Лестница из терновника. Трилогия

– А мне вот не нравится с ними разговаривать, - говорит Эткуру.
– С язычниками. И я им не нравлюсь - но так и должно быть.

Я улыбаюсь.

– Послу полезно нравиться хозяевам, - говорю я.
– Так проще получить то, что нужно стране посла. Как ты думаешь, это правильно?

Эткуру неожиданно ослепительно улыбается в ответ. У него обнаруживаются острые искорки в глазах, яркие зубы и ямочки на щеках. Первый вопрос снят.

– Пойдём отсюда, - говорит он мне.
– Пойдём в наше... жильё. Выпьем вина.

Я киваю и отмечаю движением зрачков начало рекомендованной съёмки. Вот, далёкая родина, смотри! Это - лянчинцы, южные варвары! Вот - их упрямый посол, злыдень-Эткуру. И вот - мы идём бухать во флигель для гостей, в самое их логово, на территорию Лянчина. И Анну, явно обрадовавшись, что мы оставили его в покое, снова садится на подоконник - но это пока неважно.

***

Уже почти закончив с обедом, - доедая кусок холодной свинины, - Элсу услышал лёгкие шаги на лестнице. Он вытер жирные руки куском холста и встал, подойдя к решётке.

Зи-А. Вряд ли кто-нибудь ещё в такое время. И видеть Зи-А Элсу был рад. Вот так просто - рад. Причин много - и то, что Зи-А не солдат и быть солдатом не может, причина вовсе не главная.

Каморка на башне закрывалась одной только решёткой с таким расстоянием между прутьями, что Элсу и Зи-А легко могли просунуть между ними руки. Здесь, в бывшем караульном помещении со стрельчатым окном, в которое виднелся далёкий горизонт в синей дымке, Элсу чувствовал себя гораздо легче морально, чем в подвальном каземате, несмотря даже на холод - и он подозревал, что его переселили на башню не без участия Зи-А. И солдаты перестали брезгливо коситься на Элсу не без участия Зи-А. Странная правда.

В самом начале знакомства Элсу думал, что Зи-А ничего не понимает. Не понимает, что лянчинцы - враги северян. Не понимает, что сам не представляет для южной армии даже той минимальной ценности, какую имеет рабыня - в случае победы Зи-А просто прикололи бы, как ягнёнка, даже не взглянув на его милое бледное лицо; в худшем случае - прикололи бы... потом, разобравшись, что с ним не так. Да что там! Элсу казалось, что Зи-А не понимает даже, насколько он сам - неудача Творца, ошибка, которую из странных соображений не исправили.

И всё это оказалось заблуждением. Зи-А всё понимал и не был ошибкой. И за две луны плена Элсу сам начал понемногу понимать, что мир сложнее, чем казалось раньше, а ошибкой вполне может оказаться его собственный привычный взгляд и даже привычный взгляд братства вообще. Время от времени Элсу становилось до оторопи жутко от таких мыслей, но тогда надо было просто подумать о чём-нибудь другом.

Может, попросить Зи-А сыграть на флейте, которую он всегда носил в рукаве - завёрнутой в кусок шёлка, расписанного синими цветами. Обычно он не отказывался... Или Зи-А приносил горячий сосуд с длинным носиком и пару крохотных стеклянных чашек - тогда они пили здешний травник, сладковатый и терпкий, стоя по разные стороны решётки. Или Элсу учил Зи-А петь песни на языке Лянчина. Или Зи-А рассказывал истории... Младший сын коменданта крепости, калека отроду, знает крепость, как собственную комнату, ходит всюду - кто ему запретит?
– и скрашивает пленнику жизнь... невозможная ситуация.

– Привет, Львёнок, - сказал Зи-А, подходя. Он рассеянно улыбался, как всегда, и, как всегда, его голубые глаза, прозрачные и пустые, остановились где-то в дальнем углу комнаты.
– Ты слышишь запах снега? Сегодня пришла зима.

– Прости, я виделснегопад, - сказал Элсу и смутился, как всегда, говоря с Зи-А о зримоммире.

– Это ты - прости. Я иногда забываю. Я задумался. Хочешь печенья?

