Лето севера

– И… все?

– И все, да. Но захотела чтоб прям изо всех сил!

Та еще пару раз недоверчиво хлопнула на меня ресницами, шмыгнула носом и все-таки кивнула. А потом бегом, словно боясь передумать, рванула к своему белому и пушистому, с разбегу налетев на него и уткнувшись лицом в грудь. На пару мгновений застыла, явно испугавшись своей неловкости и собираясь отскочить, но вместо этого вдруг рывком обняла:

– Мой! Не отдам. Даже этому вот не отдам…

И выразительно покосилась на скалящегося Раска.

– Ар-р! – выдал «этот вот», от неожиданности присев на мохнатую задницу, когда в следующую секунду воздух словно дрогнул рябью, и оказалось, что обнимает та уже Аодала.

– Ну вот и ответ на все вопросы, правда? – выдохнула я.

– А по-моему, – сарин так и стоял, опустив руки, даже не попытавшись обнять ее ответ, – это, наоборот, один сплошной вопрос.

Энья все-таки сбежала. Как только поняла, что стала центром внимания, а прятать ее в объятия никто не собирается, ограничившись очень чопорным и очень холодным «благодарю». Удрала, забившись под еловые лапы, чтобы выплакаться потихоньку и без помех, и это у нее прекрасно получилось – сразу догонять ее с утешениями у меня не вышло, пусть даже и хотелось. Но еще больше хотелось объяснить кое-что Аодалу, причем так, чтобы наверняка дошло. Но, увы, возможности свои следовало оценивать трезво – сделать я ему мало что могла. Даже сейчас, когда он перестал выглядеть настолько… внушительно. Впрочем, не это главное, кидаться на него врукопашную я все равно не стала бы, ни раньше, ни теперь, но просто и в плане разговоров он тоже выглядел как-то совсем непрошибаемо. Так что да, пусть девочка лучше осознает, на какое сокровище нарвалась, и поплачет. Одна. Без чужого, не слишком нужного сейчас вмешательства. Сдается, так оно быстрее дойдет.

Хотя в плане «дойдет» Энья сама могла запросто меня поучить, оказавшись по итогу гораздо мудрее. Благодаря тому, что она сейчас сделала, и я, наконец, поняла, о чем давно уже говорила Ольга – что совсем даже не страхом надо возвращать Раска обратно. Не может это быть задумано именно так, ритуал наверняка должен идти от другого, от совершенно противоположного – что Энья сейчас и показала. Очень наглядно, да. И, может, это мне стоило пойти у нее поучиться женской мудрости, а не пытаться вправить мозги согласно собственному разумению? Оно и раньше, в принципе, было очевидно, но до мозгов без такого вот примера почему-то не доходило.

И да, так уж вышло, что нащупывать все связанное с оборотом и возвращением из него, нам теперь приходилось заново. Без полной уверенности, что получится именно нужное и что оно вообще получится. Но других вариантов все равно не было – точно про это ничего не знали, сдается, даже сами фаолад. Я очень рассчитывала на книгу, валявшуюся сейчас где-то в замке, но не уверена, что Аодал вообще нашел время в нее заглянуть. Поэтому оставалось только вот так – наощупь и по подсказке молоденькой девчонки, у которой все вышло с первого же раза и гораздо лучше, чем у меня самой. Обидно, конечно, но уж как есть.

– Раск, – обернулась я к мужу, решив наплевать пока на Аодала – были и поважней вещи. А когда тот подошел, без лишних объяснений сообразив, что я собираюсь сделать, снова ухватила его за шею, вспомнила как обнимала своего фаолад Энья и зажмурилась так, что перед глазами аж круги заплясали. – Вернись ко мне. Пожалуйста.

– Да я и так с тобой, – хмыкнули мне на ушко уже вполне себе человеческим голосом – больше не прикусывая язык зубищами себе, и не пытаясь невзначай отъесть уши мне.

