Лестница из терновника. Трилогия

– Так-таки и лезете во внутренние дела чужого мира, - начинает Рашпиль, но я возражаю.

– Лезть во внутренние дела ради спасения культуры - в компетенции КомКона? Так у вас тут нет ни резидентуры, ни чёткого плана, а у меня он есть.

– И в этот план входит торговля людьми?
– спрашивает Рашпиль с той интонацией, которую явно считает ироничной.

– Нет. Юноша по имени Ви-Э, если мы всё рассчитали правильно, поможет Львёнку Эткуру адекватнее воспринимать жизненный уклад Кши-На. Тут мы имеем дело с какими-то сложными завязками на генетике, инстинктивном поведении, которое в Лянчине подавляется религиозной моралью, а в Кши-На традиционно культивируется. Способ воздействия лично на Эткуру, похоже - единственный возможный, ничего другого он не принял. Поскольку слово Пятого Принца имеет вес при лянчинском дворе, мы надеемся, что его позиция скажется и на позиции двора в целом.

– Да с чего ты взял?
– Резников всё-таки не совсем мне доверяет.

– Я наблюдаю, как меняются взгляды и поведение Львёнка Анну под влиянием моего Ча. Этот вояка уже не рвётся в бой с северянами и Эткуру придерживает, а он, между прочим, достаточно серьёзная особа, наш Анну. Генерал не по возрасту... впрочем, в таких культурах взрослеют рано, а ему уже двадцать пять плюс боевой опыт...

– Николай, простите, у меня всё-таки остались сомнения, - вступает Рашпиль.

– У меня тоже, - сознаюсь я.
– Но я не могу просто наблюдать в тех случаях, когда можно что-то сделать. В конечном счёте, дальнейшие отношения между Нги-Унг-Лян и Землёй могут зависеть от того, кто победит в этой войне. Я предпочитаю действовать сейчас, пока можно попытаться хоть что-то изменить. Вы всё ещё хотите меня отозвать?

Рашпиль молчит.

– Теперь вы понимаете, почему я не хочу напарников?
– говорю я.
– Я должен отвечать за каждый свой шаг. И я не желаю думать о том, не придёт ли в голову какому-нибудь лихому рубаке с Земли облапать местную девицу... или земной барышне - полезть выяснять отношения на мечах. Мир Нги-Унг-Лян сейчас находится в точке равновесия - но может качнуть в любую сторону, а земляне здесь так дивно себя зарекомендовали, что не развалили бы эти качели к чёртовой матери...

– Пожалуй, ты прав, - говорит Резников после паузы.
– Мы просмотрим твои записи - и обсудим все возможности. Если у нас появится интересная информация, тебя немедленно поставят в известность.

– Следите за мной, - говорю я.
– Именно сейчас я могу быть убит - не из-за местных культурных традиций, а как человек, пытающийся делать политику. И - мне нужна аптечка, всё, что хоть как-то годится для местных жителей. Я бы и оружие посерьёзнее попросил, но боюсь, что оно попадёт не в те руки. Поэтому - только лекарства.

И разум побеждает. Мне дают аптечку. В ней - апробированный на местных животных стимулятор регенерации, нейростимулятор, иммунопротектор и десяток ампул модифицированной под местный генокод биоблокады. А большего мне и не надо.

Я так рад, что даю честное слово в случае удачи показать Лянчин анфас и в профиль. Рашпиль после некоторой заминки выражает восхищение моим талантом ладить с упёртыми дикарями, я обещаю ему бурдюк лянчинского вина - смеёмся и прощаемся.

Я иду по саду, страстно желая поспать - и вдруг слышу неподалёку от собственных апартаментов металлический лязг. Кто бы это вздумал в такую пору выяснять отношения у меня под окнами?

И я - бегу на звук, потому что хорошие дела по ночам не делаются.

Фонарь, горящий на террасе, освещает дивную картину.

