Локи все-таки будет судить асгардский суд?

— Я рос в доме самого Одина как его родной сын.

— Я очень рада слышать, что тебя не притесняли. Асы — жестокий народ, они плохо относятся к чужакам.

— О том, что я чужак, знали только царь и царица, — объяснил Локи, замедляя темп ходьбы. — Я был и остаюсь своим. Немногие посвящены в мою тайну.

— И эти немногие скоро погибнут. Я знаю, что так будет.

Локи пожал плечами. Он не заплачет по так называемым «друзьям», а уж Хагалара придушит собственными руками. Сладкие мысли о мести придали крупицы сил, но ненадолго: угнаться за етуншей было почти невозможно. Оставив бесплодные попытки, Локи обратился в белобровика и таким образом избежал продолжения разговора, который всё равно ничего не давал. Локи помнил слишком мало слов и с трудом формулировал что вопросы, что ответы.

Наконец, долина гейзеров осталась позади, а впереди показалось кладбище, по которому разгуливали асы! Встречаться с ними не входило в планы уставших путников. В прошлый раз Локи посещал кладбище в зимнюю половину года, когда крестьяне сидят в теплых домах, но сегодня погода стояла отменная.

— Подождем сумерек, чтобы не привлекать ненужного внимания.

Царевна кивнула и уселась на землю. Она ужасно устала: ее грудь высоко вздымалась, а глаза сами собой закрывались. Всю жизнь она почти не выходила из дворца, и полуторачасовой поход по лавовым полям и каменным тропкам мало чем отличался для нее от подвига. Возможно, она хотела есть или пить, но у Локи ничего с собой не было. Он снова обернулся птицей и полетел на кладбище искать могилу матери. Он видел ее только однажды, причем зимой, а зимний пейзаж сильно отличался от летнего. Свою могилу — разукрашенную свежими цветами и сушеными ягодами, будто кто-то из окрестных крестьян еще не знал о чудесном воскрешении, — он нашел сразу. Но как найти курган матери? Он помнил, что отец вел его довольно долго, но виноваты могли быть снег и неутоптанная дорожка, внешне же искомый курган ничем не выделялся на фоне прочих. Локи наложил на себя иллюзию типичного светловолосого асгардца и попытался вспомнить направление. Он вышел к какому-то невзрачному кургану, но вовсе не был уверен, что к нужному. Не будут же они с царевной раскапывать все курганы, пока по роскошным дарам не поймут, где именно лежит царица.

Локи расспросил всех гостей мира мертвых о могиле царицы Етунхейма, но большинство не знало даже о ее существовании. Только двое показали на курганы, причем на разные, в равной степени не похожие на припорошенный снегом холмик, подле которого Локи долго стоял на коленях прошлой зимой. А ведь отец тоже мог ошибаться и подвести не к тому кургану.

Прошло два часа. Беркана и Ивар все также сидели на качелях на главной площади и на что-то надеялись. Прошло еще полчаса. И еще час. Несколько раз к ним подходили любопытные приятели, но они неизменно отвечали, что сидят на качелях по приказу Локи и уходить отсюда никуда не собираются. Отал так и не появилась. То ли решила не связываться с друзьями царевича, то ли сладко спала. Лишь когда начало темнеть, Ивар с трудом встал.

— Я пойду найду Раиду, а ты отыщи Лагура. Встретимся у Речки.

— У Речки? — Беркана растерянно посмотрела на невольного заговорщика снизу вверх. — А что мы будем делать?

— Просто найди Лагура. Ich bitte dich{?}[Прошу тебя].

И Ивар быстрым шагом направился в глубь поселения. Беркана сладко потянулась, размяла затекшие ноги и поплелась следом. Найти Лагура? Что ж, с этим она справится. Вместе они наверняка что-нибудь придумают.

Естественник обнаружился в одном из лабораториумов, где шла оживленная работа и не менее оживленный спор про свойства подходящих почв для молодых дубов и елок. Лагур сидел в сторонке с книгой и не участвовал в обсуждении, которое норовило перерасти в драку. Беркана не стала ничего объяснять, просто клещом вцепилась в его руку и потащила наружу.

— Случилось что-нибудь с тобою, дочь Вотана? — рассеянно спросил Лагур, не отрываясь от книги.

— Локи. Срочно. Пошли, по пути расскажу.

