Лиловые бабочки

– Чёрт, я и забыл, что нога в том самом смысле... – почесал затылок Илья, – действительно болит.

– Ты не понял, да? – с жалостью пояснила я. – Во-первых, тебе стопроцентная хана. Молись, чтобы Игорь вообще не услышал твои слова. Во-вторых, я тебе не «ночная бабочка». Не моя прерогатива радовать чужих, когда есть свой. Короче, ты меня опять здорово обидел, вот что я тебе скажу. Ты постоянно ставишь меня в один ряд... хм... Я не виновата, что тебе катастрофически не везло с девушками, так скажем. Не отыгрывайся на мне. Я не они.

Илья усмехнулся.

– Куся... – задумчиво произнес он, – скажи, а ты не думала, почему Игорь меня так и не грохнул, если я самый опасный для него конкурент?

– Думала, – признался я. – Полагаю, это потому, что это сразу бы кинуло тень сомнения на него. Все были в курсе, что между вами конфликт.

– Вот как... – облизнулся журналист. – Зайду с другого бока. Скажи, зайчик, а ты не знаешь, почему тебя стали в редакции звать именно «Кусей»?

– Из-за особенности прикуса, – усмехнулась я. – Клыки же своеобразные. Да и... в общем, из-за зубов. Вернее, из-за улыбки.

– Тебя бесит это прозвище?

– Да, наверное, нет. Тюлень – бесит. Вампирюга – бесит. Куся – нет. Довольно нежно.

– А знаешь, из-за кого это прозвище появилось?

– Ну, видимо, из-за тебя, раз ты так суетишься.

– Умница, – скупо похвалил меня Илья. – Верно. Это я его придумал. Мне с самого начала ты понравилась. С самого первого дня знакомства. А уж когда заулыбалась... я морально умер.

Я коротко хмыкнула. Максимально разочарованно.

– Не сходится, Илюх, – сказала я, протягивая официанту счёт и поднимаясь с кресла. – Кусей меня стали величать задолго до нашего знакомства.

Илья разозлился.

– Это я придумал! Это... это... авторское!

– Увы и ах, – пожала плечами я. – Ты в моей редакции на общем корпоративе появился только через два месяца. До этого мы с тобой не пересекались.

– Да щаз! – рявкнул Илья. – Вспоминай! Одним из первых твоих заданий было написание статьи про выставку тропических бабочек. И отправили тебя туда только потому, что никто в ту погоду на эту ср…ную выставку ехать не хотел. Я говорил с твоими коллегами, узнавал... Это потом выяснилось. В общем, я тоже был на этой выставке, правда, как обычный посетитель. Помнишь, тогда еще мужик-устроитель всех нас закрыл в маленькой темной комнате и шуганул бабочек, чтобы они полетели? Маленькие дети жутко испугались и заплакали: бабочки были крупными, громко шуршали, задевали крыльями лица. Многим это не понравилось, бабочки же насекомые, их принято опасаться... Но ты стояла и улыбалась. Понимающе так. А уж когда бабочки принялись на тебя усаживаться... Чёрт... Это красиво. Я... сделал тогда несколько снимков. Лично для себя. Никуда не выкладывал…

– Покажи, – жадно произнесла я.

– Обязательно, но чуть позже, – облизнулся Илья. – Очень... яркие, красивые снимки. Ты сама как бабочка тогда была. Большая красивая бабочка. Хищная бабочка. С клыками. Такая хищная и опасная Кусь. Кусенька. Ох...

Я с неожиданной для самой себя нежностью посмотрела на мужчину.

– Да ты романтик, дружище. Вот уж не знала.

– Романтик, да, – прошептал Илья. – Я такой.Последний романтикв жестоком мире прагматизма и алчности. Пойдём на улицу... Есть разговор.

Я бурно возразила:

– Не обижайся, но на улице намного опаснее. Тут хотя бы мы скрыты, а там... камеры, люди. Для тебя это нехорошо. Пойми, я не знаю возможностей Игоря.

– Хорошо, – сдался Илья. – Тут скажу. Только обещай не визжать на всю округу, как полчаса назад.

