Лестница из терновника. Трилогия

Это он к тому, что мне не годится жить в одиночестве, а выбирать следует юных, хе. Он готов найти мне подходящую рабыню - я отказываюсь. Рассказываю о Ри-Ё, объясняю, что не могу резать человека без поединка, а поединок "палка против меча" вызывает у меня омерзение самой идеей. В масленых круглых глазках Ун-Ли появляется намёк на искреннее уважение - и он заговаривает о благородных вдовах. Я обещаю подумать.

А Ун-Ли доверительно сообщает, что по просьбе самого Государя собирается устраивать судьбы братишек Ра. Господа Л-Та, которым вернули многие древние привилегии Семьи, купили дом в Столице, часто бывают при дворе... у них был там какой-то... в деревне... который никак не мог устроить судьбу Великолепного Господина Н-До - так вот, грустную участь Старшего Брата не годится разделять младшим детям из такой важной Семьи, близкой к Вершине Горы. Нехорошо, когда у Князей Крови нет судьбы. Ун-Ли рассматривает родословные и знаки Земли и Неба у самых интересных молодых людей Столицы...

Ага. Юу, скорее всего, отбегался на свободе. Каково-то ему будет меряться силами с бойцом из Столицы? Но, как бы с Юу ни вышло - Ма-И ещё сложнее. Этот парнишка, худенький, бледный, болезненный, мучительно застенчивый и нелюдимый, не рискующий заходить к собственной августейшей сестрёнке, когда она не одна - не идеал он по здешним меркам. Совсем не идеал, к тому же - боец очень посредственный. Династический союз... и убьют его в поединке, как пить дать.

Смерть Официального Партнёра - самый лёгкий способ отделаться от небесных знамений и родительской воли. Я его не люблю - Небеса против - Небеса направили мою руку - я убил - найду другого. Убийство на поединке убийством не считается - это перст Судьбы. Если парень - не Всегда-Господин, он инстинктивно стремится скрестить клинки с достойным соперником, даже если "звёзды против"; обычно это удаётся. Я увеличил жизнь Ма-И всего на полгода. Грустно. Я думал, после такого везения он хоть немного поживёт...

Я пытаюсь плавно перевести разговор на южан - но тут нас с Гадальщиком отвлекают вопли и свист из дворцового сада. Такие звуки - не для здешних мест: мы оба вскакиваем, чтобы подбежать к окну. Окно в апартаментах Гадальщика рядом с дворцовой часовней - прозрачное, из стеклянных шестиугольников в тонкой свинцовой оплётке.

Через эти стеклянные соты я вижу невероятную картину.

На широкой площади напротив Золотых Ворот - неожиданная толпа! Вперемежку: высшая знать Кши-На, преклонного возраста Господа Смотрители, улюлюкающие, как мальчишки, визжащие от восторга придворные дамы в мехах и золотом шитье, свистящие и размахивающие руками угрюмые воины-волчата с юга, королевские гвардейцы в светлых полушубках, по-гусарски скинутых с одного плеча... А в центре широкого круга - бойцы. С тростником.

В одном из них узнаю посла постарше. Ему года двадцать четыре, я думаю, или двадцать пять, он плотный хмурый парень, жёсткий, с тёмной, как у земных арабов, физиономией, длинными и узкими кофейного цвета глазами, сломанным носом, выступающими скулами и подбородком с ямкой - но сейчас от его хмурости и следа не осталось, выражение лица - воплощение азарта. А второй - милый-дорогой Ча. Собственной персоной.

Псих. Ар-Нель - просто псих.

Мы с Гадальщиком переглядываемся, хватаем плащи - и выскакиваем во двор. Я перепрыгиваю на лестнице через три ступеньки и думаю, что Ча дурит, что уже по той малости, которую я успел узнать о южанах, такие весёлые игры в Лянчине не в чести. Что может вступить в башку чужака? Оскорбится - ещё не худший случай. При дворе поговаривают о том, что рабам на лице выжигают клеймо с эмблемой владельца - а потенциальным рабом эти гады считают любого северянина! Куда, куда суётся...

Я влетаю в толпу в тот момент, когда посол наносит сокрушительный удар - отшвыривает Ар-Неля назад шага на четыре, тот едва удерживается на ногах. Волчата восхищённо орут. Ещё бы они не веселились: Ча - ниже южанина на голову, тоньше, да ещё и младше. Со стороны - безнадёжный спарринг...

