Ловушка для птички

— Ты же с молоком любишь? — игнорит мои вопросы о машине.

— Да, я люблю… — отвечаю со вздохом.

Не уверена, что говорю о кофе, любуясь его прессом.

— Есть капсулы с капучино. Сейчас сделаю, — сообщает радостно.

Интересно, что его так радует? Наличие разных кофейных капсул или мой поплывший взгляд? Не мог не заметить, с каким интересом его рассматриваю.

— Удивительно, но я не смогла найти свою машину, — говорю слегка заторможено.

— Сахара нет, — он на своей волне. — Зато есть шоколадные конфеты. Ты все так же любишь молочный? — он открывает коробку с ассорти.

— Ты ее куда-то перевез? — не унимаюсь.

— Готово! — он ставит чашки с кофе на столешницу и подмигивает, кивком приглашая подойти.

Я иду и пола под ногами не чувствую. Смотрю, как он улыбается, как берет в руки чашку с кофе, делает первый глоток, с наслаждением прикрывает на секунду веки и снова улыбается. Смотрю, и в груди трепещет, а в животе знакомое тепло разрастается. Зачем же он такой красивый? Идеальный!

Делаю глоток и слегка трясу головой. Замутненное сознание немного проясняется. Надо быстро выпить кофе и бежать, пока не растеклась тут лужицей по дорогущему мрамору.

— Ключ от машины у тебя? — делаю очередной заход.

— Неожиданно вкусный кофе, скажи! — он протягивает мне конфету и пристально всматривается.

— Ты издеваешься?! — закипаю.

Кофе быстро бодрит и приводит в норму.

— Я? — смотрит в упор и делает шаг навстречу. — То есть ты приехала сюда ночью. Ты меня целовала. Мы пили вино и расслаблялись, потому что ты хотела трахаться, но боялась. Потом ты уснула, — забирает у меня чашку, отставляет в сторону и приближается еще ближе, — всю ночь лежала рядом голая, трогала меня, терлась и вздыхала, а утром решила по старинке сбежать. Все верно? — цедит вопрос, на который бессмысленно отвечать, но я киваю и нервно сглатываю.

Никита стискивает челюсть, прикрывает глаза и делает глубокий вдох. Я шумно вдыхаю следом. Он делает рывок, подхватывает меня и усаживает на кухонный остров. Ойкнуть не успеваю, как оказывается между моих ног, кладет руки на поясницу и вжимает в свой фантастически красивый голый торс.

— Так кто из нас издевается? — горячим шепотом обжигает ложбинку между ключицами и влажно целует ее.

Это так неожиданно приятно, что я даже не пытаюсь сопротивляться, когда он задирает подол сарафана и раздвигает ноги шире. С тихим стоном выдыхаю и обнимаю его за плечи. Возвращаюсь в недавно прерванный сон. Мне остро нужно больше, чем горячие взгляды и осторожные ласки.

— О боже, — только и получается сказать, пока он губами ведёт вверх по шее.

Тело становится ватным, перед глазами всё плывёт.

— Ты попалась, Птичка, соскочить не выйдет. Машину увидишь после, — шепчет в ухо и легонько прихватывает зубами мочку.

Дышать становится сложно. Раз за разом хватаю ртом воздух и не могу полноценно вдохнуть. От недостатка кислорода голова идёт кругом.

— Мне нужно на работу, — лепечу, а сама поглаживаю его мускулистую спину, плечи, руки… Трогаю так нежно, что подушечки пальцев покалывают. — У меня ещё два проекта в работе, сегодня важная встреча с клиентом.

Гордиевский мотает головой и улыбается одними губами. Похотливые черти в его глазах уже пляшут канкан. Ни за что не отпустит. Если он так смотрит, то уже всё решил. И где меня трахнет, и в какой позе, и сколько раз. Трепыхаться бесполезно.

Утыкаюсь носом в основание теплой шеи и наконец нормально вдыхаю. Пряный аромат его кожи наполняет легкие, и по телу мощной волной несётся возбуждение. Ох уж эти его феромоны! Кажется, он производит их с целью лишать меня разума.

— В данный момент у тебя тоже встреча с клиентом, — говорит, стягивая с моего плеча бретельку сарафана. — Я всё ещё твой клиент, София.

— Уже не мой, — пытаюсь спорить, а сама смотрю, как тонкая ткань лифа сползает вниз и оголяет левую грудь.

Чувствую, что краснею.

Никита чуть отстраняется и рассматривает её. На секунду накрывает горячей ладонью, но не сжимает. Мягко рисует замысловатые узоры подушечками пальцев вокруг соска, крайне нежно трогает его, а потом наклоняется и слегка всасывает. Низ живота мгновенно скручивает, спазмирует и приятно тянет. Я запрокидываю голову и с тихим стоном выгибаюсь. Сжимаю колени на его бедрах и подаюсь вперед.

— Твой, — улыбается и дразнит языком затвердевший сосок, — а ты моя. Никуда тебя не отпущу!

— А-а-ах, — вырывается у меня громкое.

Смотрю, как увлеченно он облизывает и посасывает мою грудь, и остатки самообладания покидают. Пусть говорит, что хочет, лишь бы не останавливался.

А он и не думает. Не в правилах Гордиевского отказывать себе в удовольствиях. Просовывает руку между нами и поглаживает внутреннюю часть моего бедра. Неспешно пробирается выше. Одновременно с этим его влажные губы скользят от груди вверх.

— Как ты пахнешь, ммм, — мычит, покрывая поцелуями шею. — Возбуждаешь! — прихватывает скулу и проводит языком по нижней губе.

Когда его пальцы добираются до края трусиков и отодвигают насквозь промокшее кружево, губы накрывают мой приоткрытый рот, заглушая громкий всхлип. Он все рассчитал. Знал, что захлебнусь от этого прикосновения.

— Мокренькая, — выдыхает довольно. Прихватывает шею прямо под скулами и до безобразия пошло проводит языком по подбородку и губам, оставляя мокрый след.

Его несдерживаемая похоть словно вирус поражает каждую клеточку моего тела, порабощает. Я впиваюсь ногтями в его плечи и ерзаю, пытаясь насадить себя на теплые пальцы. Нетерпеливо ловлю его губы своими и уже тяну вниз пояс шорт, когда за спиной раздается негромкий переливистый звук, похожий на звонок домофона.

— Кто это? — испуганно хватаюсь за его предплечья и отталкиваюсь.

Никита отстраняется, берёт лежащий рядом смартфон и смахивает по экрану. Приложение «умный дом» открывает изображение с уличной камеры.

— Гарик? — растерянность сменяется радостным удивлением. — Только с самолета и сразу ко мне? Неожиданно…

Он трёт лицо, потом хватается за голову, взлохмачивая волосы. Телефон на столе звонит. На экране улыбающееся лицо его друга.

— Я в гараж. Дай ключи! — требую, спрыгивая со столешницы и одергивая сарафан.

Не хватало еще, чтобы нас застукали. Наверняка жена Гарика близко общается с женой Гордиевского.

— Стой где стоишь! Ты наш дизайнер, приехала обсудить нюансы и подписать договор, — командует Никита по пути к лестнице.