Ловец сбежавших невест

– Так я фе флуфу у нее! Флуфу!

– Что он говорит?
– переспросила я раздраженно.

– Он говорит, что работает на нее, - перевел Генри.

– Я каффир!

– Он ее кассир. Продает за гроши ее подделки. О, вот это поворот! А Князь знает о твоих подработках на стороне?

– А фто Княфю за дело до моиф пофработок?
– окрысился карлик.
– Он фанят только фобой, ты фе знаефь! Он и лифней крофью не пофелицца! А я хофю жить! И жить хорофо! Пофему бы мне не пофработать?

– Я не могу это слушать!
– вспылила я. Мне казалось, что у этого мерзкого Карла помимо его переломанных зубов во рту словно гладкий камешек был. И он перекатывал его языком туда-сюда, чтобы мы не заметили.

Стоп, что?

Камешек?

Идеально круглый, гладенький, отполированный искусным ювелиром, крепкий и красный, как язык противного вампира.

– Генри, у него еще какой-то амулет!
– закричала я, тыча в сторону карлика пальцем.
– Во рту, Генри!

Генри нахмурился. Карлик успел сжать губы, но и Генри успел заметить кровавый блеск камешка.

– Дай сюда сейчас же, - произнес он, поднося свою красивую, холеную ладонь к слюнявому рту Карла. То сжал губы и надул щеки, отрицательно мотая головой.
– Сейчас же! Не заставляй меня делать то, чего я не хочу! Ты же знаешь, я не люблю насилия. Но ради королевства и безопасности я пойду на все.

– Дайте ему хороший подзатыльник, Генри, - язвительно произнесла я.

– Дай сюда!

– Фет!

– Ах, так… Энди, отвернитесь. Тут сцена не для дамских глаз!

Я молча повиновалась, хотя, кажется, сама была бы не прочь как следует врезать этому карлику.

Сначала за моей спиной слышалась какая-то возня и визг, словно Генри мучил собаку, а потом карлик вдруг завопил не своим голосом, и, обернувшись, я в ужасе увидела, что Генри с несвойственной ему жестокостью просто вывернул вампиру челюсть.

– А-а-а!
– верещал маленький мерзавец. Его рот был разинут до ушей и не закрывался, глазки сверкали злобой и страхом. А на испачканной его слюнями ладони Генри лежал великолепный алый гранат, волшебный камень, в чьей зловещей багровой мгле что-то шевелилось, двигалось и плавало какое-то изображение, страшный облик…

У меня голова закружилась, когда в камне мне почудилось изображение разломанного спелого граната, с блестящими глянцевыми зернами, таким манящими и наверняка вкусными…и ядовитыми.

– Демонова кровь!
– выдохнул Генри, бледнея так, будто душа его еще вчера отлетела к небесам.
– Я глупец! Этот мерзавец, этот подхалим и прохвост - он не Офелии служит, и даже не Князю Полуночи! Он служит всем - и только Демону! Всем успевает поклониться, всюду подслушать и пронюхать, чтобы потом пересказать своему хозяину из преисподней!

– Что?!
– испуганно повторяла я, зачарованная страшными видениями роскошного отравленного плода.
– Что!?

– Он наверняка за Офелией следил!
– прогремел Генри гневно, зажимая в руке камень - знак принадлежности к свите Демона.
– Да и за нами тоже! Не забывайте, Энди - нас здесь быть не должно! Этот мерзавец собрался дождаться удобного момента, выкрасть артефакты и отнести их - нет, не продать!
– своему хозяину! Не для Офелии же он старался, прихватив с собой этот знак, - Генри покрутил алым камнем перед ненавидящими глазками карлика.
– Нет, он собирался потом прямиком в логово своего хозяина, так?

Карлик ответил злым мычанием и получил хорошую зуботычину от Генри, отчего его нижняя челюсть лязгнула и вернулась на прежнее место.

– Добродетельный Генрих, - с ненавистью прошипел карлик, с остервенением пытаясь выбраться из пут, коими Генри его опутал как бабочку - коконом. Надо же! От вывиха челюсти, который устроил ему Генри, у него и дикция исправилась! Генри впору бы открыть свой логопедический кабинет! «Пара затрещин - и вы оратор, искуснее Цицерона!» - Глупый, наивный идеалист! Ты думаешь, что сможешь победить? Думаешь, сможешь переломить все через колено? О, это у вас семейное - глупость, упрямство и гордыня! Да только ты никогда не найдешь дом моего хозяина! А значит, и удар нанести не сможешь!

– Ничего, - хладнокровно ответил Генри, неспешно засучивая рукава.
– Я не найду, конечно, но ты же мне поможешь?

– Никогда!
– яростно прокричал карлик, извиваясь, как нерадивая гусеница, запутавшаяся в шелковой нити.

– Прямо сейчас,- недобро ответил Генри, поглядывая за окно.
– Или ты скажешь, или я вынужден буду применить силу.

– Неужто ручки запачкаешь?
– спросил карлик и адски расхохотался.

– О нет, - так же спокойно, и так же зловеще ответил Генри.
– Мои руки останутся все так же чисты. А вот ты пожалеешь о том, что столь подл и строптив… Потому что целеустремленность, и даже некая ожесточенная фанатичность в достижении цели тоже присуща нашему семейству!

И Генри, ни слова больше не говоря и не тратя времени на угрозы и запугивания, ухватил подлого Карла и протащил его к пыльному серому окну.

– Вот для кого тут создан полумрак, - прорычал Генри, пятерней мазнув по грязному стеклу.
– Но мы сейчас устроим тебе солнечную ванну!

– Не-е-ет!
– заверещал Карл. До него, наконец, дошло, что шутки кончились и дело плохо, и он задрыгался, перепуганный. Да только Генри в нужный момент оказался очень решителен. Он ухватил руку Карла и решительно вытянул ее под первые утренние солнечные лучи.

– К…какого хрена, мать твою!
– заверещал, закурлыкал карлик нецензурно, извиваясь и корчась. Я зажала уши руками, и в следующую минуту наблюдала, как он беззвучно шевелит своей то и дело отлетающей челюстью, а рука его со скрюченными пальцами становится каменной.

Когда она окаменела примерно по локоть, Генри аккуратно изъял его из-под солнечных лучей, а я разжала уши.

Карлик, выпучив глаза на алом от боли лице, визжал каким-то куриным задыхающимся голосом. Он лежал на пыльном подоконнике, тяжко дыша, и здорово походил на курицу, изменившую петуху со страусом, и теперь в этом крупно раскаивающуюся.

Таких решительных и коварных действий от совестливого, благородного Генри он точно не ожидал.

– Ахгр-р-р, - сипел он своим разинутым ртом с отваливающейся челюстью.
– Ахгр-р-р!

– Где логово демона, малыш Карл, - почти ласково произнес Генри, но с такой угрозой в голосе, что позавидовал и Тристан.
– Говори.

– Думаешь, ты сильнее и страшнее моего господина?!
– проверещал Карл отважно. Интересно, он правда такой смелый, или просто гнева демона боится больше Генри?!
– Никогда, слышишь ты, никог…