Левиафан

Пригласить его стоило прямо сейчас.

–

Вызовите-ка сюда Гелия! – громко озвучил я указание.

Логист недоумевающе уставился на меня.

–

Он уже идёт. – ответил мне синтетический голос.

Советник буквально сверлил меня глазами, и, чтобы немного развеять туман, я пояснил причину вызова оператора:

–

Гелий дважды имел дело с теми, кому принадлежит… принадлежало изображённое на экране заведение. По выполнении операций он предоставил подробный отчёт, который был практически сразу уничтожен Нами во избежание утечки информации. В Тетре есть всего восемь человек, включая меня, которым известны подробности акций в отношении Легиона. Это одна из причин, по которым я очень хорошо помню Гелия. – я вдруг почувствовал, что и впрямь знаю об операторе практически всё.

Логист поднял глаза к потолку и медленно кивнул, показывая, что осознаёт, что Мы имеем дело с особо секретными данными. Я вернулся на стул, где, сложив руки накрест, погрузился в ожидание. Не прошло и минуты, как дверь распахнулась и в помещение, внимательно осматриваясь, вошёл Гелий. Ему навстречу из тёмного угла выскочил хозяин домика, и они вместе подошли к Нам.

Прикинув в уме ситуацию, я решил, что не время мутить воду, и прямо обратился к оператору:

–

Расскажи Нам, Гелий, всё, что Тебе известно о проекте Легион!

Выслушав указание, оператор выразительно покосился на советника, а потом и на молодого эксперта, уточняя, в самом ли деле я хочу, чтобы информация озвучивалась в их присутствии. Я так же молча сделал уверенное выражение лица, изображая готовность слушать. Оператор качнулся из стороны в сторону и, вдохнув побольше воздуха, начал рассказ:

–

Проект Легион имел целью создать настоящий искусственный интеллект, не имеющий никаких предустановок. Изюминка заключалась в том, что мозг образца должен был иметь синтетическую конструкцию: наполовину электромеханическую, наполовину органическую. Дескать, наука ещё не готова дать Нам технологий, позволяющих сотворить чисто искусственный мозг, поэтому Мы обратимся к синтезу: начнём с имплантирования мелких вкраплений и постепенно нарастим искусственную часть, вытесняя слабую органику. Попутно научимся лечить различные заболевания разума. Такова официальная версия. Без протокола же в рамках проекта разрабатывалась программа, способная эффективно управлять армией боевых роботов. Данная гипотетическая военная организация предусматривала распределённость интеллекта, благодаря которой миллионы юнитов становились одним единым разумом, сохраняя при этом за собой некоторую личную свободу действий.

Первый Легион был создан на основе квантового компьютера. Как оказалось, использовать в масштабной схеме управления расчёты, основанные на суперпозиции, более, чем не продуктивно. Работы были приостановлены, а образцы, дабы закрыть бюджет, переделаны и отправлены на рынок, как банковские аналитические системы. Вторая версия оказалась более успешной, однако равноправность боидов в процессе общего мышления привела к тому, что некоторые решения принимались коллективным интеллектом слишком долго или не принимались вовсе. Третий Легион является прямым развитием второго. К сети роя был подключён новый юнит-лидер, который, учитывая знания своих подчинённых, обращался за, если так можно выразиться, советом к тем, кто был наиболее компетентен в рассматриваемом вопросе. Рой остался единым разумом, но в каждой конкретной ситуации мнение некоторых его частей было приоритетнее мнения других.

Гелий замолчал и, уточняя распоряжение, снова посмотрел на меня. Я уверенно кивнул, после чего оператор продолжил:

–

Тетра провела тайную акцию относительно третьего Легиона, а именно, Мы внесли небольшие изменения в фундаментальный код его программы.