– Вернулся!

– Так никуда и не уходил, вроде. Но хорошо, что ты это все же поняла.

И сразу развернулся к Аодалу – делать то, что без единого шанса было сделать мне. То бишь взывать к разуму и прочищать ему мозги – без волчьей морды оно оказалось явно сподручней:

– Думаешь, если делать больно и ей, и себе, это теперь что-то изменит?

– Тебя, ка-сарин, оно не касается!

– Касается! – Раск поднялся с земли, отряхивая с колен пожухлые бурые иголки, прилипшие к штанам и помогая встать мне. – Особенно здесь и сейчас касается, жаль, что до тебя это не доходит. Как и то, что обратного пути у вас обоих больше нет.

– Я не могу с ней! Не могу!

– С чего бы? – успел опередить Раск – ровно тот же вопрос собиралась задать и я.

– У меня есть долг! Перед родом. И уж ты-то знаешь об этом лучше всех!

– Шутишь? Какой еще у тебя может быть долг перед родом, если не вернуть в него настоящих фаолад? Или знаешь способ, как это теперь можно сделать без нее?

– Я знаю, что и как должен делать! Всегда знал. В отличие от тебя!

– Надеюсь, это сейчас не намек? – верхняя губа у Раска приподнялась так, словно он все еще был волком.

– Нет. Это я тебе сейчас без всяких намеков напомнил! То, о чем ты предпочел забыть, не сдержав обещание моей сестре!

Я успела вцепиться мужу в руку – показалось, что дело катится к драке, и оба фаолад напрашиваются на нее чуть ли не с азартом, нагнетая и без того аж искрящее между ними напряжение, но Раск вдруг совершенно неожиданно рассмеялся:

– Так в том-то и дело, что моих клятв не захотели принять ни она, ни вы. Потребовали сначала доказательств. Пожалели потом, да? Когда я все-таки вернулся? С Сердцем Севера и Ахельной?

– Раскиль… – непроизвольно сжав кулаки и вновь теряя контроль шагнул к нему Аодал и застыл, получив словно пощечину:

– Ка-сарин! Для тебя и для всех твоих теперь только так. Запомни. Другого для вас уже не будет! И вовсе не потому, что твоя сестра мне не досталась, за это как раз благодарить нужно…

– А уж как мы тебе благодарны, – не скрывая сарказма усмехнулся тот. – С самого начала не по тебе кусок был!

– Надеюсь, уже нашли, кто им теперь не подавится?

– Да как ты… – но сделав шаг, вдруг резко остановился, встряхнувшись и взяв себя в руки. – Это не твое дело, ка-сарин. Понял? Но наш род счастлив, что не пришлось разбавлять свою кровь!

И вдруг покосился в сторону елки, под которой Энья уже прекратила рыдать и теперь явно прислушивалась к разговору:

– Никогда этого не делали и делать не будем!

– Ничего ты не понял, – коротко и быстро глянул на него Раск. – Ты устоять теперь не сможешь. Сколько ни пыжься.

Вместо ответа тот лишь упрямо сжал губы. Молча.

– Добро пожаловать в клуб, – непонятно никому буркнула я, приходя в себя от всех этих откровений – кажется, нам с Раском следовало теперь кое-что обсудить. Много чего.

– Это мы посмотрим! – еще более непонятно огрызнулся Аодал.

Но на что именно тот собрался смотреть, мы так и не узнали.

– Не надо! – Энья вдруг выскочила из своего подъелочного укрытия словно чертик из преисподней – встрепанная, красная и очень-очень злая. – Не стоит утруждаться ради меня, господин… простите, сарин Аодал. Не побеспокою я вас больше, такая недостойная. Даже более недостойная, чем вы все думаете!

– Энья! – почему-то вдруг захотелось немедленно это остановить. Впрочем, с тем же успехом можно было пытаться зимний шторм ладошками останавливать.