Локки 8. Потомок бога

— Так может, пусть яблоко лучше полежит у тебя, если оно мне в ближайшие годы не понадобится? — сглотнула красавица, сжимая ладонями плод и безотрывно глядя на него.

— Нет. Мало ли что со мной случится? Вдруг я попаду во временную ловушку, где проведу сто лет? Не смейся. Такое случается сплошь и рядом, — подмигнул я ей.

— Надеюсь, ничего такого не произойдёт, — вполне искренне сказала она и вдруг встревоженно посмотрела мне за спину, туда, где стояли столы с угощением.

Я обернулся и увидел, как Инварр на повышенных тонах что-то выясняет с Крушителем. Тот был без своего знаменитого доспеха и выглядел от этого только ещё ужаснее и устрашающе. На шишкообразной лысой голове до сих пор красовался ожог. Лоб же покрывали гноящиеся язвы. Маленькие глаза зло блестели, отражая свет факелов. А огромный рот с торчащими клыками напоминал вход в христианский ад.

— Пойду-ка я поговорю с этими хлопцами, — бросил я девушке.

— А я припудрю носик, — улыбнулась она и направилась через площадь к халупе, стоящей по соседству с логовом стариков-изгоев.

Я же двинулся к вождю чертей и Крушителю. Те уже были распалены настолько, что буквально рычали друг на друга, сжимая пудовые кулаки и играя мышцами.

Горожане опасливо косились на них и старались не приближаться, чтобы не попасть под горячую руку.

А вот я смело подошёл к зверолюдам и строго произнёс:

— Ну и что мы тут праздник портим, а?

— Праздник?! Какой это праздник, если на нём этот чёрт рогатый?! — взревел Крушитель, выдав целый залп слюней, едва не закипевших в полёте.

— Закрой пасть! Из неё прёт навозом! — не остался в долгу Инварр, сердито размахивая хвостом, похожим на кожаный хлыст.

Оба уже были так объяты яростью, что вряд ли их можно было просто так успокоить.

— Хотите сразиться друг с другом? — спросил я, решив схитрить.

— Да! — в унисон прорычали они.

— Ну тогда я разрешаю. Условие лишь одно — вы будете бороться на руках. Умеете?

Оба переглянулись, не спеша с ответом. Они явно не знали, что это такое, но и признаваться не хотели. Точнее, каждый из них ждал, когда признается другой.

— Ладно, я вас научу, — проговорил я, уселся на лавку за стол и окликнул ближайшего зверолюда: — Эй ты, сядь напротив меня и согни руку в локте.

Продлилось обучение недолго. Уже через пару десятков секунд Крушитель и Инварр приготовились перетягиваться на руках, собрав вокруг себя огромное количество зрителей. Даже Сломанный рог и жрица Бурая подошли, чтобы посмотреть на их противостояние.

А остальные горожане начали договариваться друг с другом, кто будет следующим. Кто-то даже принялся делать ставки. А мне пришлось выступить в роли судьи.

— Готовы?! — громко спросил я, перекрывая гомон толпы.

— Готовы! — чуть ли не в один голос выдали здоровяки.

— Поехали, — резко выдохнул я.

Они изо всех сил начали напрягать мышцы, их руки дрогнули и застыли в напряжении.

Горожане завопили, поддерживая по большей части Крушителя. Но среди общего рёва и криков слышались и тоненькие, верещащие голоса чертей, болеющих за своего лидера.

А тот срашно давил на Крушителя. Под его кожей вспухли чудовищные мышцы, увитые венами. Глаза прирождённого убийцы покраснели, на виске застучала жилка, а тонкие губы разошлись в ухмылке, обнажая жёлтые, подпиленные зубы. Даже его свиной пятачок будто бы напрягся, отчаянно жаждя победить Крушителя.

Но тот, естественно, не сдавался. Он был даже покрупнее Инварра — и потому потихоньку, миллиметр за миллиметром, начал брать верх над чёртом.

— Получил, выродок! — ликующе взревел Крушитель, уложив руку противника на стол. Тот аж чуть не треснул пополам.

Горожане радостно завопили, а черти горестно завыли.

— Стоп-стоп-стоп! — вклинился я, подняв руки. — Никаких оскорблений. Это просто спорт. Давайте не будем забывать об этом. А теперь пора перетягиваться на левых руках. Если Инварр выиграет эту схватку, то продолжим, чтобы выявить окончательного победителя.

— Да хрен ему в пятачок! Ничего он не выиграет! — прорычал Крушитель.

— Мы ещё посмотрим, — прошипел чёрт и с готовностью поставил на стол левую руку.

И снова они начали перетягиваться, рыча, скрежеща зубами и сверкая зенками.

На этот раз, ко всеобщему удивлению, победа осталась за Инварром.

— Жулик! — завопил Крушитель, ударив ладонью по столу и вскочив с лавки.

— Охолонись! — рыкнул я на него, перехватывая ситуацию. — Всё было по правилам. Верни свою жопу на лавку и готовься к третьему раунду.

— Тебе конец, чёрт, — уже гораздо тише прорычал великан и уселся на место.

Третья схватка оказалась самой жаркой. Противники тяжело дышали, обливались потом, а их глаза буквально лезли из орбит. Казалось, каждый из них готов был умереть, лишь бы не уступить.

Инварр страстно хотел вырвать победу, но всё-таки уступил более крупному Крушителю.

Тот заревел от радости, вскочил с лавки и распахнул пасть, явно собираясь обрушить на чёрта поток оскорблений и грязи, но наткнулся на мой острый взгляд и захлопнул рот. Лязгнули зубы, а затем он, на удивление всем, протянул черту руку. Я чуть заметно одобрительно кивнул.

Инварр подумал и всё же пожал протянутую ладонь, а затем произнёс:

— На следующей неделе жду реванш. Согласен?

— Согласен, — кивнул Крушитель.

Кто-то из толпы выкрикнул:

— Это была великолепная схватка! Вряд ли что-то сможет её затмить!

Тут же этому крикуну ответили, что, вообще-то, схватка Крушителя и сына Сварга действительно сможет подвинуть значимость предыдущего сражения.

Тотчас горожане начали выкрикивать моё имя, подначивая меня сразиться с Крушителем. А тот с готовностью уселся на лавку и поставил локоть на стол, сверкая зенками, горящими предвкушением победы. Он явно хотел у всех на виду одолеть самого сына Сварга, бога.

И надо признать, у него были кое-какие шансы. Даже несмотря на то, что я сейчас находился в своём родном теле — оно в объёмах и мышцах заметно уступало габаритам Крушителя.

— Вы хотите шоу?! Вы его получите! — азартно крикнул я толпе, и та взорвалась восторженным рёвом.

Попутно я покосился на дом, где жили имперцы. Огневой почему-то до сих пор не было, хотя прошло довольно много времени.

— Крушитель, только не поддавайся! — снова завопил кто-то из горожан.

— И не собирался, — усмехнулся тот, буравя меня тяжёлым как наковальня взглядом.