Лиловые бабочки

– И ты Игорю тоже помогала... по-дружески? – нервно облизнулся Илья.

– Пришлось, – сокрушенным тоном произнесла я. – Но лишь однажды. Осуждаешь? Понимаю. Мне тоже стыдно… с ним. Но… Просто пойми. Мы лежали в одной кровати, он почему-то начал ко мне приставать, думая, что я сплю...

– Ты не смогла отказать, – снова облизнулся Илья. – И соблазн был слишком велик, а он тебя нарочно спровоцировал. Ясно.

– Вот. Да, – обрадовалась я. – В точку. Он меняспровоцировал.

– Ты не виновата, – схватил меня за руку Илья. – Я... правда понимаю. Это была именно провокация. Нарочная провокация. Они все такие. Сначала играются, а потом...

– Да, вот именно. Игрался. Для него это игра.

– То есть если бы он к тебе первым не полез, ты бы...

– Нет, никогда, – твердо заявила я, глядя прямо в глаза Ильи. – НИКОГДА. Поверь. Он первый начал. А у меня есть принципы. Я не такая.

– Я... даже не думал... – взвился Илья. – Даже не думал, что мы НАСТОЛЬКО С ТОБОЙ ПОХОЖИ. То есть ты воспринимала всё происходящее исключительно как дружескую помощь?

– Конечно. Мы же друзья. А настоящий друг обязан помогать другу.Лучшему другуособенно.

Илья жалко всхлипнул.

– Это так... нечестно. Несправедливо. Почему же ты... Почему ты с самого начала мне не сказала, что ты... ты ТАК видишь ситуацию...

– Илюш, а как ты себе это представляешь? – возразила я, принявшись помешивать сахар в чашке чая. – Подхожу я к тебе и говорю: «Илья, пойми меня правильно: у меня есть острая потребность в общении с тобой. Я почему-то воспринимаю тебя как своего Хозяина, и ничего не могу с этим поделать. Да, ты мой друг, но было бы очень здорово, если бы не смотрел на меня с такой безнадежной тоской, а иногда бил, душил, кусал, использовал, как...» Ой, черт... черт... Сорян, я наговорила лишнего, – всполошилась я. – Я... Так, забудь, я просто... Это не то... Это... о боже... Язык мой – враг мой...

Я уронила чашку на пол и запаниковала еще больше при виде разбитой посуды и лужицы недопитого чая. Руки тряслись, дыхание было прерывистым… Я было схватилась за костыли, но с грохотом их опрокинула, что привлекло внимание большинства посетителей кафе. Боже... Как... Неловко…

– Лапочка, не паникуй, – снова схватил меня за руку Илья. – Я... Правда... Я же не знал... О Господи... Ты не поверишь, но именно это я всегда и хотел сделать.Всегда. Это же... Ну... Это ни о чем не говорит, верно? Это дружба? И взаимопомощь?

– Конечно... – закусила губу я. – Взаимопомощь.

– Ты даже не представляешь, как я рад, что ты мне в этом призналась, – очень жадно произнёс Илья. – Я... понимаю. В глазах общества это стыдно. Но для меня... это прекрасно.

– Игорь говорил, что мы с ним классическая пара: ведущий и ведомая... – опустив глаза, произнесла я.

Илья явно разозлился и отпустил мою руку.

– Игорь, Игорь... Как меня бесит этот Игорь... Больной ублюдок.

– Больной, – согласился я. – Но он очень умело... закрывал мои потребности, так скажем.

– Я смогу лучше, поверь, – сухо произнес Илья.

– Верю, Илюш. Но, прошу, уезжай, – с мольбой в голосе сказала я. – Прямо сейчас уезжай... Послушай... И всё-таки... Постарайся не палиться. Я думаю, что если Игорь кого-нибудь снова убьет, это будет знак, что он в курсе нашей встречи. И это будет явным предупреждением с его стороны... Следующий – это ты. Игорь чертовски мстительный, ты ведь знаешь. Видел неоднократно.

