Личный аптекарь императора. Том 6

— Готово, — кивнул я и незаметно для него откупорил в кармане пробирку с зельем.

Голубой еле заметный пар окружил нас. Я не боялся, что выдам что-то, ведь сразу же блокировал эфиры сыворотки, а вот мужчина явно уже был готов ответить на все мои вопросы.

— Что у вас в кармане? — спросил я.

— Деньги, — заговорщически зашептал он. — Тысяча рублей, как вы и просили.

— Откуда вам эти деньги?

— Дали.

— Кто дал? — продолжал допытываться я.

— Очень богатый представительный мужчина, но я его не знаю. Он ко мне вчера подошёл и предложил подзаработать. А кто же откажется от пятидесяти рублей? Тем более делов то!

М-да, так и знал, что здесь что-то нечисто.

— Что нужно тому представительному мужчине от меня?

— Как что? — он удивленно воззрился на меня. — Я же говорил, что ему нужно забыть что-то плохое. Вот он и попросил меня.

— Почему сам ко мне не пришёл?

— Мне-то откуда знать? У богатых свои причуды.

— Как вы поняли, что он богат, если раньше с ним не были знакомы?

Мужчина с сочувствием посмотрел на меня и покачал головой.

— Как-как, — передразнил он меня. — Я ведь не слепой. Сам всё вижу: машина дорогая, костюм, ботинки, полный кошелек денег. Сам весь такой холеный, причесанный, выбритый и с перстнем на пальце.

— А где вы с ним встречаетесь?

— Он сам ко мне на машине подъезжает.

— Куда? На остановку? — оживился я.

Не знаю, кто такой этот заказчик, но полон решимости выяснить. Почему он сам не хочет ко мне обратиться, а подсылает этого человека? Он слишком известен, поэтому не хочет, что кто-то узнал о его проблемах? Или есть другая причина?

— Зачем на остановку? Он говорит куда ехать, а потом подъезжает на машине.

— Вы сейчас снова с ним встречаетесь? — как бы между прочим спросил я, а сам задумал проследить за ним.

— Нет. Только завтра. Мне велено расплатиться, забрать средство и заказать новое, — с нажимом произнёс он, вытащил из кармана клочок бумаги и прочитал. — Вот здесь написано… Зелье, меняющее внешность.

— Зелье, меняющее внешность? — напрягся я.

Неужели Ваня кому-то проговорился про зелье «Превращения»?

— Да-да, я тоже удивился, но богач сказал, что никакой ошибки нет, — пожал он плечами.

— А с чего ваш богач решил, что я могу изготовить такое зелье? — продолжал допытываться я.

— Я тоже об этом спросил, а он ответил, что раз из старухи смог сделать принцессу, то ему, то есть вам, всё по плечу.

Горгоново безумие, он и про баронессу Завьялову знает! Кто же этот человек? Не нравятся мне те, кто сует свой нос в чужие дела, а этот неизвестный заказчик как-то слишком много знает обо мне. Это уже становится слишком подозрительным.

— Я понятия не имею, про какую старуху идёт речь, — ответил я. — А заказчику передайте, что зелье, меняющее внешность, только в сказках существует. Держите пробирку и отдайте мне мою тысячу.

Я всучил ему зелье, забрал деньги, с которыми он с такой неохотой расставался, и уже уходя, окликнул.

— Передайте вашему богачу, что если он хочет получить зелье «Превращения», то пусть сам ко мне заявится.

— Но ведь вы сказали…

— Мало ли что я сказал. Передайте ему мои слова, — я махнул рукой и двинулся к дому.

Нужно обдумать эту ситуацию. Либо мне и дальше прятать свои возможности и делать так, чтобы никто не узнал о моих зельях, либо «выходить из подполья» и открыто заявить, что ко мне можно обращаться за такими очень специфичными средствами.

* * *

Артефактор Платон Грачёв из окна своей машины наблюдал за нанятым бродягой и Александром Филатовым. За последние дни он так много узнал об этом юноше, что никак не мог поверить, что всё это правда.

Из неудачника с низким уровнем маны, подростковыми прыщами и тощим телом он за очень короткое время стал одним из талантливейших аптекарей. Слухи о нём разошлись далеко за пределы Торжка. Сейчас, когда он в Москве и продолжает успешно лечить, казалось бы, безнадежных больных, вести о его чудотворных средствах на устах многих лекарей. Коганы ничуть не скрывают, что тесно взаимодействуют с Филатовыми, и активно рекламируют недавно вышедшие в продажу артефакты, на которых снова указана не только фамилия Филатовых, но и имя одного из них.

Однако лекарственные препараты не вызвали у Грачева столько интереса, как другие средства аптекаря-гения. Как ему удалось так сильно изменить Завьялову?

И как ещё недавно не блистающий умом школьник смог убить громадного маназверя в анобласти и спасти жизнь охотнику? Как?!

Платон Грачёв дождался, когда Александр вручит пробирку его человеку и исчезнет за воротами, и только после этого поехал вслед за бродягой.

— Садись в машину, — велел он, резко притормозив рядом с испуганно отскочившим в сторону мужчиной.

— Ох, я вас даже не заметил, — с облегчением выдохнул он и забрался на заднее сиденье.

Грачев заехал в ближайший двор, остановился и повернулся к пассажиру.

— Рассказывай.

— Вот. Это он отдал, — двумя пальца, будто это что-то очень опасное, он протянул артефактору пробирку.

— Что насчёт зелья, меняющего внешность? — Грачёв откупорил пробковую крышку и понюхал. Запах травяной, но не только. Есть ещё что-то едкое и прошибающее нос. Скорее всего корень манароса смрадноцвета.

— Он сказал, что такие зелья только в сказках, — пожал плечами бродяга и любовно встряхнул пыль с подола своего нового пиджака.

— Отказался? — удивился Грачёв.

— Говорю же, он сказал, что такие зелья только в сказках. И я с ним согласен…. А-а-а, чуть не забыл. Он передал, чтобы вы сами к нему пришли, если вам нужно зелье… «Превращения». Да, точно! Зелье «Превращения»

Грачёв с раздражением выдохнул. Его план снова не удался. Он-то рассчитывал, что Филатов согласится, но теперь… Интересно, он догадался, что это проверка, или просто не хочет, чтобы между ним и заказчиком был посредник?

— А ты сказал, что я заплачу ему пять тысяч?

— Нет, — мотнул головой бродяга. — Какая разница, сколько вы заплатите, если невозможно создать…

— Держи свои деньги и пошёл вон отсюда!

Артефактор бросил в него пятидесятирублёвую купюру.

Бродяга с довольным видом убрал деньги в карман, попрощался и вышел из машины. Взбешенный артефактор наблюдал за тем, с какой радостной физиономией мужчина бежит к ларьку. Но он не успел потратить ни рубля, замертво свалившись на мокрый асфальт.