Посол прёт, как танк, и бьёт так, что палки трещат. Ар-Неля спасает скорость и гибкость - вот это есть, он быстрее южанина. Ча уворачивается с обычной снисходительной улыбочкой; я вдруг понимаю, что он даже не запыхался. У посла глаза блестят, опасная усмешка; он говорит между выпадами:

– Ты - степная мышь, Ар-Нель, такая мышь - шустрая, но лёгкая, - посол чистенько говорит на Кши-На, между прочим. Правильно, хоть и с акцентом.

Волчата хохочут.

Ар-Нель успевает сделать небрежный жест свободной рукой между выпадами.

– Ах, Анну, что-то подсказывает мне, что такие крупные коты, как Львята, неважно ловят мышей!

Посол лупит наотмашь где-то на уровне колен - Ар-Нель шикарно перепрыгивает палку, уклоняется от следующего удара - врезает торец тростника послу в грудь, так, что тот шатается. У посла потрясающе удивлённая физиономия, глаза расширились. Двор Государя Кши-На вскидывает кулаки, радостно вопит.

– Ты уже мёртв, Анну - мне так жаль!
– комически печально вздыхает Ар-Нель и пропускает удар по плечу сбоку - я всерьёз боюсь за его кости.

– Это не меч!
– злорадно сообщает посол.
– Это палка, иначе быть бы тебе моей рабыней!

Ар-Нель смеётся, игнорируя явно сильную боль.

– В последние дни у меня не было хороших спарринг-партнёров, - говорит он, продолжая улыбаться.
– Чтобы эффективно рубиться с тобой, мне своего коня придётся научить фехтованию и тренироваться с ним. Подозреваю, у него будет сходный стиль.

Теперь северяне хохочут и свистят. Волчата, на миг замешкавшись, тоже смеются.

– Ты назвал меня лошадью?!
– рычит посол в комической ярости.
– Ну вот, ты, Ар-Нель, пропал - тебе не жить!

– Убей меня!
– смеётся Ар-Нель.
– Встретимся в Обители Цветов и Молний, - и уходит от удара.

– Я тебя научу истине, язычник!
– посол ухмыляется.
– Постой минутку спокойно.

– Что ты, Анну!
– восклицает Ар-Нель под общий смех.
– Мы разочаруем всех, если обабудем столбами стоять!

– Такой злой язык отрезают с головой!
– заявляет посол - но невольно фыркает тоже и пропускает роскошный удар по шее.

– Голову отрезают так?
– невинно осведомляется Ар-Нель.

Посол резко выдыхает - и бьёт так, что палка Ар-Неля с хрустом ломается пополам.

– Оэ!
– вскрикивает Ар-Нель, поднимая обломок.
– Остановись!

– Теперь ты мёртвый, - самодовольно говорит посол.

– Это - твой поединок, - говорит Ар-Нель с еле слышным вопросом в тоне и констатирует, - ты отличный боец, Анну.

Я уверен, что посол в этом и не сомневается, но южанин великодушно сообщает:

– Слушай, Ар-Нель, он... это, пожалуй, наш общий поединок. Сломалась палка - потому что это палка. Я бы не сломал меч так. Ты, Ар-Нель, ты - не слабак.

– Удивлён?
– улыбается Ар-Нель, отбросив обломок палки, потирая плечо утрированным жестом - скрывая настоящую боль.
– Я хочу сказать, тебя удивляет, что я не сломался, как этот тростник? Ты ведь, наверное, можешь лошадь повалить?

– Да, - простодушно признаётся посол.
– Я думал, ты разобьёшься, как ваши стекляшки - ты кажешься таким, - и сдувает с ладони воображаемую пушинку, - а ты... ты из хорошей стали.

Ар-Нель польщённо кивает.

Вокруг - атмосфера полной дружбы и взаимопонимания. Волчата смешались с северянами; коллизии боя обсуждают все вместе. Высокая, очень стройная девочка из свиты Государыни, темноглазая и кудрявая, бойкая Госпожа Задира Ю-Ке, подобрав обломок палки, под общий смех изображает фехтовальные приёмы Ар-Неля и посла по очереди. Даже важные пожилые господа, разгорячась, спорят о достоинствах южной и северной боевых школ. Выходка Ар-Неля предстаёт передо мной в совсем другом свете: да ведь милый-дорогой Ча отлично делает политику! Государь хотел, чтобы лянчинцы перестали напрягаться и почувствовали себя гостями - и вот, пожалуйста. Они чувствуют.