Ри-Ё рубится с Господином И-Шоном из Семьи Тви, юным аристократом, Официальным Партнёром Ма-И, под лопатку дышло всем троим! В одних рубахах и в кровище! И плащи валяются на обледенелых ступеньках террасы, а Ма-И сидит на них, прислонившись спиной к столбу, белый, с синими губами, зажимая рану в груди - а кровь льётся сквозь пальцы!

И я совершаю абсолютно аморальный поступок.

– А ну прекратить!
– ору я что есть сил, выхватывая меч из ножен.
– Или - убью обоих!

– Ник!
– кричит Ма-И, и кровь течёт у него изо рта.

Два идиота глядят на меня, замерев в боевых стойках, как взбешённые коты.

– Какого... что, во имя Небес, тут творится?
– спрашиваю я, подходя.

– Этот вор и развратник болтал тут с моим Официальным Партнёром, - бросает И-Шон с ненавистью.
– Держась за руки!

– Этот убийца ранил Третьего Господина Л-Та!
– выдыхает Ри-Ё в ледяной ярости.
– Чтоб он подавился разжёванным сердцем своей матери!

Я убираю руки Ма-И с раны. Меч прошёл между рёбер и проткнул правое лёгкое. Ма-И убивали, чистая правда. Благополучно умер бы через пару минут - вообще удивительно, что ещё жив. Везёт ему, болезному...

Я выливаю на рану только что полученное лекарство. Вот и протестировал аптечку... Говорю в пространство:

– Мне нужен ремень и чистая ткань.

Ри-Ё отдирает рукав рубахи и протягивает мне вместе со своим поясом. И-Шон смотрит, обхватив себя за плечи. Я перевязываю Ма-И, на скорую руку, надеясь через пять минут наложить нормальную повязку.

– Ма-И, - говорю я, - что случилось, малыш?

Ма-И поднимает на меня страдающие глаза:

– Уважаемый Господин Най пришёл со мной попрощаться, - говорит он и глотает кровь.
– Дышать тяжело... Принёс мне подарок... на память...
– и протягивает мне окровавленную ладонь. В ладони - осколок пробки-ириса.
– А я... я отдал ему веер, с теми стихами... в которые мы играли... Мы ничего плохого не делали...

– Мало того, что ты слюнтяй, Л-Та, - презрительно говорит И-Шон, - ты ещё и лжец. Вы касались друг друга.

– А я тебе ещё не жена, Тви!
– отвечает Ма-И. Никаким слюнтяйством в тоне и не пахнет.
– И не буду.

– Конечно, - фыркает И-Шон.
– Надеюсь, ты умрёшь, предатель.

– Жаль, что я тебя не убил, - Ри-Ё меряет И-Шона ненавидящим взглядом.
– Никто тебя не предавал, дурак ты жалкий... сам не умеешь любить и другим не даёшь!

– Кто бы говорил о любви, ты, воришка!

– Я не вор, И-Шон. Я ни у кого не крал, даже у тебя...

– Заткнитесь оба, - приказываю я.
– Ма-И, что дальше?

– И-Шон меня оскорбил, - Ма-И облизывает губы.
– И обнажил меч. И я.

– Ясно. Чудесно. Твои во Дворце, малыш?

– Только Второй, - говорит Ма-И. Он заметно устал, и его клонит в сон. Я даю ему подышать стимулятором, он встряхивается.
– У меня нет обязательств перед И-Шоном из Семьи Тви. Нет, Ник! Кончено.

И-Шон плюёт под ноги. Ри-Ё стискивает эфес.

– Господин Най - художник, - шепчет Ма-И, сжимая в кулаке остатки стеклянного цветка с риском раскромсать ладонь в клочья.
– Если бы не Вершина Горы, я бы вызвал его, а не Тви, бездельника, который может только трепаться о ерунде, уничтожать созданное другими и шпионить за друзьями...