Личная награда Альфы

— Но она не хочет рожать, — напомнила я Викингу то, о чем говорила Даце. — Она хочет закончить эту историю и начать другую — со своей истинной парой.

— Как только она выполнит своё главное предназначение, — кивнул Артис.

— Ты не слышишь меня! — возмущенно воскликнула я и испугалась, когда Викинг схватил меня за талию.

— Это не слышишь, — произнес он, с силой прижав меня к себе. — Нас мало, мы вырождаемся. Каждый новый щенок — надежда, что наша раса не выродится окончательно. И я был бы идиотом, если бы разрешил этой девке вильнуть хвостом только ради своего личного удовольствия.

— Это её право сделать аборт! — Злобно ощерилась я. Перед глазами вставали те несчастные, измученные женщины из стран третьего мира, которые каждый год рождали по ребенку в ужасающих, неприемлемых для жизни условиях. — Это право любой женщины в любой стране — не сохранять нежелательную беременность.

Артис, впившись пятернёй в мои волосы, резко потянул назад, заставляя меня, морщась от боли, встретиться с ним взглядом.

— Никаких абортов, слышишь? — рявкнул он, глядя мне в глаза. — Ты будешь рожать столько раз, сколько залетишь.

На какой-то момент я испугалась, что он применит ко мне физическую силу…

Артис тяжело дышал и не двигался, как будто боясь, что не удержит меня… или себя… в руках.

А потом я испугалась ещё больше, поняв, что разговор про аборты у нас уже был — но тогда я вместо того, чтобы насторожиться, пришла в восторг от его слов.

Сейчас же всё выглядело совсем иначе.

— Разговор сейчас не о нас, — дипломатично произнесла я, внимательно приглядываясь к Викингу. — Вопрос в том, что ты вынудил девушку рожать нежеланного ребенка.

— Он желанен для отца.

— Артис… — я запнулась, не зная как объяснить. — Представь, если бы сейчас я была беременна от своего бывшего.

— Я бы принял твоего ребенка как своего, — прикусив кожу на моей ключице, протянул Артис. — И чистокровный человек может принести пользу стае.

— А если бы я не хотела этого ребенка, — зажмурилась я, чувствуя, что придаю этого гипотетического, несчастного малыша, которого никогда не хотел его отец… а отец его матери (мой отец) готов был по первому зову сделать аборт. — Я понимаю, насколько это ужасно звучит… Но это должно быть решение одной матери.

Артис, как будто почувствовав моё состояние, ослабил свою хватку и нежно прикоснулся губами к моему рту.

— Маленькая, ты все время путаешь мир людей и оборотней. Наши самки, Алексис, крайне редко просто так «случайно» беременеют — если это случилось, это само по себе чудо, а чудеса нельзя уничтожать в угоду людской философии. Люди плодятся как кролики, но мы волки.

Меня, честно сказать, покоробило его это пренебрежительное «люди».

— Я тоже почти люди, — заметила я недовольно. — И не кролик.

— Ты очень симпатичная почти волчица, — улыбнулся Артис и, откинув голову назад, продемонстрировал мне голую шею. — Не хочешь меня укусить?

Я поняла, что он шутит.

— Ага, мы теперь мы не оборотни, мы теперь вампиры, — в шутливой манере протянула я.

В голове мелькнула какая-то мысль… и исчезла, так и не приняв форму.

— И всё-таки, — не унималась я, хотя Артис уже начал по-новой дурачится. — Допустим, аборты у вас запрещены. Хорошо. В том смысле, что плохо, конечно — я не согласна с тем, что женщина не имеет права распоряжаться своим телом, но… ладно, в мире достаточно ещё стран, где действуют такие же варварские законы.

— Ты только что оскорбила мои законы? — обнимая меня за талию, спросил Артис. Вроде бы тоже шутя… но взгляд его в этот момент оставался серьезным.

— Я оскорбила все страны, где мужчина может делать со своим телом всё, что угодно, а женщина должна спрашивать разрешения, — спокойно ответила я. — Артис, я не считаю это правильным.

— Это наши законы, — пожал плечами мой Викинг. — Тебе просто надо поменять к этому своё отношение.

— Мне претит сама мысль, что такой серьёзный, сложный вопрос решает кто угодно, но не сама будущая мать.

Я горько усмехнулась.

— Когда я после школы жила вместе с парнем, мои родители предполагали, что если вдруг случится незапланированная беременность, то мне нужно будет сделать аборт. Понимаешь? Мои родители тоже всё решили за меня. Точно так же, как ты — судьбу этой девочки.

— Это не одно и то же, — процедил сквозь зубы Артис.

— Разве? — я приподняла бровь. — А ещё мои родители очень ратовали за то, чтобы я согласилась на перевязку труб. Легкая такая операция — и раздолье для женщины. Мама приводила достаточно серьезные аргументы, чтобы я послушала её.

Я кивнула в сторону двери.

— Я была в шкуре этой девушки, только с другой её стороны. Она не хочет сохранять беременность, когда все требуют этого от неё, я же… если бы я тогда забеременела, я почти уверена, что родители сумели бы меня уговорить избавиться от ребенка.

— Алексис, — протянул ко мне руку Викинг. Я вежливо отстранилась.

— Допустим… допустим аборты у вас запрещены. Вы государство в государстве, вроде Ватикана в Италии: свои порядки, свои законы. Ладно. Но с какой стати ты фактически отдал Даце этому твоему охраннику?

— Тени, — подсказал Артис.

— Тени, Свету — не важно. Ты же сам говорил, что когда оборотни находят истинную пару, их жизнь меняется. Они привязаны друг к другу, нуждаются в друг друге… Я — почти человек, и все равно не могу нормально заснуть без тебя, а что же тогда происходит с этой девушкой и её истинной парой?

— Ничего хорошего, — согласился Артис. Он всё-таки обнял меня снова: большой, горячий…мой. Тяжело было говорить об истинных парах оборотней, а потом ругаться.

— Им пока лучше вообще не видеться, — уточнил мой оборотень.

— Что? Как это?

— Ребенку нужна подпитка силы отца, — укусил меня за ухо и прошептал мне в это самое укушенное ухо, Артис. — Самка будет пахнуть не своей парой, а чужим самцом — и это сведет с ума зверя её истинного.

Вывернувшись, я с ужасом посмотрела на Артиса.

— И ты предлагаешь им мучиться почти год?

Артис спокойно пожал плечами.

— Если она скинет ребенка, то меньше…

— А если нет?

— Тогда стая предположительно получит сильного, полноценного оборотня. Или самку оборотня.