Литературоведческий журнал №40 / 2017

Таковым было и другое послание Ржевскому, вернувшемуся в 1769 г. к столичной жизни:

В свирели мы с тобою Играли иногда И сладостной игрою Пленялися тогда… ……………… Не чувствовал досады Ты, сельску жизнь любя. Тебя не утешали Мирские суеты, Тебя тогда прельщали Природы красоты. ………………… Теперь уже сокрылись Дриады по лесам, Места переменились, Ты стал не тот и сам. ……………… Не токи ныне ясны Вокруг тебя шумят, Но лики велегласны Со всех сторон гремят. Вельможи тамо пышны, Там хитрые друзья, Отвсюду лести слышны… Спокойна ль жизнь твоя?

Это были чисто дружеские, без назиданий и поучений, послания. По-другому видел такую форму общения, свое место и роль в дружбе, о чем уже говорилось выше, Карамзин.

Об истоках своего «учительства», желания поучать он скажет в исповедальном послании А.А. Петрову:

Читая филос'oфов, Я вздумал философом Прослыть в учёном свете; Схватив перо, бумагу, Хотел писать я много О том, как человеку Себя счастливым сделать И мудрым быть в сей жизни.«Анакреонтические стихи А.А. П.» (1789).

И хотя тут же Карамзин признается,

Что дух сих философов Во мне не обитает; Что я того не знаю, О чем писать намерен, –

и что, «вздохнув», он бросает перо, тем не менее от стремления наставлять друзей, как увидим ниже, он не отказывается.

Это послание еще интересно тем, что было навеяно посланием Хераскова жившему в деревне Ржевскому, которое было процитировано выше. Вот что «посылает» Петрову Карамзин:

Зефир прохладный веет, И, Флору оставляя, Зефир со мной играет, Меня утешить хочет… ……………… Лети, Зефир прекрасный, К тому, который любит Меня любовью нежной; Лети в деревню к другу… ………………… Найдя его под тенью Лежащего покойно, Bвей в слух его тихонько Чт'o ты теперь услышал.«Анакреонтические стихи А.А. П.»

Но если Херасков, считая свое послание «анакреонтической одой», тем не менее дает ему название «Искренние желания в дружбе», то Карамзин, исполнив свое послание, как и Херасков, в легкой, игривой, свойственной анакреонтике форме, прямо называет его «анакреонтическим».

«Воспев хвалу своему другу» в письме Дмитриеву из Москвы от 17 ноября 1788 г., причислив его к «бардам великим», которые «дух свой влили в нового барда Невы», в следующем письме к нему Карамзин не удержался от поучительных, философских рассуждений:

Болезнь есть часть живущих в мире; Страдает тот, кто в нем живет. В стране подлунной всё томится; В юдоли сей покоя нет. Но тем мы можем утешаться, Что нам не век в сем мире жить; Что скоро, скоро мы престанем Страдать, стенать и слезы лить. В страны блаженства вознесемся, Где нет болезней, смерти нет. Тогда, мой друг, тогда узнаем, Почто страдали столько лет. «Господину Д. на болезнь его».

Даже обратившись с дружеским посланием к ребенку и доходчиво поведав ему о своем творческом пути:

В моих весенних летах Я пел забавы детства, Невинность и беспечность. Потом, в зрелейших летах, Я пел блаженство дружбы… ……………… Я пел хвалу Наукам, Которые нам в душу Свет правды проливают; Которые нам служат В час горестный отрадой… ……………… Я пел Природы щедрость, Приятность, миловидность…

Карамзин завершает его соответствующим назиданием:

Цвети, любезный отрок! Любя добро всем сердцем, Ты будешь счастлив в жизни…«Мишеньке» (1790).

Назидательны почти все послания Карамзина к Дмитриеву, а также ко многим другим адресатам. В том числе и «Послание к Александру Алексеевичу Плещееву» (1794) – 19-летнему юноше, сыну друзей семьи Карамзиных:

Мой друг! вступая в шумный свет С любезной, искренней душою, В весеннем цвете юных лет Ты хочешь с музою моею В свободный час поговорить О том, чего все ищут в свете…

И муза отвечает:

Мой друг! поверишь ли ты мне, Чтоб десять тысяч было мнений, Ученых философских прений В архивах древности седой О средствах жить счастливо в свете, О средствах обрести покой? …………………… Престанем льстить себя мечтою, Искать блаженства под луною! ……………………… Что ж делать нам? Ужель сокрыться В пустыню Муромских лесов, В какой-нибудь безвестный кров, И с миром навсегда проститься, Когда, к несчастью, мир таков? Увы! Анахорет не будет В пустыне счастливее нас! …………………… Каков ни есть подлунный свет, Хотя блаженства в оном нет, Хотя в нем горесть обитает, – Но мы для света рождены, Душой, умом одарены И должны в нем, мой друг, остаться.

И затем следует наставление:

Кто малым может быть доволен, Не скован в чувствах, духом волен, Не есть чинов, богатства льстец; Душою так же прям, как станом; Не ищет благ за океаном И с моря кораблей не ждет… ……………………… Кто смотрит прямо всем в глаза… ……………………… Кому работа не трудна, Прогулка в поле не скучна И отдых в знойный час любезен; Кто ближним иногда полезен Рукой своей или умом; Кто может быть приятным другом, Любимым, счастливым супругом И добрым милых чад отцом… ………………………… Тому сей мир не будет адом; Тот путь свой розой оцветит Среди колючих жизни терний, Отраду в горестях найдет, С улыбкой встретит час вечерний И в полночь тихим сном заснет.

Наряду с дружескими назидательными посланиями Карамзин пишет и просительные – «К Богине здравия» (1791), «К Милости» (1792) и др., а также элегическое «На разлуку с Петровым» (1791) и печальное, по случаю его кончины, – «Приношение грациям» (1793):

Я друга потерял!.. Пред вами ль грусть сокрою, Прискорбие души, уныние мое? Ах, нет! от вас я жду, любезных, утешенья, Луча во мрачности и в горе услажденья!.. Примите малый дар – клянуся вас любить, Богини милые, доколе буду жить!