Илья ненадолго задумался, а потом как-то недоверчиво прошептал:

– Нет. Это перебор… Слишком хорошо, чтобы быть правдой... Нет, я не верю... хочу верить, но не верю, прости. Так не может быть. Мы же жили с тобой в одной квартире, но ты никогда... НИКОГДА не демонстрировала, что... Всё твердила: «Я сама! Я сама!» Да и потом, когда я напрямую предложил, ты... ТЫ УДАРИЛА МЕНЯ. УДАРИЛА! МЕНЯ! МЕНЯ!

– Илья, – с жалостью посмотрела я на бывшего коллегу. – Я была о тебе лучшего мнения. Ты реально не понимаешь? Так я поясню. Ты же всегда был подчеркнуто-тактичен. Внимателен. Как ты себе представляешь моё признание? Я должна была в ошейнике прийти к тебе и заорать на всю квартиру: ««Папочка», выпори меня, я заслужила?» Или как я должна была обозначить такого рода интерес? Так в чем мой косяк? Я тебе не врала ни по одному пункту, вспоминай. А когда ты признался, что неравнодушен ко мне... Ну давай начистоту... Почему я тебя ударила? Как сам считаешь?

– Я...

– Ты предложил мне денег, – зло процедила я. – Денег, услуги, помощь в карьере. Я похожа на проститутку? Моя любовь или внимание продаются? Где ты видел на мне ценник? Я в твоих глазах очередная «ночная бабочка»? Это обидно. Ох… Зря ты вообще завёл об этом разговор, я уже и забыла, если честно...

Я принялась вставать с дивана, собираясь уходить.

– Сядь, – тихо и уверенно произнес Илья. Очень властно.

Я замерла и принялась громко сопеть. А затем, приняв решение, попыталась присесть. Получалось плохо, я кривилась и морщилась. Илья помог мне, а потом неожиданно нежно произнёс:

– Мы с самого начала не поняли друг друга, моя милая. Это досадно. Куча времени потеряна. Я не хотел тебя ставить в один ряд с продажными шлюхами, поверь. Нет,никогда. Кто угодно, но не ты. Просто я тогда искренне паниковал. Я боялся, что...

– Что у нас с Игорем всё по-настоящему? Что я с ним счастлива?

– Да. Но он же тебя бил... а ты... Нет, с тобой так нельзя. Совсем нельзя. Вот я и взбесился.

Я довольно хохотнула.

– Мы довольно часто дрались с Игорьком. По поводу и без повода, если честно. Сейчас мне кажется, что он так сублимировал. Ты понимаешь?

– Думаешь, он хотел тебя трахнуть, поэтому так себя вел?

– Ну да. Типичная подмена. Для него потребность секса, а для меня вполне понятное желание быть «униженной и оскорбленной».

– Вообще, полагаю, ты права.

Я поглядела на Илью и довольно двусмысленно улыбнулась.

– Что? – не понял он.

– Не сочти за хамство, но я хочу жрать. Я с утра сильно переволновалась, ожидая тебя, кусок в горло не лез.

– Не поверишь, я тоже.

Мы понимающе расхохотались и вызвали официанта.

Глава 22. Лепидоптерофилист и его любимая «бабочка»

– Ты не думала, что бабочку на пояснице нужно свести? – аккуратно поинтересовался Илья, нарезая отбивную на мелкие кусочки. Закончив эту манипуляцию, мужчина передал мне тарелку.

Я задумчиво посмотрел сначала на Илью, потом на тарелку.

– Что смотришь? – заулыбался Илья. – Непривычно?

– Непривычно, – признала я, принимаясь за еду. – Обычно я так поступала.

Илья рассердился.

– Ты опять сравниваешь этого отморозка и меня, – скрестил руки на груди журналист.