Лев Троцкий. Враг №1. 1929-1940

Написанная же по следам этой поездки книга Фейхтвангера «Москва 1937: Отчет о поездке для моих друзей» была выпущена вначале пробным, секретным тиражом с грифом «Особое бюро НКВД. Перепечатка воспрещена» для высшего руководства страны, получила полное одобрение Сталина и только после этого была экстренно издана большим тиражом. Она была сдана в набор 23 ноября 1937 г. и подписана к печати на следующий день. Правда, в 1950 г. советские цензоры усмотрели в этой книге криминал: недостаточно восторженные оценки Сталина, признание существования в СССР цензуры и многое другое. Книга немедленно была изъята из продажи и библиотек (в библиотеки она была возвращена в 1958 г.) [781] .

781

См.: Максименков Л. Очерки номенклатурной истории советской литературы: Западные пилигримы у сталинского престола (Фейхтвангер и другие) // Вопросы литературы. 2004. № 2–3; Чернявский Г. Высокоинтеллектуальные слуги Сталина // Чернявский Г. Притчи о Правде и Лжи. С. 302–304.

Одна из главок книги Фейхтвангера называлась «Сталин и Троцкий». Она была полна внешне рассудительных, а по своей сущности злобных наветов против сталинского врага. Крайне критически Фейхтвангер оценивал и мемуары Троцкого: «Логика Троцкого парит, мне кажется, в воздухе; она не основывается на знании человеческой сущности и человеческих возможностей… Книга Троцкого полна ненависти, субъективна от первой до последней строки, страстно несправедлива, в ней неизменно мешается правда с вымыслом… Троцкий — быстро гаснущая ракета. Сталин — огонь, долго пылающий и согревающий». На этом фоне утверждение немецкого писателя о том, что Сталин дал указание поместить портрет Троцкого в изданную в СССР «Историю гражданской войны», казалось мелкой неточностью.

20 января Троцкий написал статью «Семнадцать новых жертв ГПУ», которая под различными заголовками была опубликована в нескольких странах [782] . Статья предшествовала процессу: она написалась под впечатлением только что появившегося советского официального сообщения о раскрытии «нового заговора». Троцкий отмечал, что новые подсудимые одно время были единомышленниками Троцкого, но отреклись от левой оппозиции: «Я клеймил их открыто как перебежчиков. Они повторяли все официальные клеветы против меня… Я вышел, наконец, из норвежского заточения. Я принимаю вызов фальсификаторов. Не сомневаюсь, что мексиканское правительство, столь великодушно оказавшее мне гостеприимство, не помешает мне проявить перед мировым общественным мнением всю правду о величайших подлогах ГПУ и его вдохновителей. В течение всего предстоящего процесса я остаюсь в распоряжении честной и беспристрастной печати».

782

Архив Троцкого. Фонд 13.1. Т-3976; Sinclair L. Trotsky. Vol. 2. Р. 859; Trotsky L. Writings (1936—37). P. 110–113.

Вслед за этим последовала целая череда статей, заявлений, писем, обращений, в которых Троцкий разоблачал судебные фальсификации обоих «открытых» процессов и чисток, развязанных Сталиным против партии. Кроме того, 30 января Троцкий записал на пленку речь для американского киножурнала, в которой приводились конкретные факты лжи и фальшивок на двух московских и новосибирском процессе, состоявшемся в ноябре 1936 г. Особое значение Троцкий придавал своему обращению к массовому митингу на нью-йоркском ипподроме, созванному американским Комитетом защиты Троцкого, развернувшим в те дни весьма энергичную работу. К участникам митинга, назначенного на 9 февраля, Троцкий должен был обращаться по телефону из Мехико. На митинге присутствовало около 6,5 тысячи человек — цифра для такого рода мероприятия весьма внушительная. Однако телефонная связь в самом начале прервалась. Не исключено, что она была нарушена по заданию советской разведки; установить точную причину обрыва не представлялось возможным. На случай сбоя или саботажа Троцкий заранее подготовил, записал и передал в Нью-Йорк короткую двухминутную с небольшим речь на английском языке. Именно эта запись и была пушена в эфир собравшейся аудитории [783] . Показав в самых общих чертах истинный смысл и характер той кровавой вакханалии, которая происходила в Москве, Троцкий особое внимание уделил своему предложению о создании международной следственной комиссии, причем снова повторил высказанное ранее предложение отдаться в руки НКВД, если комиссией будет установлена его вина: «Я заявляю: если эта комиссия признает, что я виновен хотя бы в небольшой части тех преступлений, которые взваливает на меня Сталин, я заранее обязуюсь добровольно отдаться в руки палачей из ГПУ. Надеюсь, это ясно. Я делаю это заявление перед лицом всего мира. Прошу печать разнести мои слова до самых глухих уголков нашей планеты. Но если комиссия установит, что московские процессы — сознательный и преднамеренный подлог, построенный из человеческих нервов и костей, я не потребую от своих обвинителей, чтоб они добровольно становились под пулю. Нет, достаточно будет для них вечного позора в памяти человеческих поколений! Слышат ли меня обвинители в Кремле? Я им бросаю свой вызов в лицо. И я жду от них ответа!»

