Лучник

Целитель улыбнулся, наблюдая эту картину, и развернулся было уходить, но вдруг передумал. Нахмурившись, он обернулся к своей подопечной.

Лежавшая в объятьях мужа женщина вздрогнула. Тяжело задышав, дёрнулась было в сторону, потом замерла и, напротив придвинулась ближе, По бледным щекам медленно катились слёзы.

Качнув головой в знак того, что всё в порядке, целитель, стараясь не шуметь, вышел за дверь.

Гайр зажмурился ещё крепче. Движение, едва заметное, он не мог не заметить. Но не решился заранее радоваться этому обнадёживающему жесту. Вместо этого только ласково провёл пальцами по щеке, стирая блестящие капли, и осторожно прикоснулся губами к плотно зажмуренным векам. К одному глазу. К другому. И снова — шёпотом на ухо что-то, что могли знать лишь они двое.

Никаких, хоть немного более интимных жестов, он себе не позволил. Даже губ коснуться не решился, помня, должно быть, рассказ целителя о том, что любимую насиловал палач с его лицом. Ничего собственнического, ничего, что могло напугать: лишь те прикосновения, которые не пришли бы в голову никому, кроме по-настоящему любящего.

Отменить случившееся с женой Гайру было не под силу. Но сейчас он был полон решимости сделать всё, чтобы прошлое осталось в прошлом, не пытаясь тянуть свои ядовитые щупальца ни в настоящее, ни в будущее, которое он не представлял себе без Карилли.

***

Ниари открыл глаза, медленно выныривая из спокойного, на удивление безмятежного сна. И несколько мгновений с вялым недоумением моргал, разглядывая смутно знакомый потолок. Последним, что он помнил, была кренящаяся куда-то в сторону стена коридора в целительском крыле и испуганное лицо Нара над собой.

— Яркого рассвета, — заметив, что ученик открыл глаза, Эран захлопнул тут же исчезнувшую книгу, встал с кресла и пересел на край кровати, подогнув под себя одну ногу. — Выспался?

Улыбка на губах эльфа была чуть лукавой.

— Д… да… — Ниари растерянно огляделся и, наконец сообразив, где находится (а главное, что сказал мастер), испуганно вскинулся. — Уже рассвет?! А Карилли?..

— С ней мой брат, — Эран успокаивающе положил руку на плечо ученика. — А значит, всё будет хорошо.

Тот облегчённо выдохнул. А потом соотнёс, похоже, свои последние воспоминания и, сконфужено вжав голову в плечи, с некоторым усилием сел на постели.

— Мне казалось, что я нормально себя чувствую… — виновато пробормотал он, не глядя на наставника. — Я сильно тебя подвёл?

— Нет, — Эран снова широко, чуть лукаво улыбнулся. — У тебя вышла отличная сеть. Она выдержала даже магический взрыв. Ты не только помог спасти сестру, но и сохранил улики, которые помогут приговорить её похитителей. Ты отличный ученик, мальчик…

На этих словах улыбка эльфа угасла и он, поднявшись с кровати, направился к окну, продолжая говорить, уже с лёгкой грустью в голосе.

— Гораздо лучший, чем я — наставник…

Ниари, на первых словах Эрана облегчённо выдохнувший и даже начавший улыбаться, подскочил, словно под простынёй вдруг появился целый выводок ежей.

— Неправда! — порывисто выкрикнул он, и в голосе прозвучало не столько даже несогласие, сколько возмущение. — Зачем ты так говоришь?

— Мне следовало быть внимательнее и заметить, что происходит с тобой, раньше, чем ты свалишься с раневой горячкой. — Покачал головой эльф, продолжая смотреть в окно. — Нам повезло, что это произошло недалеко от лазарета, повезло, что у моего брата нашёлся нужный эликсир, повезло, что в подземелье тебе не пришлось держать сеть во время сражения. Я прекрасно знал, что ты ранен, что волнуешься за сестру и что, когда тебя охватывают эмоции, ты полностью поддаёшься им. То, как ты бросился домой, узнав о болезни матери, было очень ярким примером. Мне должно было хватить его, чтобы понять: ты даже не подумаешь сказать, что тебе нехорошо. Не станешь отвлекать целителей от сестры. Да и мне ничего не скажешь. Мне действительно следовало быть внимательнее к тебе, но я всё пропустил.

Ниари стоял, глядя в пол и изо всех сил пытаясь сглотнуть сдавивший горло комок. И больше всего на свете хотел провалиться. Желательно, куда-нибудь поглубже.

— Эран… — беспомощно пробормотал он. — Я…

Он поднял глаза на наставника, но тут же вновь уронил взгляд.

— Я даже не думал, что это выглядит так. Прости, пожалуйста…

— Я знаю, Наэри, знаю, — в голосе эльфа снова улыбка. Чуть грустная, но очень тёплая. — Со временем ты научишься рассчитывать свои силы и понимать, когда о себе действительно стоит на время забыть ради других, а когда, напротив, думая о себе, ты приносишь больше пользы. А до тех пор за этим буду лучше следить я.

Он обернулся и с уже более привычной лукавой улыбкой протянул руку.

— Иди сюда. Знаешь, я на самом деле горжусь тобой, мальчик.

— За то, что не испортил ничего с концами? — виновато пробормотал тот в ответ. Но горящие лесной малиной уши выдавали его с головой: похвала, особенно редкая за последний год, его всё-таки обрадовала.

Он наконец поднял голову и посмотрел на наставника прямо, не пряча глаз. Непонимающе моргнул. И неуверенно шагнул навстречу наставнику.

Эран улыбнулся и, за руку притянув мальчишку, обнял его за плечи и прижал к себе.

— За то, что умеешь признавать ошибки. Это редкий талант. Думаю, и учиться на них тоже. А ещё, — озорство в голосе стало заметнее, — у тебя, в самом деле, вышла отличная сеть. Лучше, чем та, что впервые сделал я сам

Ниари замер, буквально закостенев в объятьях Эрана. На лице промелькнула растерянность, недоверие и, миг спустя — почти паника. Вбитые с раннего детства иерархические границы трещали по швам с почти слышимым треском. Наставник для ученика — существо высшего порядка, почти божество. Которого не будешь дёргать за рукав, как отца, не обнимешь в порыве радости, как старшего брата. А если и вытворишь такое, в раннем бестолковом детстве — тебе разом объяснят, как надо себя вести достойному ученику.

…Впрочем, мастера тоже никогда не рвались нарушать веками освящённых границ. И мало кто из учеников тира Хальриада мог похвастаться, что его за всё время обучения хотя бы раз отечески трепали по плечу.

— Я п-просто сделал, как ты сказал! — почти в панике пробормотал Ниари, прижатый носом к учительской груди.

Что делать дальше, он не знал. Гайра можно было обнять, гордясь выстраданной победой и разделяя их общую радость. Но Гайр был — почти старшим братом. Не наставником, слава всем богам.

— А я разве спорю? — Эран улыбнулся, потом, почувствовав напряжение мальчика, опустил глаза. — Я сделал тебе больно? Или…

Понимающая улыбка.

— Тебе привычнее хмурые чопорные болваны в роли наставников? Из тех, к которым подойти можно только на пьяной кривоногой корове и то, только когда позвали на третий раз?

Он убрал руку и посмотрел на мальчишку смеющимися глазами.

— Как скажешь. Объятья с наставником, наверное, и правда странно смотрятся. Но, если вдруг когда-нибудь захочешь обнять друга, то я не против.