Лиловые бабочки

– Илюш… – очень нежно и тепло улыбнулась я. – Всё имеет логический конец. И к тому же… эм… даже я понимаю, что у меня с головушкой явно произошли какие-то сдвиги за эти два месяца. Мне нужно к врачу, это точно. Но я не пойду. Потому что только в таком состоянии я понимаю логику своего Хозяина. А она прекрасна. Изумительна. Восхитительна. Я осознанно вошла в это состояние, но выйти из него сама уже не могу, что, наверное, довольно печально; но, просто к слову, я не очень-то и хочу. Приятно быть на одной волне с маньяком. Мои мысли из-за этого скачут, как блохи, сложно иногда переходить от одной логической связки к другой… Причина – следствие хромают, я понимаю это, когда прихожу в себя. Но сейчас не об этом…

Я помотала головой, а потом как-то растерянно принялась смотреть по сторонам. Поморщившись, я продолжила:

– Так вот. Мне пора уезжать. Я немножечко была не в себе, увлеклась, затянула. Для тебя это всё чертовски опасно. Главное я уже сказала. Сказала же? Или нет? Не помню… Смотри… в этой папке документы. Но основную часть я выслала тебе на почту…

– Куся, я понял тебя, – с жалостью произнёс Илья. – Ты это уже говорила.

– Да? – с огромным облегчением сказала я. – Хорошо. Тогда мне точно пора домой. Рада была встрече. Ах, да. Не приезжай больше. Я за тебя волнуюсь. Очень… вообще-то не должна бы, но…

– Кусенька... – положил мне руку на руку Илья и начал еле слышно шептать. – Послушай, мне надо кое-что тебе сказать…

– Не трогай меня! – истошно заверещала я на всё кафе. – Ты… ты… не имеешь никакого морального права! Руки убрал!!! Живо! Помогите! Помогите!!! Тут… меня трогают!!!

Илья убрал руку, но глаза его радостно блестели.

– Милая, ты ведешь себя так потому, что боишься за меня или потому что не хочешь, чтобы собственность твоего Хозяина трогали?

Я обмерла:

– Я что-то рассказывала тебе про Хозяина? Он… хороший. Он меня любит. Такие… подарки… забудь. Я ничего не говорила. Это бред. Нет никакого Хозяина. Я волнуюсь. Волнуюсь… Это… волнуюсь.

Я принялась закрываться, а затем застонала.

– За меня волнуешься? – вкрадчиво шептал Илья мне на ухо.

– Да, – простонала я. – Но ты не должен меня трогать. Пойми. Он… накажет тебя…

– А ты же очень послушная, да? – жарко шептал Илья. – Ты слушаешься своего Хозяина, верно?

– Да, только Хозяина, – учащённо задышала я. – Только своего Хозяина. Я… не предательница. Яне могу быть, как все.

– Послушная и верная, – проворковал Илья. – Фантастика. И очень, очень хорошийдруг…

– Да, – жалко всхлипнула я. – Очень хороший.

– А ты любишь своего Хозяина?

– Я служу своему Хозяину, но я его не люблю, – задрожала я. – Главное, что он меня любит. И считает меня достойной этой чести. Мне очень повезло.

– Это мне очень, очень... Очень сильно повезло, милая, – продолжал шептать Илья. – Наконец-то повезло. Я даже поверить не могу, насколько. Кусенька, ты же знаешь, кто я?

– Конечно, ты Илья.

– Твой друг?

– М-м-м... да? – неуверенно произнесла я.

– А хотелось бы, чтобы был не просто друг? Скажем, друг с привилегиями...

– Я не могу, не могу, не могу... Хозяин... Тебя накажут, пойми! Табу!

– Ой, ты моя хорошая... – откинулся на свое кресло Илья и хищно облизнулся.

– Ты меня провоцируешь, – всхлипнула я. – Не говори так, пожалуйста...

Официант с явной опаской подал счёт.

– С вами все хорошо? – участливо произнес он, обращаясь ко мне. – Нужна помощь? Этот человек к вам пристает?

– Всё в порядке, не беспокойтесь.

– Но, может... – принялся выразительно показывать бровями на выход официант, чтобы его не видел Илья. – Вы знаете, мне кажется, у нас в подсобке есть ваш кошелек, который вы в прошлый раз забыли, когда расплачивались картой. У меня хорошая память на лица. Это точно ваш кошелек. Не хотите забрать? Только там надо будет в журнале расписаться, это же все-таки акт передачи забытых вещей. Официоз такой официоз, да…

Паренек явно решил, что я жертва абьюза, и пытался всячески получить этому подтверждение. Хороший малый. Сообразительный и внимательный. Побольше бы таких. Хитро с кошельком придумал. Я оценила.

– Моя девушка, – особенно подчеркнул слово «моя» Илья, – по-моему, только что сказала, что у нее все в порядке. Спасибо, но мы сами справимся. И никакой кошелек она не теряла.

– Хорошо, – растерялся паренек. – Но, может…

– Всё в порядке, спасибо за заботу и извините за крики, – уверила я. – У нас с парнем вышло банальное недопонимание.

Я достала кошелёк и принялась его расстегивать.

– Стоп! – властно и резко остановил меня Илья. – Это что началось?

– Ну я же пригласила тебя... – удивилась я.

– Зайчик, я всё оплачу...

– Мармеладка, ты что, считаешь меня продажной шлюхой? – оскорбилась я. – Или нищей? У меня есть деньги. И я вполне в состоянии заплатить за себя.

Илья еле слышно простонал. Но отнюдь не от досады.

– Милая, ну ты же ведомая, а я ведущий. Всегда в паре так: более сильный партнёр заботится о более слабом. Разве ты не знаешь? Или ты привыкла к другому? Отвыкай.

Я громко и злорадно захохотала.

– Что за странная реакция? – удивился Илья.

– Ты ведешь себя, как мой Хозяин. Да вот ведь загвоздка: ты не он, – невероятно сладким голоском пропела я. – И никогда им тебе не бывать. Прости, Илюх, но каждый платит за себя. Ц-ц-ц... Слюньки подбери, солнышко.

Илья радостно заулыбался и какое-то время молча наблюдал за мной.

– Это горячо, – признался он. – Но все-таки позволь это сделать мне. Считай, это подарок за долгое отсутствие.

– Хорошо, – сдержанно согласилась я. – Но только потому что ты – это ты.

Журналист забарабанил пальцами по столу и как-то скомкано уточнил:

– Тебе не надо, случайно так, в туалет? Я могу сопроводить. Тебе же наверняка сложно одной.

– Моймилый друг, – ещё более сладко пропела я. – Боюсь, ты немножечко не понимаешь... Я не дурочка. И в туалет с тобой не пойду. Даже если бы я не знала, что Игорь наверняка следит за мной, всё равно бы не пошла. То, что ты задумал, да ещё в таком месте – это низко. Мерзко. Первый раз в туалете – уволь. Даже если я тысячу раз буду испытывать тысячи самых острых желаний, но туалетная тематика и романтика меня не привлекают. И нога болит, знаешь ли. Как ты себе это представляешь... с калекой, а?