Локки 8. Потомок бога

А уже после водных процедур я отправился спать.

И надо сказать, заснул я быстро и легко. Как младенец. Словно сегодня ничего и не было из ряда вон выходящего.

Мой сон продлился около пары часов, окончившись тогда, когда солнце уже скрылось за горизонтом, а над Пустошью простёр тёмные крылья поздний вечер.

Зевнув, я поднялся с кровати, достал из тайника молодильное яблоко и надел чистый жреческий балахон, обнаружившийся в одном из шкафов. А затем отправился на центральную площадь.

И уже издалека я увидел, что её освещает множество факелов, в свете которых сновали фигуры зверолюдов.

Они громко переговаривались, хохотали и попутно косились на длинные столы, рассчитанные на несколько сотен персон. Те уже были накрыты: на них красовались деревянные блюда с жареным мясом, рыбой, различными корнеплодами и даже овощами.

А самым важным продуктом, естественно, была бражка в пузатых кувшинах, притягивавших взгляды сильнее любой еды.

Подойдя ближе, я среди толпы местных жителей разглядел Илью. Тот с умным видом стоял в окружении хаоситов, которые чуть ли не в рот ему заглядывали, попутно слушая переводчика из числа зверолюдов.

Чутьё подсказало мне, что Илья, похоже, уже выбрал себе первых учеников. И все они оказались людьми. Грёбаный расист.

Неподалёку от него бойко жестикулировал Шилов, его тоже окружали горожане. Но тут уже состав публики был поделён примерно поровну: зверолюды и обычные люди.

Рафаэль Игоревич тоже пользовался услугами переводчика. И судя по обрывкам разговоров, долетевших до меня, он объяснял горожанам их задачи по преобразованию города в жемчужину Пустоши.

Огневу я тоже нашёл. Она стояла чуть в сторонке от всех и буквально через миг заметила меня. Смущённо опустила взгляд и даже отвернулась.

Видимо, она робела из-за того, что произошло днём. И дело не в сексе, а в том, что она буквально обнажила передо мной душу, признавшись в любви.

Теперь же баронесса, похоже, не знала, как себя со мной вести.

Что ж, надо вернуть прежнюю Огневу, дерзкую и с огнём в глазах. Она мне нравилась больше, чем вот эта робко отводящая взгляд растерянная девица.

Я помахал ей и подошёл, обнаружив, что лицо Огневой чуть ли не пунцово-красное в тон её облегающему платью, явно доставленному сюда среди прочих вещей из империи.

— Кого ты здесь поджидаешь? Какую-то заблудшую душу, которую можно перетянуть на сторону Зла? — иронично произнёс я, ощущая приятный аромат французских духов, идущий от девицы.

— Может быть, — пробормотала она и следом добавила, слегка улыбнувшись: — Не хочешь на сторону Зла? У нас есть конфеты… с коньяком.

— Соблазнительное предложение, но если надо продать душу, то с этим выйдет загвоздка. Я её уже несколько раз перепродавал, продавал, закладывал… и даже завещал. И это только на минувшей неделе.

— Выходит, нам не по пути? — тихо спросила девушка, глядя на меня сквозь полуопущенные ресницы.

И в этом вопросе было нечто большее, чем просто шутка.

— Почему же? — изумился я. — Очень даже по пути. И наш путь может оказаться довольно длинным… Ты ещё успеешь задолбаться.

Она улыбнулась — открыто и радостно, уловив мой прозрачный намёк.

— Я тебе больше скажу, бедняжка, — иронично добавил я, — тебе ещё весь вечер придётся сидеть рядом со мной. Почему? Да потому что ты здесь единственная, кто пахнет французскими духами.

— Да, серьёзное испытание, — проронила баронесса и испустила наигранно тяжёлый вздох. — Однако я попробую выдержать его. Кстати, по-моему, уже скоро начало. Вон и виновник торжества.

На ступенях Дворца Совета показался минотавр, облачённый в расшитый золотыми нитками длиннополый халат, больше похожий на одеяние какого-то шейха или визиря.

Сломанного рога встретили громовым рёвом и вскинутыми вверх кулаками. А тот с царственным видом уселся во главе одного из центральных столов.

Тут же все остальные начали занимать лавки, включая и нас с Огневой.

Я посчитал, что мы буквально обязаны усесться рядом с минотавром. У того возражений не было. Наоборот, он обрадовался и дал старт празднику.

Тотчас закипело настоящее дикарское веселье, где пили в три горла, жрали в два, а тосты произносили наперебой. В основном желали минотавру побед над врагами и славных битв — всё как на пиру в Вальхалле.

Бражка текла рекой, жареное мясо трещало на зубах, а мелкую дичь ели в немереных количествах, словно не рассчитывали дожить до утра.

Потом пошли подарки.

Я встал и в воцарившемся почтительном молчании первым преподнёс Сломанному рогу подарок — завалявшийся у меня золотой амулет жрицы Маммоны.

Минотавр с благодарностью принял его и бросил высокомерный взгляд на Инварра, восседающего за соседним столом. Мол, гляди, как сын Сварга уважает меня. Но чёрт никак не отреагировал, разочаровав Сломанного рога.

Впрочем, уже через миг минотавр отвлёкся на целую процессию, выстроившуюся к нему с подарками.

А я взял за руку Огневу и шепнул ей на ухо, выбираясь из-за стола:

— Пойдём, для тебя у меня тоже есть подарок.

— Надеюсь, приличный? — усмехнулась она, весело посмотрев на меня блестящими, как тёмные алмазы, глазами.

— Яблоко.

— Отравленное? Я польщена. Такие фрукты обычно вручают только красавицам из сказок.

— Молодильное. Из Асгарда — родины моего предка-бога, — серьёзно сказал я, достав из кармана предмет беседы.

— Правда?! — выдохнула мулатка, едва не поперхнувшись воздухом. — Такое же яблоко съел император! Значит, нет никакой лаборатории? Это ты ему дал тот плод?

— А ты всё ловишь на лету, — похвалил я её.

Девица вдруг нахмурила брови и пробормотала:

— Это большая честь, я не уверена, что достойна её.

— Если я решил дать его тебе, значит, ты достойна, — с нажимом выдал я и буквально насильно сунул ей яблоко. — Держи. Только не ешь в ближайшие годы. Оно тебя омолодит лет на тридцать. Ну или съешь, если вдруг будешь смертельно больна. Но имей в виду, что омоложение зависит от того, сколько ты слопаешь. Пара кусочков сделают тебя моложе лет на пять. Вот только оставшаяся часть яблока потеряет свою силу минут через тридцать, как повредится его структура. И с этим ничего нельзя сделать.