творится, это уж и так понятно. И Семён точно что-то знает. Кондрат редко ошибался и сейчас был уверен.

– Так вызов был, – спокойно ответил Семен. И во взгляде и поведении его ничего не было подозрительного. – Один из охранников с катушек съехал, второго охранника вилкой завалил. Сидели в каптерке, чего уж там не договорились непонятно, ну да и не нам это узнавать. Слово за слово, когда остальные на крик прибежали, бедолага уже в корчах был.

– А причем здесь наш отдел?

– Как причём? – Семён улыбнулся шире. – Пока официально не подтвердят, что и правда крыша протекла, мы проверять должны.

– А сидит где? У нас?

– Кто ж его к нам посадит? Район хоть и наш, а здание государственное муниципальное, главк забрал.

– Значит главк, – недоверчиво переспросил Кондрат

– А то, – не переставая блистать отменными зубами, подтвердил Семён.

– А отвёз его туда ты?

– Да с чего бы? – приподнял брови Семен. – Я его сюда доставил. А через час ребята главские прибыли и сами забрали.

– Постановление дали?

– С каких пор они нам что-то дают? Поддают под зад, да, это всегда, пожалуйста, – дежурный перестал улыбаться и сразу стал хмурым. – В нос официальную бумажку ткнули и досвидание. Не знаю, – он пожал плечами. – Может Фархаду чего и оставили, а со мной разговор короткий.

Кондрат покрутил ключи на пальце.

– Ясно.

Развернулся и направился в свой кабинет. «Ясно! Гм. Ничего не ясно». В историю дежурного Кондрат мало верил, можно сказать, не верил вообще. Не нравилось ему происходящее последнее время в конторе. 

Кондрат пропустил первой в кабинет Тайру, вошёл следом и плотно прикрыл за собой дверь. Прошёл, придвинул кресло к столу и подвинул к себе телефон. Набрал номер главка.

– Майор Первомайского, Кондрат Леший! – представился он в трубку. – Разумов на месте? Спасибо. Алло. Здравствуй, капитан. Как живется? Как делишки? И тебе того же. Слушай, к вам вчера человечка их психушки определили, вроде как на напарника с вилкой пошел. Ага. Точно не было? Ясно. У меня еще вопросик, ты ведешь дело Стогиной? В смысле, какой? Катерины из Крайского микроша. А кто? 

Телефонная трубка замолчал, тяжело засопела. Потом выдала слишком громко:

– Если хочешь, я по своим поспрашиваю? Но вроде как не припомню такого дела. 

– Ты поспрашивай, – настойчиво попросил Леший, хотя уже точно знал, что ничего Разумов ни у кого узнавать не будет.

– А тебе зачем дело?

– Интересно просто. Да ты ж помнить должен, сам на него выезжал.

– Я? – капитана замолк. Несколько минут в трубку снова доносилось тяжелое сопение. Потом Кипр Иванович, тихо проговорил. – Слушай, Кондрат, мне конечно Фархад сказал, что у тебя там со здоровьем, и… я тут подумал, может, посидим вечерком, пивка, рыбки… ну, как всегда. Я ж не думал, что все так… у меня человечек есть. Хороший человечек, я его с собой приглашу. Пусть посидит, пообщается с тобой… с нами.

– Подожди, Кипр Иванович, ты сейчас о чем? – Кондрат ощутил, как прилив ярости ударил в виски. – Ты что, меня за психа держишь? Да вы что, все меня за психа считаете? Че за бред! Ты был на месте! Сам просил Стаса в контору отвезти, а утром говорил, заберешь. Ну не уследил, с кем не бывает. Разумов, я не псих!

– Да, прекрати, ты орать! – беззлобно, тихо прошипел капитан. – Вечером посидим, поговорим. – И раздались короткие гудки.

Кондрат положил трубку на аппарат. Верно, посидеть, выпить. Не просто выпить, напиться до чёртиков, и забыть все события прошедших дней.

А чего он, правда, так всполошился из-за этого Стаса? Он его знал всего несколько часов. Что ему до неизвестного парнишки? А то и дело. Если закрыть глаза на Стаса, значит на всё нужно закрывать глаза. Нельзя так: одно забыл, а второе помнит. Не получается, всё в одной папочке должно быть. Одним файликом. Всё это ниточкой тоненькой связано и в голову Лешему заложено. Не может он отполовинить чего-то там или кого-то. Нет Стаса, нет синего света. Нет синего света, значит, и рассказа старушки из киоска нет, да следом и надписи в психушке, и странного поведения охранников и Семёна, и посёлка Дивного. Да, кстати, Дивное. 

«Не забыть вечером, обязательно заглянуть к Любовь Тихоновне». Кондрат свистнул устроившейся на диване Тайре и вышел, хлопнув дверью.

Мимо пронесся запыхавшийся Степка. На ходу кивнул и пропал за углом. Кондрат поправил пиджак, накрутил поводок на руку и направился к выходу.

– Тебя Фархад спрашивал, просил зайти, – выкрикнул из дежурки Семён.

– Сделай вид, что не видел, – ухмыльнулся ему Кондрат и вышел на улицу. 

Начинался ветер, пронизывающе холодный. Застегнув куртку, Кондрат направился к дороге и махнул проезжающей мимо машине. Через пять минут вышел в микрорайоне Крайский. Ветер усилился. Ветви деревьев стряхивали оранжево-желтые листья, и с шелестом несли по тротуару. На сером небе ни малейшего проблеска синевы. Вот она, осень! Перепрыгивая вчерашние лужи, Кондрат забежал под козырек нужного подъезда. Уверенно нажал кнопку. Швейцар – парень с хамоватым грубым голосом, ответил тут же: 

– Я же вам вчера сказал…

Кондрат привычным движением открыл перед экраном домофона красную корочку, хлопнул ею закрывая, и спрятал в карман. Не прошло и нескольких секунд, щелкнул замок, скрипнула, открываясь, дверь:

– Сразу бы так, – без капли вины, зевнул в лицо Кондрату швейцар – здоровенный детина. Хотя, другие в таких домах и не водятся. – А то ходят тут разные, – пробасил детина. – А спрос с кого? С меня, – пропуская, почесал он затылок. – Ты майор того… без обид…