Логике научного исследования

34

должен быть делом решения, выходящего за пределы рациональных доводов*5.

Те философы, которые итогом и целью науки считают систему абсолютно достоверных и оконча-

тельно истинных высказываний9, несомненно, отвергнут выдвигаемое мной соглашение. То же самое

сделают и те, кто видит «сущность науки... в ее достоинстве», которое, по их мнению, состоит в ее

«целостности», в ее «реальной истинности и сущности»10. Вряд ли эти философы согласятся признать

это достоинство за современной теоретической физикой, в которой я, как и многие другие, вижу се-

годня наиболее полную реализацию того, что я называю «эмпирической наукой».

Цели науки, которые я имею в виду, совершенно отличны от только что названных. Однако я не

18

пытаюсь оправдать их, представляя эти цели в виде истинных или сущностных целей науки. Э^го

только исказило бы нашу проблему и было бы рецидивом позитивистского догматизма. Насколько я

понимаю, существует только одинпуть рационального обоснования моего подхода. Суть этого пути

— в анализе его логических следствий с целью выявления его плодотворности, то есть способности

прояснять проблемы теории познания.

Таким образом, я открыто признаю, что при формулировке своего подхода я руководствовался в

конечном счете соображениями, обусловленными ценностными суждениями и некоторыми предпо-

чтениями. Однако я надеюсь, что мой подход вполне может оказаться приемлемым для тех, кто ценит

не только логическую строгость, но и свободу от догматизма, кто стремится к практической приме-

нимости науки, но в еще большей степени увлечен приключенческим духом науки и теми открытия-

ми, которые вновь и вновь ставят перед нами новые и неожиданные вопросы, требуют от нас форму-

лировать новые, до сих пор даже не снившиеся нам ответы.

Тот факт, что ценностные суждения оказали влияние на мою концепцию, отнюдь не означает, что

я совершаю ту же ошибку, за которую осуждал позитивистов, то есть пытаюсь уничтожить метафи-

зику, навешивая на нее ярлыки. Я даже не захожу столь далеко, чтобы утверждать, что метафизика не

имеет никакой ценности для эмпирической науки. Нельзя отрицать, что наряду с метафизическими

идеями, ставившими препятствия на пути прогресса науки, были и другие, такие, как умозрительный

(спекулятивный) атомизм, которые способствовали ему. Рассматривая научное познание с психоло-

гической точки зрения, я склонен думать, что научное открытие невозможно без веры в идеи чисто

спекулятивного, умозрительного типа, которые зачастую бывают весьма неопределенными, то есть

веры, совершенно неоправданной

*5Я считаю, что между сторонами, заинтересованными в обнаружении истины и готовыми прислушиваться

к аргументам друг друга, всегда возможна разумная дискуссия (ср. Popper K.R.The Open Society and Its Enemies, v. 2. London, Routledge, 1945, ch. 24 [русский перевод: Поппер K.P.Открытое общество и его враги. Т. 2, гл. 24, с. 259-298]).

9Такова, например, позиция Г. Динглера (ср. примечание 1 к разделу 19).

10Таковы взгляды О. Шпанна ( Spann О.Kategorienlehre. Jena, Fischer, 1924).

35

с точки зрения науки и в этом отношении являющейся «метафизической»11.

Теперь, имея в виду все высказанные мною предостережения, я все же хочу сказать, что считаю

первейшей задачей логики познания разработку понятия эмпирической науки,которая позволила бы

сделать лингвистическое употребление интересующих нас терминов, ныне несколько расплывчатое, возможно более определенным, и которая помогла бы провести четкую демаркацию между наукой и

метафизикой, хотя последняя, возможно, и стимулировала развитие науки на всем протяжении ее ис-

тории.

5. Опыт как метод

Поставленная нами задача — сформулировать приемлемое определение понятия «эмпирическая

наука» — не лишена трудностей. Частично затруднения проистекают из того обстоятельства, что, по-видимому, существует множество теоретических систем,имеющих логическую структуру, весьма сходную со структурой той теоретической системы, которая в каждое данное время признает-

ся учеными в качестве принимаемой ими системы эмпирической науки. Иногда эту ситуацию описы-

вают следующим образом: существует огромное, вероятно бесконечное, число «логически возмож-

ных миров», а система, называемая «эмпирической наукой», по своему предназначению описывает

только одинмир — «реальный мир», или «мир нашего опыта»*1.

С целью уточнения высказанного утверждения можно сформулировать три требования, которым

должна удовлетворять наша эмпирическая теоретическая система. Во-первых, она должна быть син-

тетической,то есть описывать непротиворечивый, возможныймир. Во-вторых, она должна удовле-

творять критерию демаркации (ср. разделы 6 и 21), то есть не быть метафизической системой, и опи-

сывать мир возможного опыта.В-третьих, она должна отличаться каким-либо образом от других та-

ких систем, как представляющая именно нашмир опыта.

Каким же образом можно отличить такую систему, представляющую наш мир опыта, от других

подобных систем? Ответ на этот вопрос таков: выделяет эту систему из других подобных систем то, что она была подвергнута проверкам и выдержала их. Это означает, что такая система должна быть

выделена на основе применения к ней того же самого дедуктивного метода, анализ и описание кото-

рого я поставил своей целью.

«Опыт», с этой точки зрения, выступает как специфический метод,посредством которого мы мо-

жем отличить одну теоретическую систему от других. Поэтому можно сказать, что наука характери-