Левиафан
Шрифт:
Высший, прошу, не подходите ближе!
Я остановился.
–
Некоторые части моего нейроаппарата время от времени бывают взрывоопасными. Заменить их недолго, деталей валом, да и серьёзных травм они не нанесут, но всё же могут доставить массу отрицательных эмоций. Для Вашего удобства на стенке слева я повесил монитор, на который будут транслироваться все выбранные мною образы.
–
задвинув полку с клавиатурой под стол, он оттолкнулся ногами от пола и, проехав на стуле немного вправо, скрылся в огороженном металлическими заслонами и специально затенённом углу.
Понимая, что молодому эксперту нужно сосредоточиться, я тихо развернулся и двинулся к Логисту, уже занявшему место на маленьком металлическом стуле перед монитором. Аккуратно присев
Наконец, послышалось лёгкое шелестение разогревающейся плазмы, и по экрану забегали горизонтальные белые полосы.
–
Я подключился.
Синтетический расстроенный, как старый музыкальный инструмент, голос прозвучал так громко и неожиданно, что внутри меня всё сжалось от испуга. Тем временем нейрооператор продолжил:
–
Разум летуна оказался устроен намного проще, чем я думал. Мне удалось получить доступ к его протоколам связи, однако ничего полезного о командире я в них не нашёл. Для робота он является всего лишь сервером, информация о местонахождении и архитектуре которого вообще никак не фигурирует в процессе их общения. Короче говоря, база данных состоит из наборов цифр, указывающих адреса ближайших во время сеансов связи ретрансляторов, и кодов установки соединения.
Немного выровнявшийся синтетический голос произносил слова на порядок быстрее, чем человек, и я едва поспевал за ним. Видимо, не я один, потому что Логист, подгадав короткую паузу, громко попросил:
–
Клик, помедленнее!
Последовало секундное молчание, после которого голос из динамиков заговорил в нормальном для человеческого восприятия темпе:
–
Не добившись успеха прямым ходом, я решил проверить память летуна на предмет посещения тех или иных мест. Наш герой удостоил визитом два военных завода, где его усовершенствовали местные автоматизированные сборочные системы, поучаствовал в шести налётах на квадраты людей, побывал около лагеря Тетры под Тулой и намотал десятки километров при патрулировании случайных периметров, но всё это не так интересно, как следующее. Семнадцать дней назад он в одиночку без каких-либо задержек совершил облёт пяти удалённых друг от друга точек, координаты которых Вы сейчас видите на мониторе. – на экране появились пять пар цифр. – Чтобы Вам было понятнее, я определил ближайшие к этим точкам крупные города: Дублин, Нджамена, Ярославль, Порту, Волгоград. И-и вот что он там увидел… – на мониторе появились сразу пять параллельно воспроизводящихся видеозаписей высокого качества, показывающих, по сути, одно и то же: гигантскую парующую яму посреди пустыни, заснятую летуном с высоты метров в двадцать. Времени на раздумья нейрооператор Нам не дал, сразу принявшись объяснять, что к чему.
–
Я смог узнать, что летуна интересовала активность людей поблизости этих отверстий в земле. Точно сказать не могу, но, мне кажется, машины собираются возводить там какие-то постройки. Но подождите! – на последнем слове синтетический голос сильно съехал вниз, что, к моему недовольству, свидетельствовало о потере оператором контроля: разум летуна сопротивлялся человеку. – Подобная разведка, как мне удалось выяснить, проводилась и на других точках. – слова из динамиков снова зазвучали ровно. – Предполагаю, роботы осмотрели все пустоши, оставленные красными куполами. Что куда важнее, результаты проверки Наш летун не отправлял по обычным каналам связи машин. Наоборот, окончив осмотр, он изолировал все свои системы коммуникаций и доставил информацию в заранее установленный пункт назначения лично!