783

Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев). 1937. № 54–55. С. 128.

Обвинители в Кремле, безусловно, если не услышали, то прочитали эту страстную речь, но готовились они не к дискуссии по существу выдвинутых Троцким обвинений, а к ответу, в более привычной и естественной для них форме: к физической расправе с Троцким. Между тем на митинге в Нью-Йорке была принята резолюция с требованием создать международную комиссию для расследования обвинений, выдвинутых на московских процессах. И в то время как американский Комитет в защиту Троцкого энергично готовил контрпроцесс, сам главный обвиняемый, ставший теперь главным обвинителем, публиковал все новые и новые материалы, разоблачавшие Сталина.

Сдвоенный мартовский номер «Бюллетеня оппозиции» за 1937 г. был почти полностью посвящен московским фарсам и процессам в некоторых других городах, в частности получившему широкий отклик суду в Новосибирске (19–22 ноября 1936 г.), на котором в качестве обвиняемого предстал вместе с советскими жертвами немецкий инженер Стиклинг, работавший по контракту в СССР. При помощи выбитых у него «чистосердечных признаний» власти стремились доказать связь Троцкого с нацистской Германией в деле проведения диверсионной и подрывной работы, пытались представить Троцкого в виде прямого агента гестапо. В материалах «Бюллетеня», подготовленных в основном самим Троцким, рассказывалось о смысле новых процессов, причем связывались они не со стремлением Сталина укрепить личную диктатуру и повергнуть страну в перманентный хаос (вместо перманентной революции), а с боязнью правившей касты потерять власть: «Увековечить господство бюрократов под прикрытием демократических фраз — такова задача новой конституции, смысл которой речи прокурора Вышинского, меньшевика-карьериста, вскрывают гораздо лучше, чем бесцветная риторика Сталина на последнем съезде Советов [784] . Такова политическая основа новых процессов» [785] .

784

Имелся в виду VIII съезд Советов СССР, принявший 5 декабря 1936 г. псевдодемократическую конституцию, названную «сталинской».

785

Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев). 1937. № 54–55. С. 13.

Особое внимание обращалось на совершенно очевидные несостыковки. Наиболее показательны были две. Связь Радека с Троцким обосновывалась на процессе тем, что парижский корреспондент газеты «Известия» В. Ромм, представлявший Радека как одного из руководителей внутреннего «троцкистского центра», встречался с Троцким в Булонском лесу под Парижем в конце июля 1933 г. Но с Роммом Троцкий в эти дни никак не мог встретиться, ибо находился далеко от Парижа, в Ройане (примерно в 500 километрах от столицы). Здесь в день его прибытия в доме, где он поселился, произошел пожар. С этого дня (и на протяжении всей следующей недели) его видели многочисленные полицейские, расследовавшие инцидент. Второй эпизод был связан с Пятаковым, который показал, что в первой половине декабря 1935 г. он летал из Берлина, где, как заместитель наркома, находился в командировке по линии Наркомата тяжелой промышленности, на тайное свидание к Троцкому в Норвегию. Пятаков действительно был в это время в Берлине [786] . Но его полет в Норвегию опровергался многочисленными документами. В частности, в аэропорт Хеллер — единственное место в Норвегии, где мог совершить посадку самолет из Германии — в промежутке между сентябрем 1935 и маем 1936 г. не прилетал ни один иностранный аэроплан [787] . От дома Троцкого в Вексале до аэропорта ехать было часа два, а Пятаков показал, что дорога из аэропорта к дому Троцкого заняла около 30 минут.

786

Об этом сообщала германская пресса (см., например: Berliner Tageblatt. 1935, 21. Dezember).

787

Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев). 1937. № 54–55. С. 27.