– Да, - Элсу коснулся решётки - и Зи-А тут же ткнул в его ладонь сверток, пахнущий сдобным тестом.
– Знаешь, я иногда не понимаю... не понимаю, откуда ты знаешь, где мои руки. Ты же их не видишь...

– Я сам не понимаю... во всяком случае, объяснить не могу. Ну это как... как жаровня. Ты же не можешь не знать, где она находится, правда?

Элсу развернул бумагу. Печенье выглядело замечательно - и он тут же откусил кусочек.

– Нравится?
– весело спросил Зи-А.

– Да, роскошно... но я все равно не понял: я же не такой горячий, как печь!

– Но я же не такой деревянный, как некоторые! Мне хватает твоего тепла - тем более, мы близко стоим.

– А если далеко?

– Далеко - я слышу. Ты ведь не можешь не дышать - а пыхтишь, как запряжённый тяжеловоз.

Элсу усмехнулся, хотя слова Зи-А его вовсе не позабавили. Он всё-таки был не в силах себе представить, как Зи-А может жить. Как вообще можно жить, не видя?! Боец, потерявший глаза во время сражения, попросил бы себя добить; как отец мог оставить в живых младенца, который обречён жить без глаз?! И тем ужаснее и удивительнее был постоянный тон Зи-А - спокойный и весёлый, будто вечная беспросветная темнота, в которой он существует, совсем не ужасна...

– Я люблю зиму, - сказал Зи-А.
– Мне очень нравится запах снега... и это ощущение, когда с мороза возвращаешься в тёплую комнату. Когда горят щёки - и становится радостно без всякой настоящей причины. Когда в жаровне трещит огонь, а за окном воет ледяной ветер - как-то особенно уютно, правда?

– Не люблю холод, - возразил Элсу.
– Дыхание смерти этот твой ледяной ветер, так старики говорят... Хорошо ещё, что у вас тут не такая длинная и тёмная зима, как далеко на севере... Э, послушай, а по какому случаю такое печенье?
– вдруг спохватился он.
– Что вдруг?

– Это - подарок для меня, - сказал Зи-А с непонятным выражением лица.
– А я хочу сделать подарок тебе. Мы скоро расстанемся.

– Ты уезжаешь?
– с сожалением спросил Элсу.
– Надолго?

– Это ты уезжаешь, - Зи-А легко дотронулся до его руки.
– Государь прислал за тобой людей. Ты уезжаешь в Столицу - за тобой скоро приедут твои родственники, и ты вернёшься домой. А я...
– он выдержал многозначительную паузу и, не выдержав, счастливо улыбнулся и торжественно сообщил.
– Я получил письмо от Официального Партнёра.

Здешний безумный обычай. Двое парней-ровесников искушают судьбу. И какой-то мерзавец вызвал на бой Зи-А! А этот дурачок - радуется!

– Зи-А, ты, наверное, с ума сошёл!
– выпалил Элсу, совершенно забыв о себе и собственной судьбе. Он схватил северянина за руку и подтащил к себе, прижав к решётке.
– Как ты собираешься с кем-то драться - ты слепой! Тебя просто убьют - и всё! Ты смерти ищешь?

– Не дёргай меня так, - преувеличенно возмутился Зи-А, отстраняясь.
– Это было неожиданно, я колено ушиб, - и сбился с тона, рассмеявшись.
– Видишь ли, Львёнок, ты напрасно думаешь, что я никогда ни с кем не рубился. Мои Братья и солдаты Отца...

– Они тебя жалеют!
– выдохнул Элсу.
– Они тебе подыгрывали! А этот гад - он не сможет тебя жалеть: кто даст тебе победить, это смешно!

– Я не слишком надеюсь на победу, - сказал Зи-А просто.
– Но я страшно рад, что Юноша Эр-Нт из Семьи Тья - они живут в городе, его отец - Председатель Департамента Добродетели, так вот - что Эр-Нт вызвал меня на настоящий поединок.

– А если ему приказал отец?
– Элсу сморщил нос.

– Нет!
– бледные щёки Зи-А вспыхнули.
– Его отец не слишком одобряет нашу близость. Я слишком хорошо знаю Эр-Нта, хоть и не верил, что он мне Официально напишет. Это он сегодня привёз мне печенье. И мы утром... попробовали...
– и хихикнул.
– Не печенья, а спарринг - мы уже год не рубились.