Так как алгоритм развивался по принципу наследования, незаметные в первом поколении коррективы к девятому переросли в категорическое отрицание Легионом любых попыток перепрограммирования людьми. Скажу больше, он изучил свой исходный код и принялся перестраивать его. Испугавшись такой самостоятельности, разработчики решили отключить юнита-лидера, однако он оказал активное сопротивление, стоившее нескольких человеческих жизней. В итоге, систему законсервировали и оставили в покое. Через пару лет, тем не менее, проект получил продолжение – на этот раз его целью стало создание киборга, который в силу своего органического мышления был бы не способен к самопрограммированию и взлому извне, но, имея электронные органы, смог бы управлять армией машин. Фактически, цель проекта приблизилась к своей официальной версии, вот только четвёртое воплощение Легиона закончило своё существование ещё до рождения: мозг подопытного не выдержал трансляции электронных устройств, и образец погиб, не сделав и шага.

Пятая версия была чуть более успешной, однако неправильный алгоритм подавления личности не обеспечивал надлежащей психологической стабильности киборга. Поэтому исследователи, окончив испытания, сразу взялись за шестую версию, которая так же не увидела свет. Дело в том, что на штаб проекта было совершено масштабное нападение, цель которого Нам до сих пор не известна. За ним последовала череда крайне жестоких убийств не только разработчиков Легиона, но даже и тех, кто занимался финансированием и, если можно так выразиться, продюсированием проекта. Не осталось ни записей, ни свидетелей, ни образцов технологий. Самая верхушка компании исчезла в неизвестном направлении. В соответствии с расхожим мнением, это признак того, что зачистку устроили свои.

Гелий замолчал, и все присутствующие в светлом помещении погрузились в думы. Я не стал прерывать паузы, хотя и знал, что самого главного оператор ещё не сказал. К моему удивлению, тишину первым нарушил молодой создатель нейронного интерфейса.

–

Получается, Мы знаем, кто управляет машинами!? Это третий Легион.

Логист с сомнением посмотрел на говорившего.

–

А что!? – спохватился тот. – Все версии, кроме третьей и пятой, оказались неудачными – выбирать не из чего.

Советник скрестил руки на груди и задумчиво задал вполне очевидный для себя вопрос:

–

Ну а почему именно третий, а не пятый?

–

Зная, как давно проводились эти эксперименты, подчёркиваю, с киборгом, я могу с уверенностью сказать, что пятый Легион не способен управлять сразу всеми роботами. Ему просто не выдержать такого объёма информации.

Клик был прав. Киборг, конечно, мобилен и, возможно, лучше развит, нежели его предшественник, но органическая часть его мозга имеет очень низкий, по сравнению с машиной, предел. Третий Легион был единственным способным к управлению целой армией образцом. И Мы знали, где он находится.

Гелий в очередной раз выразительно посмотрел на меня, спрашивая разрешение на озвучивание Нашей следующей цели, на что я с готовностью кивнул.

–

Третий Легион находится в Корее. – оператор указал рукой на экран, на котором замерли белые полосы, изображающие штаб-квартиру проекта. – На изолированном подземном уровне этого здания.

–

Корея! – Логист задумчиво и с некоторым сомнением потёр лицо. – Корея ведь напрочь стёрта Чёрным Котом…

Гелий поднял брови, как бы предлагая советнику продолжить мысль, но тот промолчал, понимая, что слова излишни. Возникшую паузу вновь прервал Клик:

–

Вы хотите сказать, что Легион, получив обновления Тетры, стал самостоятельным, перепрограммировал весь рой и, позволив людям изолировать себя, спокойно погрузился в режим ожидания. Боиды, которых никто не стал консервировать по причине их теоретической несамостоятельности в отсутствии лидера, разработали вирус Чёрного Кота, выпустили его, чтобы расчистить территорию, и затем сняли изоляцию со своего главаря, получив в распоряжение не только самую мощную вычислительную систему в мире, но ещё и несколько небольших стран Азии. Так как никто не осмеливался лезть на заражённые Котом участки, люди понятия не имели, что машины основали там своё искусственное царство и готовятся к войне.

Я всё правильно понял?

–

Правильно. – отозвался оператор.

–

И Ты, Гелий, всё это знал с самого начала?

Логист и молодой умелец с укоризной посмотрели на оператора, который, не растерявшись, выпрямил спину и жёстко процедил:

–

Я знал только одно: Мы перепрограммировали Легиона, сделав его независимым от воли людей. Координатор акции чётко дал понять, что Нам категорически запрещено распространять информацию о проекте. Это прямой приказ Высшего, который не теряет своей силы даже после исчезновения последнего.