Лондон в огне

— Пустое. Мы с королевой уже общались, слухи о ее ханжестве и чопорности сильно преувеличены. Она даже в обморок не брякнулась.

— Очень глупо вы себя вели, — промурлыкала подруга, не делая попыток уклониться от неуместных поцелуев.

— Мы же деревенские, — призналась Катрин, не отпуская фанатку Генделя. — Попробовали по-свойски, не выгорело. А с тобой я куда угодно пойду. Вот только мне бы туалет нацепить попроще. Для душевного равновесия…

— Ох… придумаем что-нибудь, — пообещала Фло, запрокидывая голову. — Тут еще нюансы… ой… Не совсем удобно нам втроем идти. Билетов куплено четыре и традиция посещения подобных концертов диктует… Придется что-то лгать…

— Не вопрос, — заверила Катрин, прижимаясь еще теснее. — Только зачем врать? Запасной кавалер имеется, фрак изыщем. Ты ведь не только исторические романы обожала, но и детективную классику? И упускать такой шанс? Пара деньков у тебя еще есть…

— Спятила?! Да никогда! Я абсолютно в ином смысле…

— Заметь, отнюдь не я о традициях заговорила. Парня там никто искать не будет. Он, кстати, в театрах наверняка бывал, поможет советом. Полезное сочетаем с безобидным. А вообще, у тебя очень заботливая и снисходительная подруга. О договоре даже не буду напоминать.

— Боже, это же совершенно иная ситуация! Нельзя же так вульгаризировать… Ой… Кэт, может мы в спальню перейдем? Пока собаки и оборотни в саду гуляют…

Гров-хаус. Парк.

— Не понимаю. Вот мы гуляем, и кормлю я вас лично, а ты все тощий и мелкий, — укоряла Лоуд. — Где мышцы? Где зубы? Вот я уйду, а вам еще жить и жить. А жизнь, она грызня и есть. Кругом шпики, живодеры, вороны…

Беленький смотрел радостно, вроде бы и не особо тупо, но как-то без глубокой серьезности. Черный воспитанник волок подобранный сук и вилял поджарым задком. Зубы у него тоже были не особо клыкастые, зато уж хватка…

— Вот! — оборотень ухватила за сук, подняла четвероногого бойца в воздух — тот еще крепче стиснул челюсти, по-боевому засверкал глазками и издал воинственно-радостное рычание. — Смотри, Белый, и вес имеем, и хватку. Телеса усеченные: хоть в засадный ящик нас прячь, хоть в сундучок. И попасть в такого из пистоля или арбалета трудно. Бери пример.

Беленький тявкнул и запрыгал вокруг, всем видом демонстрируя, что если что, то всех в клочки порвет, ну, или хотя бы нагавкает.

— Да, фигура у тебя не та, — вздохнула Лоуд. — Ну, ничего, и с такой живут. Ты не огорчайся раньше времени.

Щенки понеслись вокруг дерева, легковесный Белый пытался отобрать у товарища палку. Характер все же есть. Тут главное — воспитание.

Гров-хауз. Комната первого этажа

Тиффани проснулась, лежала и не понимала себя. Уже который день она бездельничала, валяясь на хорошем белье, в чистой и сухой комнате. Диван был короток и не предназначался для спанья, но миниатюрной девушке больше места и не требовалось. Тиффани смотрела в потолок, гладила узор обивки спинки дивана и ни о чем не думала. Думать было нельзя: от мыслей накатывали слезы, а за ними кашель. К счастью, пока легкий. С кашлем стало полегче, возможно, оттого что Тиф пила микстуры, рядком выстроившиеся на столике, или оттого что под рукой почти все время стоял теплый чайник. Или от безделья? По сути, девушка почти не вставала, разве что в уборную, да изредка задерживалась у окна, глядя на осенний парк. Слетали листья, ветер сердито играл ветвями, но в комнате было тепло. Сколько стоит отапливать такой большой дом? Сколько стоят микстуры?

Тиффани знала, что за все придется расплачиваться. Но не сейчас. Пока мир сократился до дивана-убежища.