И они двинулись в сторону единственного моста, пересекающего Речку. Ивар с братом были уже на месте. Раиду, бледный и осунувшийся, что-то кричал и размахивал руками. После жути, что он творил с пленными людьми, он так в себя полностью и не пришел, и Беркана его опасалась.

— Наконец-то! — обернулся он в сторону пришедших. Под его мечущим молнии взглядом Дочь Одина села на ближайший камень и решила помолчать. Лагур привычным жестом перелистнул страницу и тоже приготовился слушать, спиной опираясь о перила моста.

— Мы не будем прятаться в соломе как последние трусы! Я немедленно отправляюсь на кладбище, mit oder ohne euch{?}[с вами или без вас]!

Раиду жестикулировал так отчаянно, что чуть не выбил глаз брату, а у Берканы не на шутку разыгралось воображение. Она представила мертвого Локи, лежащего на могильном холме. Етунше даже не нужно оружие, чтобы убить его, она свернет хрупкую шею голыми руками. От таких страшных мыслей всё тело словно окоченело. Стало по-настоящему страшно. Смерть Локи — это конец всему. К счастью, Ивар трезво оценивал ситуацию: он перехватил Раиду и даже ненадолго удержал.

— Брат, послушай, а если мы придем всей толпой, а с ним всё в порядке? Мы ослушаемся приказа.

Но Раиду едва ли был готов действовать разумно, он только больше распалялся:

— Я готов принять смерть от его рук.

— Боюсь, он будет зол не на тебя, а на нас с Дочерью Одина. Но дело ведь в другом. Мы ничем не поможем Локи, потому что не доедем до кладбища, нас убьют по дороге. Это безрассудство — выходить за стены поселения без Локи да еще и ехать так далеко, где точно нет крестьян, работающих на нас. Das ist ein reiner Selbstmord{?}[Это самоубийство.].

— Вот и трясись в углу от страха, если тебе так дорога жизнь! Отдавай осколок Тессеракта! Я еду за богом!

— Брат, прости, но это невозможно, — даже вечно спокойный голос Ивара дрогнул, смущенный дикой яростью, обрушившейся на него. — Ты разве умеешь им пользоваться? Да и выносить кусочки Тессеракта в большой Асгард запрещено всем. Даже Локи не взял с собой медальон, хотя ему точно было бы удобнее отправить царевну домой прямо с кладбища. Хеймдаль увидит перемещение. Рисковать нельзя. Пожалуйста, одумайся.

— А, может, — робко начала Беркана, так что ее шепот едва расслышали. — Может, мы скажем магам, тингу, и они решат, что делать? Логисты могут помочь или…

— Дура! Может, мы еще всему поселению расскажем, что царевич уехал с етуншей? — заорал Раиду так, что все поселение чуть не узнало страшную тайну без всяких докладов. — Пока мы точим лясы, время уходит. Я отправляюсь немедленно.

— Это самоубийство, брат, — Ивар мягко положил руку на плечо, но привычный жест не возымел никакого эффекта. — Пожалуйста, одумайся.

В ответ Раиду оттолкнул его, да так, что Ивар чуть не свалился в воду. Беркана слова сказать не успела, как неистовый ученый унесся прочь, расталкивая ни в чем не повинных асов, попадавшихся на его пути. Ошеломленная, она смотрела ему вслед, не решаясь догнать.

— Мы… не пойдем с ним? — нерешительно спросила она, переводя взгляд с Лагура и Ивара и обратно.

— Кто смерти ищет, тот ее найдет, — глубокомысленно изрек Лагур и поплелся вдоль Речки, вовсе не в ту сторону, где исчез Раиду.

— Милая Беркана, — голос Ивара сочился нежностью: точно таким же голосом Локи грозился им смертью несколько часов назад, — мы не можем ослушаться царевича, ты же понимаешь. Es ist zu gefahrlich{?}[Это слишком опасно].

— Мы? — неверяще переспросила Беркана. — Так ты специально это сделал? Чтобы Раиду…

— Нет, что ты, конечно, нет, — отмахнулся Ивар. — Я думал, что мы обсудим проблему и найдем какое-нибудь простое решение.

— И ты это считаешь простым решением? Раиду не владеет ни мечом, ни копьем, он не целитель и не поможет Локи. Ты просто послал его на смерть.