Оператор замолчал, давая Нам время на соображения, и подумать, действительно, было о чём. Персональная доставка означает, что робот нёс данные, которые нужно было во что бы то ни стало сохранить в тайне. Хотя меня несколько смущал тот факт, что у него вообще остались воспоминания об этом событии. По логике вещей, после успешной передачи информации
любые намёки на её существование должны были подвергнуться безвозвратному стиранию из памяти летуна – так безопаснее.Мои мысли прервал голос оператора:
–
Вот что особенно странно: машинам не нужны видео, чтобы понимать друг друга. Но Наш летун нёс именно видео, и это означает, что, скорее всего, информация об отверстиях в земле предназначалась не роботам.
Юный изобретатель озвучил здравую мысль, я тоже мельком успел об этом подумать. Наши враги способны передавать друг другу сами мысли – так сказать, физические данные им не требуются. Но кому они могли доставлять видео? Если бы у роботов были союзники, Мы уже что-нибудь бы о них знали. Как вариант, остаётся предводитель, который, по логике происходящего, не является машиной, но это ещё не факт…
–
Что касается воспоминаний о месте, скажем, встречи, то они записаны немного не так, как это обычно бывает у роботов: нет координат, только виртуальные мыслеобразы и очень сложная пространственная карта. Я заостряю на этом внимание потому, что созданные людьми алгоритмы на такое не способны, это уже продукт самостоятельной эволюции машин. Так вот, с картой я не смог разобраться, потому что летун ориентируется в пространстве совсем не так, как человек, однако кое-какие успехи всё же есть. Мне пришлось как следует поработать, чтобы превратить мысленные образы во что-то более понятное Нам с Вами… И, внимание…
По экрану забегали тонкие белые линии, образующие собой трёхмерные, словно нарисованные небрежной рукой мультипликатора, объекты. Мне потребовалось некоторое время на то, чтобы вникнуть в структуру изображения и увидеть картину в целом.
Образ, очевидно, описывал какое-то место, по крайней мере, сетчатый забор я разглядел почти сразу. За закрытыми воротами, на достаточно большом от них расстоянии, виднелось многоэтажное здание с огромным числом маленьких окон.
Абсолютно пустой периметр перерезался прямой широкой дорожкой, на которой, судя по всему, и стоял тот, кто записывал мысленный образ местности.
Маловероятно, что летун стал бы садиться у ворот, для этого есть достаточно много места в пределах двора, и это означало, что перед Нами ориентировка, а не просто воспоминание. Если бы образ был записан внутри периметра, в нём не было бы никаких отличительных черт, лишь высокое строение и прилегающие к нему пустоты. А под такой образ подходят сотни мест по всему миру.
Правда, при продолжительном рассматривании картинки мне начало казаться, что никаких ориентиров на ней нет. Хотя… Я встал и подошёл вплотную к экрану. У его нижнего края что-то было, совсем небольшое, практически не выделяющееся в куче мелькающих белых полосок. Логист подошёл ко мне и тоже впился глазами в непонятный объект. Нужно было как-то улучшить качество визуализации. Я поднял глаза к потолку, обращаясь к оператору:
–
Уменьши толщину полос и скорость их мерцания! Сосредоточься на нижней части картинки!
Практически сразу изображение стало устойчивее. Не намного, конечно, но этого оказалось достаточно, чтобы я сообразил, что находится в самом его низу. Это была маленькая фигура человеческой головы, с торчащей справа антенной. Черт лица разглядеть не представлялось возможным, но мне этого не требовалось. Я и так знал, что рта на нём нет, на его месте располагаются лишь две узкие вертикальные прорези, предназначенные для свободного прохождения звуковой волны, испускаемой динамиком, один глаз, левый, заменён кругом, а на лбу выдавлена большая буква «А». Некоторое время назад этот символ трансчеловека можно было часто видеть по телевизору – он был фирменным знаком проекта по совмещению электронного разума с органическим. После создания колоссально провального прототипа и громкого скандала из-за принуждения подопытных к участию в тяжёлых экспериментах владельцами компании были приложены все усилия, чтобы о существовании их детища забыли. Тетра имела несколько страниц истории, связанных с этим проектом, и я точно помнил, что кое-какие написаны при участии одного из пребывающих в этом лагере операторов.