– Обещаю.

– Кусенька... – нервно облизнулся Илья, заводя меня в тёмный закоулок кафе. – Я снова задам тебе прежний вопрос: кто, по-твоему, я?

– Друг, – ласково улыбнулась я. – Хороший друг. Настоящий. Не чета другим.

Илья простонал.

– Зайчик, ты просто разбиваешь моё сердце на куски. Ты настолько непосредственна, что я просто сейчас взорвусь, отвечаю. Ну не можешь ты быть... ТАКОЙ. Ну всё, всё по моим личным кинкам. По всем.Идеальна. Идеальная бабочка. Исключительная. Моя бабочка. Самая любимая. Единственная.

Илья взял меня за руку.

– Не твоя, – насмешливо произнесла я, отдергивая руку. – Любуйся со стороны, но не трогай.

– В том-то и дело, что моя... Давай начистоту... Я же тебе... Ну как друг...Особый друг... Нравлюсь?

– Да. Очень. И не только как друг. Но нельзя. Я объясняла, почему.

– Милая, можно. Нам можно ВСЁ. Абсолютно всё. Я твой Хозяин. Это я автор снимков. Как ещё понятнее тебе сказать...

– Вот уж не думала, что ты настолько хочешь меня трахнуть, что городишь такой огород, – выставила вперед костыль я.

Илья участливо произнёс:

– Кусенька, ты не веришь? Но это правда...

– Снимки покажи, – уверенно произнесла я. – Хочу. Они мои. Если ты Хозяин, они должны быть у тебя.

– Ну не здесь же, – замялся Илья.

– Здесь. Иначе я тебе не поверю.

Илья лихорадочно размышлял.

– Поехали со мной, – заключил он. – У меня... в гостинице всё.

– Я похожа на ослицу? В гостиницу с посторонним мужиком? Я, маломобильная? Да щаз. Нас кокнут ещё. Игорь кокнет влёт. И что я ему скажу? Прости, я хотела в номере отеляфотографии посмотреть? Ты не так всё понял?

– Так я тебе не посторонний. И ср...ный Игорь ничего тебе не сделает, поверь. Он вообще не знает, где ты. Искал какое-то время, но потом просто пропал.

Я с явным облегчением выдохнула, а потом снова нахмурилась.

– Тем более, он в Питере, – уверенно заключила я. – У... уходи. Слишком большой соблазн и еще больший риск. У... уходи, пожалуйста...

– Куся, ты не понимаешь?

– Кого ты Кусей назвал, падла, – агрессивно прорычала я. – Я тебе в прошлый раз сказала, что я Руслана. Тебе мало было? Так я добавлю! Куся! Придумал же...

Илья пришибленно посмотрел на меня, а потом заулыбался.

– Я понял, – принялся потирать руки мужчина и зашептал себе под нос. – Ты Руслана. Руська. Рус. А та, вторая, мягкая – это Куся. Я прав? Ох, интересно, интересно... Так даже круче, я в ВОСТОРГЕ. Две бабочки в теле одной... Шикарный подарок. Нет, определенно это того стоило. Биполярочка подъехала, круто... Или что это за психо-фигня? Это как с близняшками, только... Ох... Я сейчас взорвусь... Нет, я определенно взорвусь, я на грани...

Илья уверенным шагом хозяина положения подошел ко мне и властно произнёс:

– Руська, ты знаешь, кто я?

– Мармеладка, ты считаешь меня долбо...бкой? – сварливо произнёсла я. – Конечно, я тебя знаю. Но я тебя миллиард раз просила не звать меня Кусей.

– Ты помнишь, о чем мы с тобой говорили пять минут назад?

– Конкретно то, о чем мы говорили пять минут назад – нет. Но я в курсе, что ты автор снимков. А значит, 22 трупа – это твоя работа.

– И что скажешь?

– Я поражена. Я в ах...е, – саркастически произнесла я. – Что я ещё тебе скажу? Мне поаплодировать тебе стоя? Ты конченный псих и отморозок.