Лесной царь

«Но скажи, писал ты много…»

Перевод В. Левика

Зулейка

Но скажи, писал ты много,И козявок пел, и бога,Ясен почерк, точен слог,От строки до переплетаВсё – тончайшая работа,Чудо каждый твой листок!Ну и в каждом для кого-тоБыл любви твоей залог?

Хатэм

Да, от глаз, к любви манящих,Алых губ, зубов блестящих,От улыбки, как весна,Стрел-ресниц, кудрей, как змеи,Белой груди, гордой шеиСколько раз душа пьяна!Но и в каждой новой фееСнилась ты мне, ты одна.

«Любимая! Венчай меня тюрбаном…»

Перевод В. Левика

Любимая! Венчай меня тюрбаном!Пусть будет он твоей рукой мне дан.И шах Аббас, владеющий Ираном,Не знал венца прекрасней, чем тюрбан. Сам Александр, пройдя чужие страны,Обвил чело цветистой полосой,И всех, кто принял власть его, тюрбаныПрельщали царственной красой. Тюрбан владыки нашего коронойЗовут они. Но меркнет блеск имен.Алмаз и жемчуг тешат глаз прельщенный,Но наш муслин – их всех прекрасней он. Смотри, он чист, с серебряным узором.Укрась чело мне! О, блаженный миг!Что вся их мощь? Ты смотришь нежным взором,И я сильней, я выше всех владык.

«Раб, народ и угнетатель…»

Перевод В. Левика

Зулейка

Раб, народ и угнетательВечны в беге наших дней, —Счастлив мира обитательТолько личностью своей.Жизнь расходуй как сумеешь,Но иди своей тропой,Всем пожертвуй, что имеешь,Только будь самим собой.

Хатэм

Да, я слышал это мненье,Но иначе я скажу:Счастье, радость, утешенье —Все в Зулейке нахожу.Чуть она мне улыбнется,Мне себя дороже нет,Чуть, нахмурясь, отвернется —Потерял себя и след.Хатэм кончился б на этом.К счастью, он сообразил:Надо срочно стать поэтомИль другим, кто все ж ей мил. Не хочу быть только рабби,В остальном – на твой совет:Фирдоуси иль Мутанабби,А царем – и спору нет.

«Как лампадки вкруг лавчонок…»

Перевод В. Левика

Хатэм

Как лампадки вкруг лавчонокЮвелиров на базарах,Вьется шустрый рой девчонокВкруг поэтов, даже старых.

Девушка

Ты опять Зулейку хвалишь!Кто ж терпеть такую может?Знай, не ты, твои слова лишь —Из-за них нас зависть гложет. Хоть была б она дурнушка,Ты б хвалил благоговейно.Мы читали, как ДжемилюПомутила ум Ботейна. Но ведь мы красивы сами,С нас портреты вышли б тоже.Напиши нас по дешевке,Мы заплатим подороже.

Хатэм

Хорошо! Ко мне, брюнетка!Косы, бусы, гребни этиНа хорошенькой головке —Словно купол на мечети. Ты ж, блондинка, ты изящна,Ты мила лицом и станом,А стройна – ну как не вспомнитьМинарет, что за майданом! У тебя ж – у той, что сзади, —Сразу два различных взгляда,Каждый глаз иначе смотрит,От тебя спасаться надо. Чуть сощуренный прелестно,Тот зрачок – звезда, что справа, —Из-под век блестит лукаво,Тот, что слева, смотрит честно. Правый так и рыщет, ранит,В левом – нежность, мир, отрада.Кто не знал двойного взгляда,Разве тот счастливым станет? Всем хвала, мне все по нраву,Всем открыты настежь двери.Воздавая многим славу,Я мою прославил пери.

Девушка

Быть рабом поэту нужно,Чтобы властвовать всецело,Но сильней, чем это, – нужно,Чтоб сама подруга пела. А она сильна ли в пенье?Может вся, как мы, излиться?Вызывает подозренье,Что от всех она таится.

Хатэм

Как же знать, чем стих навеян,Чем в глубинах дышит он,Чувством собственным взлелеян,Даром собственным рожден. Вас, певиц, хотя и хвалишь,Вы ей даже не родня, —Вы поете для себя лишь,А Зулейка – для меня.

Девушка

Ну, влюблен, по всем приметам,Ты в одну из гурий рая!Что ж, для нас, для женщин, в этомЧесть, конечно, небольшая.

«Вами, кудри-чародеи…»

Перевод В. Левика

Хатэм

Вами, кудри-чародеи,Круг мой замкнут вкруг лица.Вам, коричневые змеи,Нет ответа у певца. Но для сердца нет предела,Снова юных сил полно,

Конец ознакомительного фрагмента.