«Подобно ворону, который может обрушить лавину, история с самолетом Пятакова может стать началом падения Сталина». Эта ошибка «будет дорого стоить Сталину» [788] , утверждал Троцкий, очевидным образом переоценивая значение своих выступлений по этому поводу. Подобно утопающему, хватавшемуся за соломинку, Троцкий уходил все дальше и дальше в дебри утопии о возможности свержения диктатора революционным путем. Тем временем американский Комитет в защиту Троцкого имел в своем составе уже 120 членов из самых разных слоев общества. Среди них были люди, широко известные в политических, академических и литературных кругах, например социалист Норман Томас, кандидатура которого несколько раз выдвигалась на пост президента США, писатель-романист Джеймс Фаррел, философ профессор Сидней Хук, журналист и писатель Джон Дос Пассос, журналист, поэт-символист и историк Эдмунд Уилсон, социолог Рейнхолд Нибур, литературовед профессор Колумбийского университета (Нью-Йорк) Лайонел Триллинг и многие другие. Секретарем комитета был опытный адвокат Джордж Новак, стяжавший себе известность, в частности в популярной прессе, выступлениями и победами на многих шумных судебных процессах.

788

Heijenoort J. With Trotsky in Exile: From Prinkipo to Coyoacdn. P. 105.

Комитет в течение нескольких месяцев издавал малоформатную газету «Труд» («Правда»), в которой была опубликована масса материалов, разоблачавших московские процессы. Газета информировала и о деятельности комитетов в защиту Троцкого в европейских странах (Франции, Чехословакии, Голландии), где они были не столь активными, как американский [789] . Влияние комитета распространилось и на другие города. В Чикаго был даже организован сбор вещей для Троцкого, которые отвез в Мексику один из местных левых либералов Леон Депре [790] .

789

GlotzerA. Trotsky. Memoirs & Critique. P. 238–239.

790

The Chicago Tribune. 2009. May 7.

К концу марта 1937 г. в сотрудничестве с аналогичными европейскими комитетами американский комитет сформировал Комиссию по расследованию обвинений, предъявленных Льву Троцкому на московских процессах. Председателем Комиссии стал Джон Дьюи, почтенный американский ученый, получивший всемирную известность. Выдающийся американец, который приближался к своему 80-летию, согласившись стать во главе такого утомительного, нервного и даже опасного предприятия, проявил незаурядное мужество. Глоцер, который присутствовал на контрпроцессе в качестве судебного репортера и освещал его, писал, что Дьюи дал безоговорочное согласие на руководство Комиссией, несмотря на резкие возражения со стороны его семьи, друзей и коллег по работе [791] . Сухощавый и подтянутый, несмотря на свой пожилой возраст, известный повсеместно как человек объективный, неподкупный и мудрый, Дьюи был, можно сказать, идеальной фигурой для руководства контрпроцессом. Этот выбор еще более усиливало то обстоятельство, что Дьюи изначально не был противником Сталина, тем более ненавистником СССР. В 1928 г. он посетил Советский Союз и по возвращении в Соединенные Штаты заявил, что считает происходящее в России самым интересным в мире экспериментом, хотя ему и не нравится политика Коминтерна [792] .

791

Профессор Дьюи в свое время окончил Университет имени Джонса Гопкинса в Балтиморе, затем преподавал в ряде американских университетов, а с 1904 г. — в Колумбийском университете в Нью-Йорке. Он получил заслуженную популярность в академических и общественных кругах своей философскопедагогической теорией прагматизма и инструментализма (она исходила из того, что о различных идеях следует судить на основании степени их практической полезности и что эти идеи способны стать инструментами социальных изменений), разработкой теории функциональной психологии и прогрессивных методов обучения. Он настаивал, что средняя школа должна сконцентрировать свое основное внимание не столько на преподавании предметов (хотя и ими никак не следовало пренебрегать), сколько на формировании личности ученика. Согласно его прогрессивным педагогическим взглядам, школьникам надо было не просто преподавать основы демократии, а школа сама по себе должна была стать демократически ориентированным учреждением. Дьюи стремился распространить свои экспериментальные методы в области педагогики на исследование социальных и этических проблем. Он был автором многочисленных монографий, среди которых выделялась изданная в 1925 г. фундаментальная книга «Эксперимент и природа».

792

Вполне возможно, что Дьюи согласился возглавить Комитет под влиянием своего бывшего ученика Макса Истмена, преподававшего на кафедре философии и психологии Колумбийского университета, которую в свое время возглавлял Дьюи. Он неоднократно встречался со своим шефом в неформальной обстановке (O’Neil W.L. The Last Romantic. A Life of Max Eastman. P. 16–18).

