Ломбард на навьем перекрестке
Шрифт:
Через пять минут я вытащила первую лягушку, пробегая глазами красивую вывеску над своим «гендерсюрпризом». «Ярмарка невест! Оптовикам – султанам скидка на каждую третью». Ну еще бы! Я уже и так прибавила к цене пару золотых за моральные муки.
Чуть ниже было дописано: «Целованные невесты обмену и возврату для последующего разврата не подлежат!».
– Ну, погнали, девчули! – потерла я руки, вытаскивая первую лягушку и брезгливо целуя. Передо мной появилась красавица в кокошнике. Сарафан на ней мой скрывать как тощую тростинку, так и девятый месяц.
– Простите! – заметила я, видя, как
– Ква! – выдала мне царевна, видимо, не до конца расколдованная.
«Шлеп!», - полетела красавица в коробку с блондинками.
– Следующая! – скомандовала я, вытаскивая еще одну лягуху и целуя ее звонким чмоком. Ловким движением, позаимствованным у пьяных мужчин, я оценила размеры бюста. Чмокнув ее в щеку, я бросила ее соседнюю коробочку. Я уже стала экспертом по женской груди, изредка ориентируясь на свою, чтобы прикинуть размеры. Ох уж этот кот!
Иногда я сочувствовала, иногда завидовала. «Грудомер» уже слегка поднаторел, как вдруг я увидела, что эти дамочки переползают из одной коробки в другую, перемешиваются и смотрят на меня непонимающими глазами.
– Ква! – выдала мне красавица, которую я только что бесцеремонно облапала.
На всякий случай я поглядывала на двери. Не войдет ли в них какой-нибудь крендель с луком и яйцами! Но пока что никого не было.
– Стоять! Ты куда в большие сиси полезла, а? – отчитывала я лягушку. – Они у тебя средние! Так что не надо мне ля-ля! Обратно в коробку свою марш! А ты что? Комплексуешь? Ма-а-аленькие да! Да у тебя, если я правильно думаю, такая грудь, что царевич на ней как на диване сидеть может! А мы чего? А? Перекраситься решили? Были блондинками стали брюнетками! Это без меня, пожалуйста!
Я распихивала лягушек обратно, пока из бочки лезли и лезли квакающие невесты.
– Мне нужен корректор! Чтобы точно знать, ху из ху! – задумалась я, пока у меня по ноге прыгала лягушенция. – Двое из ларца, извращенцы до конца! Мне нужен… Сейчас я вам опишу!
Через пять минут препирательств: «Не то!», я получила что-то похожее на белый лак для ногтей. Ничего, сойдет!
– Заново! – объявила я, собирая лягушек обратно в бочку.
– И крышки мне для коробочек! – потребовала я у добрых молодцев, которые даже не думали исчезать, жадно глядя на меня и лягушек. И при этом хихикали, как идиоты.
– На, за счет заведения, - послышались очень заинтересованные голоса.
Я взяла верхнюю лягушку, чмокнула ее, а передо мной выросла красавица.
– Оу! – послышался вздох за спиной, когда я жестом, позаимствованным у нетрезвых мужчин, проверяла соответствие главной коробочке.
Я снова чмокнула ее под возбужденный «Ух!», и поставила на спине метку «Б». Лягушка посмотрела на меня такими глазами, словно сама я «бэ». На что я согласилась, вспоминая игры с котиком.
Может, мысль о том, что я развязала котишке руки меня и грела, но сейчас мне было как-то не до этого!
– Следующая!
– потерла я руки, вытаскивая еще одну. После «оу!» и «ух!», я быстро нарисовала у нее на спине «р» и бросила в коробку.
Дело пошло быстрее.
– Так, а куда это мы собрались? А? – спросила я, видя, как из коробки вылезает лягушка. – Замуж нас
еще не звали! Так, а где буковка?Лягушка была покрыта какой-то слизью, а буковка стерлась.
– Хрень, - посмотрела я на лак и усиленно засопела. Как вдруг я щелкнула пальцами. – Бирки! И не просто бирки, а…
Я вспомнила анкеты сайтов знакомств. А почему бы и нет!
Мне насыпали целую гору бирок с ошейниками, я взяла перо и принялась за дело снова.
– Грудь средняя. Рост средний. Блондинка. Глаза голубые, - написала я, думая, что бы еще добавить. – Люблю готовить! Иди отсюда, моя хорошая. Так, кто тут у нас следующий! О! Ты! Чмок! Ага! Угу! Брюнетка. Грудь большая. Рост низкий. Глаза серые. Люблю… эм… вышивать!
Я приделала бирку и засунула ее в коробку, придавив яблоками молодильными.
– Люблю – не значит умею? Ведь, так? – усмехнулась я, ободряюще глядя на стадо невест. – Эй! Куда! Чтоб вас всех в один гарем забрали! Стоять! На место! Фальстарт! Пр-р-р-ру!
– Рыжая. Рост средний. Грудь маленькая. Глаза зеленые. Люблю делать массаж! – написала я, отгоняя ногой совесть. – Погнали дальше! Чмок! Блондинка. Рост высокий. Глаза серые. Грудь средняя. Люблю … эм… петь! Чмок!
Через час я управилась, а потом осмотрелась и поменяла ценник, подняв цену еще на десяток золотых.
– Почувствуйте себя дорогими женщинами, - заметила я, слыша, как квакают коробки с дырками. – Кто сказал, что цены себе не сложите? Цены рыночные! Себя, девочки, нужно ценить!
Вытерев руки, я расправила скатерть и объявила себе обеденный перерыв!
Пока я жевала подобие бутерброда, запивая чаем, в ломбард вошел первый робингуд.
– Батюшки! – произнес он, пока я потирала ручки.
– Выбирай невестушку, - улыбнулась я, показывая коробочки. Началось!
Глава тридцать вторая
Прошло полчаса, я уже отобедала, а Иван Царевич все выбирал, читая бирки. Пока что он отложил трех, сомневаясь.
– А есть такая, чтобы и груди во! И росту махонького! И ресницы «во!» и глазюки «во!» и коса «во!», - перечислял он.
– И с перламутровыми пуговицами, - мрачно отозвалась я, глядя на жениха.
– Ну можно и с ними. И чтобы во лбу звезда горела! – продолжал перечислять царевич.
– А в носу сопля блестела, - продолжала я, видя, как из коробок выползают лягушки.
И тут дверь внезапно открылась. На пороге возникла знакомая Царевна Лягушка. Та самая, которая мне ларец впихнула в обмен на колобка.
– И чем это мы тут занимаемся, а? – спросила она, сощурив зеленые глаза и уперев руки в боки. – Тебе меня одной мало?
– Ну … эм… - начал было Царевич, глядя то на лягушек, то на меня. – Она меня соблазняла! Говорит, выбираю любую! А я что? А я дурак и повелся!
– Значит, любую, - прищурилась уже на меня Царевна Лягушка. – Значит, ты тут мужа моего совращала!
– И не подумала бы! – ответила я, глядя ей в глаза. – Сам приперся, сам полез!
– А ниче, что я сто лет в болоте просидела, пока мужика себе не урвала? А? – шла на меня Царевна Лягушка. – Ты думаешь что? Хорошо на болоте?
– Не думаю, - усмехнулась я, глядя на Царевича, который осторожно полез в коробку, чтобы еще посмотреть.