Приходил Вильям с горячим чайником, осторожно присаживался на стул, рассказывал мирские новости — хозяева не забывали снабжать гостя-узника свежими газетами. Почему-то мистер Холмс считал, что соседке интересны светская хроника и театральные новости. Когда-то Тиф год работала в «Альгамбре»[1]. Заработок был недурен, но клиенты редкостные эстеты. В самом поганом значении этого слова.

Тиффани не понимала себя. На душе было пусто и спокойно. Главное не вспоминать и не думать о будущем. По правде говоря, опрометчивая идея с пистолетом пугала. А если рука дрогнет? Девушка не понимала, как тогда умудрилась выпалить с такой точностью? Нет, тот день вспоминать не будем…

Надо как-то заканчивать с этой ленью. Встать и работать. Начать отрабатывать долги. Тиффани почти испытывала желание это сделать. Вечером убрала в комнате, вообще-то, тут и убирать было нечего. Но голова уже не кружилась, туфли перестали шаркать. И перед ужином уже хотелось что-нибудь съесть.

…— Состоится премьера «Орфей. Долина Еннома или Выживший с лирой» Места в бельэтаже 8 шиллингов, в ложах — 5, в партере — 3, — прочел Вильям. — Раз устроители считают, что глупейшее название привлечет публику, следовательно, они… — юноша ушел в свои мысли…

С мистером Холмсом что-то происходило. Он уже практически не пугался своей соседки, но, видимо, боялся чего-то иного. Тиф не хотела быть излишне наблюдательной, но привычка есть привычка — парень постоянно прислушивался к происходящему в верхней, хозяйской части дома. Краснел, бледнел, закрывался в свое комнатушке. Спросил как отчистить пятно на рубашке. Тиф помогла, заодно дала несколько советов по пользованию бритвой — многие мужчины до смехотворности не замечают самых очевидных вещей на своей физиономии. Мальчишке еще простительно…

— Да, элементарно! — категорически ответил мистер Холмс своим таинственным мыслям, очнулся, и вернулся к газете. — Так что же у нас с поглупевшим Орфеем…

В дверь коротко постучали, вошла высокая миссис Грин и хозяин. Тиффани глянула в ледяное и гладкое лицо безжалостной молодой бабы и поняла — будет разговор. Что ж, пора.

Мальчишка подскочил со стула и явно не знал, как поступить с газетой.

— Прошу прощения, что прерываю вашу, гм, политинформацию, но есть пара вопросов,

— промолвила дама. — Мистер Холмс, можете остаться, вы и так в курсе. Мисс Лидл, решение принято?

— Я готова его немедленно принять, миссис Грин, — Тиффани поднялась с дивана и принялась складывать плед.

— Не о том разговор, — слегка улыбнулась дама. — Время терпит, вон, с мистером Холмсом о судьбоносном вопросе посоветуйся, он человек образованный и неглупый. А сейчас о делах печальных, но уже свершившихся. Говорят, ты чувствуешь себя получше, так самое время вспомнить. Ты кое о чем просила, наш любезнейший мистер Гише счел возможным заняться этим делом тогда же, и приложил немало усилий.

— Еще бы, я человек слова, — подтвердил басовитый мистер Гише. — Вообще-то, с похоронами у вас в Лондоне сплошное безобразие. Подумываю написать об этом в газету. Но бедняге Плейгу я подобрал местечко на совесть. Пришлось назваться племянником, а уж дядек-то я хороню по совести. Давай провожу да покажу, пока время есть. Тут такая чертова прорва дел намечается…

Взяли кеб, Тиффани покачивалась на кожаной потертом сидении и изо всех сил старалась ни о чем не думать. Из дома она вышла в сопровождении одной из служанок, прошмыгнули садом, потом через парк и на улицу. На углу Тиф оставили, потом появился мистер Гише в весьма затрапезном пальто и отчего-то безусый. Тиффани вопросов не задавала, просто забралась в экипаж, потом послушно пересела в другой. Опыт подсказывал, что некоторых вещей лучше не видеть, и уж точно о них не спрашивать. Тиффани было страшно. Только бы не к Излингтону ехали…