Уважаемыми людьми являлись и остальные участники сформированной Комиссии. Среди них были Бенджамин Столберг [793] — широко известный специалист по экономическим, социальным и трудовым проблемам; Сюзанна Лафоллет [794] — журналистка и художественный критик, являвшаяся одно время главным редактором влиятельного журнала «Нью фримэн»; Карлтон Билс [795] — социолог, специалист по Латинской Америке, автор нескольких книг и многочисленных статей; профессор социологии университета штата Висконсин Эдвард Росс; литературный критик Джон Чемберлен [796] и, наконец, пять иностранцев — француз Росмер, бывший член Исполкома Коминтерна, а затем в течение некоторого времени сторонник Троцкого, с которым он разошелся во взглядах более чем за пять лет до этого; итальянский анархист Карло Треска [797] ; бывший германский коммунист и депутат рейхстага Венделин Томас (вскоре он подвергнет резкой критике взгляды Троцкого, найдя в них много общего со взглядами Сталина, и заявит об общих чертах троцкизма и сталинизма); Отто Рюле [798] — бежавший из Германии социал-демократ, известный биограф Маркса — и, наконец, известный мексиканский журналист Франсиско Замора.

793

Столберг Бенджамин (1891–1951) — американский журналист. Специализировался в области трудовых отношений. Сотрудничал в газете «Нью-Йорк ивнинг пост» и других изданиях. Переписывался с Троцким. Участвовал в международной Комиссии по расследованию обвинений, выдвинутых против Троцкого на московских процессах.

794

Лафоллет Сюзанна (1893–1983) — американская писательница, журналистка либерального направления. В 1936 г. — член американского Комитета в защиту Троцкого. В 1937 г. — секретарь международной Комиссии по расследованию обвинений, выдвинутых против Троцкого на московских процессах.

795

Билс Карлтон (1893–1979) — американский леворадикальный журналист. Специализировался по проблемам Латинской Америки. Автор многих книг и статей. Участвовал в международной Комиссии по расследованию обвинений, выдвинутых против Троцкого на московских процессах, но демонстративно вышел из нее. В 60-х гт. активно поддерживал коммунистический режим на Кубе.

796

Чемберлен Джон (1903–1995) — американский журналист, историк, искусствовед. Сотрудничал во многих газетах и журналах. В 30-х гг. поддерживал связь с социалистическими организациями. Участвовал в международной Комиссии по расследованию обвинений, выдвинутых против Троцкого на московских процессах. После Второй мировой войны перешел на консервативные позиции. Автор ряда книг, в которых, в частности, подвергал острой критике тоталитарную систему в СССР, как неизбежное порождение социалистической идеи.

797

Треска Карло (1879–1943) — деятель итальянского и американского рабочего движения. Анархо-синдикалист, правозащитник. В начале века эмигрировал в США, с 1909 г. участвовал в деятельности организации «Индустриальные рабочие мира», руководил рядом забастовок. Активно выступал в защиту прав человека, против фашизма и сталинизма. В 20-х гг. защищал Сакко и Ванцетти; в 1937 г. — входил в международную Комиссию по расследованию обвинений, выдвинутых против Троцкого на московских процессах. Во второй половине 30-х гг. выступал с разоблачениями террористической деятельности НКВД за границей. Во время Второй мировой войны основал Общество Мадзини с целью объединить итальянских рабочих и активистов демократического движения в США. В январе 1943 г. убит в Нью-Йорке.

798

Рюле Отто (1874–1943) — деятель германского рабочего движения. До Первой мировой войны — левый социал-демократ. Будучи депутатом рейхстага, в марте 1915 г. голосовал вместе с К. Либкнехтом против военных кредитов. Один из лидеров Ноябрьской революции 1918 г. в Саксонии. Был избран председателем Дрезденского рабочего совета. Вступив в Коммунистическую партию Германии, стал одним из лидеров внутрипартийной левой оппозиции. В 1920 г. принял участие в создании ультралевой Коммунистической рабочей партии Германии. В 1921 г. совершил поездку в Советскую Россию, после которой объявил большевистскую систему государственно-капиталистической. Один из родоначальников и главных представителей так называемого «коммунизма советов», отрицавшего парламентаризм, профсоюзы, политические партии и признававшего в качестве революционного инструмента только рабочие советы. После выхода в 1921 г. из КПГ пытался создавать коммунистические организации непартийного типа. В 1933 г. эмигрировал в Мексику. В 1937 г. — член международной Комиссии по расследованию обвинений, выдвинутых против Троцкого на московских процессах. От политической деятельности впоследствии отказался. Автор ряда работ по экономическим и социальным вопросам, биограф К. Маркса.