Ловушка для химеры

– Что дальше?
– спросила она.

– Подождем. Терпение - это универсальный катализатор, который может превратить в золото не только железо, но даже коровью лепешку. Держи, счастье мое нечаянное, - в руках у Даши оказался не дорогой хрустальный бокал, к которым она здесь уже привыкла, а одна из невесомых чашек. На дне плескалось... видимо, вино. Красное. Пахло и выглядело оно именно как вино. Волк пьет из химической посуды?

– Рискнешь выпить с отравителем?

– Даже не знаю, - Даша с сомнением покачала головой. Ее глаза смеялись.

– Сделаем проще, - Волк взял чашку из ее рук и дал ей свою.

– Ты мог это предвидеть...

– Конечно, - он снова забрал обе чашки и несколько раз быстро поменял местами, - бери любую. Я возьму оставшуюся и выпью первым.

– Договорились, - Даша потянулась к одной чашке. Подержала над ней руку - и взяла другую.
– За что пьем?

– Скажи сама. С меня вино - с тебя тост.

– Тогда... за то, чтобы ты никогда не пожалел о нашей встрече!

Волк медленно покачал головой:

– Даже представить себе не могу таких обстоятельств, при которых я бы пожалел...

Он пил медленно, закрыв глаза и смакуя каждый глоток. Даша поймала себя на том, что, не отрываясь, смотрит на его руку, обнимающую чашку. Красивая рука. С сильным запястьем и длинными, гибкими пальцами... Потом сообразила, что сама не сделала ни глотка, подумала, как это можно истолковать - и быстро исправилась, проглотив дорогое коллекционное вино как дрянную паленую водку в родной общаге. Вкус напитка остался за кадром.

Волк, наконец, открыл глаза. Посмотрел в ее чашку. Улыбнулся? чуть-чуть, в своей манере. Забрал у нее посуду, поставил куда-то назад, Даша услышала, как стукнули донышки о дерево.

– Ты-то не жалеешь?

– Нет, - ответ выскочил сам, раньше, чем она успела подумать.

– И? Я могу тебя поцеловать?

– А у тебя там ничего не взорвется?
– спросила Даша почему-то шепотом.

– Да вроде не должно, - таким же шепотом ответил Волк, - но если вдруг...

– Взлетим вместе?
– предположила Даша, облизнув враз пересохшие губы, - Это будет очень романтично.

– Не-а. Вокруг этого дивана пассивный сферический щит, он активируется при любом намеке на опасность.
– увидев, как вытянулось ее лицо, Волк едва не рассмеялся, - Не романтичный я тип, да? Все испортил. Я исправлю, Даша. Только я молчать буду, ладно. Слова - не сильная моя сторона, я в другом эксперт...

Я занималась подсудным делом. Подсудным - в нашем мире, но, наверняка, здесь такие вещи как кража интеллектуальной собственности, тоже не приветствовались.

В библиотеке замка Монтрез обнаружился совершенно потрясающий травник: старинный, в толстом кованом переплете, с красивыми рисунками, выполненными пером и тушью. Да бог с ней, с красотой, главное - рисунки были понятны и узнаваемы, а еще снабжены четким цифровым указателем: где у сей травки вершки, где корешки, от чего помогает или наоборот... Наоборот, кстати, встречалось так же часто. Автор травника не разделял рецепты на лечебные и отравительские, писал все подряд. То ли в голову не пришло, то ли это был его жизненный принцип.

Сбор, сушка, приготовление, основа, как принимать... И все четко, понятно - для блондинок.

Естественно, я вцепилась в травник, как голый в свечку и лихорадочно щелкала камерой мобильного, молясь богам обоих миров, чтобы хватило памяти на карте.

Наверное, стоило для начала попросить у Эшери разрешения... Но маршал пропал по государственным делам, а выпустить из рук великолепную и страшно нужную книгу у меня просто не хватило моральной стойкости. Ее ж только оставь - слуги мгновенно сцапают и отнесут назад в библиотеку. И - все! Тут же никто понятия не имеет, что книги нужно ставить на полки в каком-то особенном порядке. Откуда бы - поголовно ж неграмотные!

Я, старательно высунув язык, фиксировала главу о "Венерином башмачке", который здесь назывался "Капюшон монаха", когда за спиной мягко спросили:

– Ты отыскала "Травник Змея"? Это удивительная редкость. Существует всего в трех экземплярах. Рисунки к нему делала моя мама, а сведения собирали жрецы Храма Змея на протяжении трехсот лет. Извини, что без стука. Здравствуй, Маргарита.

Я вздрогнула от неожиданности и с трудом подавила инстинктивное желание нормального студента - сунуть телефон под попу.

– А дверь не скрипела...

Маршал Монтрез присел в кресло напротив, вытянув ноги.

– Конечно. И не должна была. "Певучие двери" - это еще одна ступень системы безопасности Монтреза. Но на хозяев она не срабатывает. Тебе ведь тоже в последнее время двери не пели?

Я добросовестно попыталась припомнить, когда в последний раз слышала "голос", как я считала, плохо смазанных петель и поняла, что, действительно, после "помолвки" с замком - ни разу. Выходит, вот оно как...

– Как ты себя чувствуешь?

...А какой из двух моих страшных секретов узнал Золотой Кот?

– Оба. Целитель, который тебя осматривал и шил, закончил мою школу и принес мне личную присягу.

– А как же врачебная тайна?
– ощетинилась я.

– Не от меня.

...Исчерпывающе. Но, по крайней мере, честно.

– Чувствую себя отлично, твой личный барабанщик пообещал, что даже шрама не останется.

– Кто это был?

– Целитель?
– попыталась я сыграть блондинку, - Он не представился. И говорил, в основном, с Аласти.

Эшери покачал головой. Не осуждающе, а так: "не сержусь, но вынужден настаивать..."

– Речь идет о безопасности Монтреза.

...Навешать лапши на уши начальнику разведки? Такие вещи прокатывают только в романах. В тех, где к этому моменту герой настолько влюблен в героиню, что мозг у него работает исключительно в сторону размножения. Причем - спинной. Головной - тот вообще в отключке.

– Поклянись, что мы с Дашей останемся в живых и на свободе.

Эшери на мгновение прикрыл глаза... И в тишину комнаты упало одно единственное слово:

– Алета!

Как камень в пруд - почти беззвучно, но круги по воде пошли. Черт! Слишком много тут сильно умных на одну маленькую меня. В Румоне все же как-то попроще было.

– Я должен знать все. В подробностях.

– А я должна умереть от руки неизвестного злоумышленника, чтобы ни одна тень не омрачила светлый образ Императрицы и твоей любимой сестры?
– тихо спросила я, глядя в сторону, - Надеюсь, это будет не больно. И, надеюсь, что Марк ни о чем не узнает. Ты ведь сможешь сочинить подходящую легенду...