Ловец сбежавших невест

Генри не стал слушать его речь, а просто рывком усадил его спиной к солнцу, как поросеночка поближе к жару.

Я снова зажала уши покрепче, и наблюдала, как каменеет спина Карла, как вихляется его челюсть и как выпучиваются глаза на его красной, раздувающейся голове.

– Агрха, ха, ха, - выл несчастный, когда я разжала уши, а Генри ловко выдернул его из-под лучей солнца.

– Ну же, не геройствуй, - почти ласково произнёс Генри, разглядывая окаменевшую спину и задницу нашего свежеиспечённого поросеночка.
– Я-то знаю, как это больно. До сих пор помню свою вынужденную прогулку под солнцем… Мизинца на левой ноге у меня так и нет. Отпал где-то, окаменев. Это было больно - когда все суставы на ходу лопаются и текут кровью.

– Мстительный сукин сын, - провыл Карл, рыдая.

– Ага, - весело ответил Генри.
– Я помню, ты смеялся над моей попыткой бежать. Так что там с логовом?

Карл совершенно определенно боялся мести демона, предать которого Генри его заставлял. Он корчился и кусал губы, но молчал.

– Ну-у, - протянул Генри, оглядывая критически страдальца, - места на тебе еще много, а солнце становится все жарче… Кстати, все хотел спросить: а не туда ли удрала Офелия? Конечно, может, у нее и есть целый чемодан с амулетами, но это не означает, что она не с ним заодно!

– Он живет в Выбеленной Хижине!
– проверещал Карл, багровея до самых бровей, когда Генри за ногу потащил его к свету.
– Над Масляным озером, в Вечном лесу!

– Чушь какая!
– выкрикнула я.
– Масляное озеро, это же сказка! Легенда! Попасть туда невозможно, разве что демон сам позовет и пустит! Это в страшных книжках с картинками написано! Только детей этим пугать!

– Он и пустил ее! Пустил!
– выл Карл, глядя, как солнечный луч опаливает нежные волоски на его тощей ножке со спущенными чулками.
– Она же провела ритуал! Вызвала его! Что, просто так у нее половина туловища мясом не покрыта?!

Мы с Генри переглянулись.

– А это то, о чем говорил Тристан, - произнес Генри.
– Она же проводила ритуал.

Я за голову схватилась.

– Но демон, Генри!.. Хорошо, я допущу, что существует демон, и давным-давно был проведен ритуал, но сила пресвятая - демону маловато просто жить, просто есть на завтрак овсянку и пить аспирин от головной боли! Ему нужна…

– …Магия, - закончил вместо меня Генри.
– Много магии. И поэтому они, эти засранцы, эти его слуги, обманывают невест и как-то выкачивают из них магию. Но как?.. И как ее доставляют до дома демона?

Мой личный билетик, спрятанный в корсаж, вдруг обжег меня до боли, и я вскрикнула, вспоминая станцию, где разыгралась трагедия с выстрелами.

– Генри!
– воскликнула я.
– Вы помните станцию, Генри?! Все ее стены покрыты этими золотыми билетиками! Она устроена точь-в-точь как ваша ловушка, Генри! Невесты, которых вытряхивает на станциях из экспресса из-за того, что билет фальшивый, попадают в эту ловушку, и магия из них утекает!

– Утекает по рельсам, - медленно произнес Генри.

– Неужто демон - Гемато-Король?!
– закричала я в ужасе. Генри лишь отрицательно качнул головой:

– Милая Энди, - произнес он медленно.
– Владелец магических экспрессов вовсе не Король. Но вы так умны и так догадливы… что я, кажется, знаю, где живет демон, и как туда попасть.

Мы оба замолчали, потрясенные, и настала звенящая тишина. Только пылинки плясали в солнечном луче между нами.

– Черт!
– завопил Генри, глянув на Карла.
– Передержали!

Он кинулся к окну, задернул плотную штору, и накинул на дымящегося Карла свой сюртук.

На каменного дымящегося Карла.

Он испекся целиком, застыл, весь скрючившись, вытаращив глаза и оскалив зубы на отваливающейся челюсти, превратился в уродливую горгулью.

– Ах, какая жалость!
– воскликнула я.
– Превратился в камень! А мы еще не все у него узнали!

– Узнаем потом, - ответил Генри, сбивая своей одеждой жар с камня.
– Когда отойдет.

– Так он не умер?
– удивилась я.

– Еще чего! Вполне жив. Только если мы его тут оставим, он очухается и удерет. А с собой тащить этот сомнительной красоты памятник у меня нет никакого желания, - проворчал Генри.
– А еще ловушка и чемодан… Как все это тащить, ума не приложу.

– Я знаю!
– ответила я.
– Бобби, фас! Взять этого Карла, ату его!

Бобби нехотя выполз из-за прилавка. Он был сыт, полон всякой всячины, и есть камни не хотел. Его складчатый алый рот нехотя, очень медленно, наделся на одну каменную ногу, потом на другую. Мешок повздыхал, пооглядывался в надежде, что его остановят и отменят такое суровое задание, но не дождался. Поэтому поглощение Карла хоть и медленно, но продолжилось.

– Э-э-э, - протянул Генри неопределенно, - а ваш Бобби его не потеряет, если, скажем, его попросить выплюнуть что-то другое?

– Нет, конечно, - ответила я.
– А что вы хотите попросить его выплюнуть и зачем?

– Скоро узнаете, - неопределенно ответил Генри.
– Давайте оставим Тристану послание, где мы и куда пошли, и в путь!

Глава 11. Амулет первый. Собачка

Я не понимала, зачем это Генри вдруг сорвался и помчался, сломя голову, вон из лавки, не дождавшись Тристана. Впрочем, Тристану он оставил послание, начертив его углем из камина прямо на стене. Странные письмена кончились каким-то замысловатым знаком, хорошенько разглядев который я поняла, что это личная подпись Генри.

Еще он пририсовал зачем-то восьмерку. Но потом тщательно ее закрасил.

Мальчишечьи игры!..

И вот мы бежим по темному тоннелю, который скрывался за деревянной панелью на стене в лавке Офелии. Я не чувствую под собой ног; стены тоннеля блестят, как сырые стены угольной шахты. Под ногами - шпалы, вросшие от старости в породу, и отполированные до блеска колесами тачек и дрезин рельсы.

– А куда мы бежим… Генри… - выдохнула я, задыхаясь на ходу.
– И почему… без Тристана… он же специалист по нечисти…

Впервые я задумалась над серьезностью его работы. Сражаться с демонами! Карать тех, кто взывает к преисподней! Это намного важнее удравшей королевской невесты, что поставила на грань войны наше государство, раз Ловец Генри первым делом решил защититься от демона?!

А Тристан всю свою долгую жизнь занимается тем, что отлавливает эту нечисть. Своими белоснежными руками давит волосатые шеи бесов. Закалывает шпагой особо рьяных ведьмаков. Он сам сказал - он воин, не святоша. Поневоле зауважаешь его!