Личная награда Альфы

Оставшись одна, я нервно прошлась по комнате, зачем-то проверила замок на двери — знала ведь, что Артис не опустится до того, чтобы без спроса войти в мою спальню, затем минут сорок отмокала в ванной, пытаясь смыть липкий налет разочарования в сегодняшнем дне.

Точнее, в решении, которое вынес Артис.

Подсушив волосы и надев пижаму, я сначала попыталась почитать книжку, затем посмотреть какое-нибудь видео на Ютубе, но, так и не найдя ничего хорошего, решила проверить телефон.

Ни мама, ни отец так и не появлялись в мессенжере, которым мы все пользовались. Зато я увидела, что моя подружка — Ольга, которая научила меня русскому языку — онлайн. Послав ей короткое сообщение, я думала, что она напишет мне что-нибудь в ответ, но вместо ожидаемого текста на русском, я получила вызов видео-звонка.

Время было уже достаточно позднее, и я ожидала увидеть Ольгу в домашней одежде или пижаме, но подружка оказалась сидящей где-то возле раскидистого цветущего растения, в красном вечернем платье. Тщательно причесанные волосы, колье на шее, и шум «за кадром» даже не намекали — кричали о том, что моя подруженция сейчас на каком-то приеме.

— Ага, — уныло кивнула Ольга, продемонстрировав мне бокал с шампанским. — Коле надо было переговорить с партнерами, поэтому я тут тухну, медленно накачиваясь шампанским.

— Скучный вечер? — понимающе спросила я. Ольга кивнула.

— Ужасно скучный. Коля где-то работает, мои приятельницы сбежали в Грецию, а те дамочки, которые тут отсвечивают… — Она фыркнула. — А у тебя как дела? Как Латвия, нравится?

Скорчив недовольную гримасу, я честно выдала:

— Страна чудесная, но вот …

— Твой Викинг? — поинтересовалась Ольга. Я кивнула.

— Знаешь, я не ожидала, что мы такие разные.

— Так это не в Викинге дело, — со знанием дела ответила подруга. — У нас с мужчинами вообще разная психология. Дело не в том, что ты из Британии, а он из Латвии. Дело в том, что они — с Марса, а мы с Венеры.

Я рассмеялась, чувствуя, что меня немного отпускает. Пусть я не могла рассказать Ольге всех подробностей, касательно оборотней и их нравов, но, тем не менее, слова подружки были верными — и успокаивали меня.

Мы принялись болтать не о чем: Ольга рассказывала о своих домашних хлопотах, о том, как они всей семьёй планируют отдохнуть на юге России (Николай недавно купил там землю под строительство своего завода), я делилась своими новыми впечатлением от нетуристической Латвии.

В один из моментов, пока я рассказывала об экскурсии, где мы недавно были, Ольга вдруг замерла и громко хрюкнула.

Я, поправляя в этот момент ещё чуть влажные после ванной волосы (я специально их не досушивала феном до конца, избегая тем самым пересушки волос, ведущей к излишней ломкости), в общем, забыв про волосы, я тоже замерла — испуганно глядя на подружку.

— Что случилось?

— Это ты мне скажи, — рассмеялась подруга. — Всё-таки обучились, да? А говорила, что хочешь подождать.

Я непонимающе уставилась на подружку.

— Оля, о чем ты?

Она выставила вперед руку и зачем-то поиграла пальцами.

— И? — Я всё ещё не понимала, к чему она демонстрирует мне свои пальцы. А затем до меня дошло, что она увидела кольцо, которое я носила по просьбе Артиса.

— Но у меня кольцо на правой руке, это не помолвочное ещё…

Ольга снова заиграла пальцами.

И я поняла, что она… её помолвочное и свадебное кольцо тоже были на правой руке!

— Как…?

— Алексис, ты что, с Луны свалилась, а? В России мы носим кольца на правой руке. В Латвии, кажется, тоже. Я почти уверена, — с небольшой заминкой сказала Ольга. — Ты же была на моей свадьбе, как же ты могла не знать?

Я замотала головой, попросив подружку меня простить — попрощавшись, я полезла в интернет, чтобы проверить Ольгино предположение. И на большинстве сайтов было написано именно то, что сказала подружка: кажется, я всё это время носила кольцо на правой руке, именно так, как носят невесты после помолвки!

Меня затрясло.

Да, я не обращала внимания на руки, потому что не думала, что меня это когда-нибудь коснется, но… почему все остальные молчали?

Вроде бы, безобидная мелочь… Однако, получается, Артис меня обманул? И все вокруг думали, что мы уже обручились. А может, это просто недопонимание?

Я охотно бы в это поверила, если бы не комментарий Рамзи о моей руке, который он сделал, увидев кольцо. Разве вожак и счастливо женатый мужчина стал бы замечать простое украшение на руке чужой женщины? Нет, только если там имелся какой-то смысл…

Я нахмурилась, понимая, что всё это мне очень не нравится.

Всего лишь небольшой обман, ерунда, пустяк (я надеялась на это). Но что, если кроме этого пустяка имеется что-то ещё? В голову пришли строчки из Гамлета: если это даже и безумие, то в нем определённо имеется система.

Я вскочила с кровати и прошлась по комнате: если меня обманули намеренно, то обманули не только в подобном пустяке. Обязательно должно быть что-то ещё.

Я переживала из-за долгого молчания родителей.

Да, мы не были особенно близки: ни они, ни я никогда не отчитывались друг перед другом о своём местонахождении или образе жизни, но…

… с тех пор, как я узнала о существовании оборотней, ситуация сильно поменялась. Они должны были это понимать, должны были прислать мне какую-то весточку.

Или не должны?

Не зная, за что зацепиться, я решила проверить в поисковике информацию о своих родителях. Отец с матерью всё-таки были известными в узких кругах учеными — они не могли исчезнуть так же просто, как я: у них была работа, друзья, коллеги. Я понятия не имела, как мои родители делили свою деятельность на законную и противозаконную (те самые опыты, которые они выполняли по приказу их Альфы), но факт оставался фактом: мои родители были признанными научным сообществом специалистами.

Поиск не выдал ничего странного, кроме одного: оба моих родителя покинули лабораторию, в которой проработали много лет, по своему желанию. На веб сайте организации, где была опубликована эта информация, говорилось, что весь коллектив будет вечно благодарен моим родителям за их вклад в науку; что они многое сделали как для родной лаборатории в частности, так и для науки Британии в целом— ну, и все остальные бла- бла-бла.

Текст, как я понимаю, был написан одной из секретарей, Амандой Вудроу: железной леди всей администрации.