Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов

Дай мне номер твоего телефона в гостинице, сказала Куки. Я позвоню тебе завтра. Такого никогда раньше не было. Это реальность.

А если это было… Она может перенести дату вылета. Как–нибудь объяснит Винсу.

О господи! Тот великий контракт растаял во вспышке похоти. Винс ее убьет.

Но зато, о, у нее было почти три часа секса, лучшего за всю ее жизнь. Все было именно так, как она воображала в своих фантазиях. Я знаю точно, чего ты хочешь, сказала Куки и доказала это.

Но Коди знала тоже, вот в чем дело. Она знала, когда хриплое дыхание и сжимающиеся кулаки означают, что теперь пришла очередь Куки, что теперь Куки хочет, чтобы ее трогали, хочет нарушить все личные и клубные правила, чтобы ею овладели прямо на спинке кресла, просто ради удовольствия.

Коди сгребла чеки в кучу. Она никак не могла понять. Она платила за секс. Это не было романом. Но она чувствовала, как напрягались влагалищные мышцы Куки, ощущала эту дрожь в ее промежности, эти схватки и спазмы оргазма. Они не были поддельными. Во второй раз, во всяком случае, не были.

Коди дрожала. Кондиционер наконец начал действовать. Она растерла застывшие ноги. У Куки ноги длинные и красивые и каждый ноготок покрыт прозрачным лаком. Она сказала, что подвернула лодыжку. Коди держала эту лодыжку в руках, целовала ее, гладила, улыбка Куки была прекрасна.

— Как ты растянула ее? — спросила Коди.

И Куки рассказала ей про падение с высоты пяти футов со стены для скалолазания, и они поговорили о скалолазании и рафтинге, и Коди поведала ей о том, как ей было семь лет, и она увидела Цирк дю Солей и захотела стать артисткой на трапециях, и от этого они перешли к теме брюшного пресса, а от нее — снова к сексу.

Она прошлепала в ванную, по–прежнему не заморачиваясь насчет света. Едва она поднесла ко рту зубную щетку, запах, исходящий от пальцев, заставил непроизвольно напрячься все ее мускулы. Она выронила зубную щетку, склонилась над раковиной и зарыдала.

Синее, синее утро Атланты. Коди не спала. Завтракать не хотелось. Ее рейс в четыре пополудни.

Она лишилась контракта, лишилась ночного сна, лишилась разума и самоуважения и спустила в унитаз арендную плату за два месяца. Она никогда больше не увидит Куки — и непонятно, почему это ее так волнует.

Зазвонил телефон. «Куки!» — подумала она, ненавидя себя за это.

— Алло?

— Ваш сотовый телефон выключен, но я позвонил Винсу во Фриско, и он сказал мне, что вы в отеле «Вестин».

Бун. Она закрыла глаза.

— Самолет у вас не раньше четырех, верно? Коди, вы тут?

— Да. Я тут.

— Если вы не слишком вымотаны, может, не будете возражать заглянуть ко мне в офис? Мы накормим вас ланчем.

— Ланчем?

— Ну да. Знаете, такая еда. Что, на Западном побережье не едят ланч?

— Едят. Я имею в виду: зачем?

Он хохотнул.

— Потому что нам нужно утрясти кое–какие детали этого контракта. Ну, скажем, к одиннадцати тридцати?

— Да, отлично. Хорошо, — брякнула она наобум и положила трубку.

Она уставилась на свой чемодан. Одежда. Ей нужно переменить одежду. Неужели он действительно отдает ей контракт?

Телефон зазвонил снова.

— Алло? — нерешительно произнесла она, ожидая услышать кого угодно, от господа бога до самого дьявола.

— Привет, Коди. Это я.

— Ричард?

— Да. Послушай, как дела?

— Я не… Дела… — Она набрала в грудь побольше воздуха. — Я получила контракт.

— Здорово, просто великолепно. Но как прошел вчерашний вечер?

— Господи, Ричард, я не могу болтать сейчас. У меня нет времени. Я уже на полпути к Буну, доглаживаю последнюю тряпку. — Ей нужно все обдумать. — Я позвоню тебе через недельку–другую, хорошо?

— Нет, Коди, подожди. Только не делай ничего, что ты…

— Потом, ладно?

Она бросила трубку на рычаг. Как он догадался позвонить в «Вестин»? Почему его заботит, как она провела вечер? Она снова потерла лоб. Еда может помочь при контракте. При головной боли, хотела она сказать. И расплылась в улыбке: контракт. Она чертовски ловко выиграла этот контракт. Она точно получит огромный бонус. Она точно станет вице–президентом. Она точно опоздает.

В ванной она подняла зубную щетку, смыла с нее грязную пасту и решительно отказалась думать о прошлой ночи.

Куки позвонила в отель.

— Это Коди. Оставьте сообщение, или перезвоните мне на мобильный, — и дальше цепочка цифр, начинающихся с 216. Сан–Франциско. Все верно. Прошлой ночью она говорила Куки: Сан–Франциско с его туманом, и горы, и большой эспрессо воскресным утром.

Может, все к лучшему. Что–нибудь затушит этот жар Атланты.

Буну хотелось не столько обсуждать детали, сколько смеяться, и подливать кофе, и учить Коди есть сэндвич «по–бой». В конце концов, если они собираются работать вместе, им следует познакомиться получше, разве он не прав? И никаких упоминаний о стрип–клубах или приватных танцах почти до самого конца, когда он подписал письмо о намерениях, протянул его ей и сказал:

— Мне нравится, как вы себя ведете. Возьмите хоть этого парня из Остина, Дейва. Никакого воспитания. Неумерен в выпивке, не может держать себя в руках и называет женщин по именам при всех. Но вы: никакой похвальбы, никаких пышных фраз, вы просто сидите тихонько, а потом вцепляетесь в подвернувшуюся возможность.

Он лукаво улыбнулся.

— Поступайте так же и в бизнесе, и мы с вами кое–что заработаем.

И теперь, когда спина Коди еще помнила его дружеское похлопывание, в сумке для ноутбука лежало письмо, а лицо ее, ожидающей машину чтобы ехать в аэропорт, согревало солнце, она начала каким–то образом забывать о своем смятении. У нее был великолепный секс, она заложила основу для выгодных рабочих отношений, ей тридцать один, и она вот–вот станет вице–президентом, и ее даже не мучает похмелье.

Пришла машина, и Коди забралась в прохладный салон в зеленых тонах.

Целых десять минут она позволяла миру за окнами скользить мимо, прежде чем достала письмо о намерениях. Она перечитала его дважды. Энергичная подпись. Упоительный ряд нулей перед десятичной точкой. Если все останется как есть, один этот контракт позволит им держаться на плаву, пока они не отыщут еще несколько источников дохода. И это сделала она. И никто другой. Она была чертовски хороша! Кому–нибудь следовало бы устроить для нее грандиозный праздничный ужин.

Она достала телефон, покрутила его в руках. Уровень сигнала менялся по мере того, как машина перемещалась от соты к соте. Кому бы позвонить? Ни один человек в здравом уме не пожелал бы обедать с Винсом. Ричард лишь захочет узнать все подробности, а она пока не желает говорить об этих самых подробностях; и в любом случае, он в Каролине. Полная задница.

Прием внезапно стал уверенным, и ее телефон пискнул: голосовое сообщение.

— Привет. Это Куки. Я знаю, ты не выходишь раньше полудня. Если ты… Я знаю, это странно, но прошлая ночь была… Черт. Слушай, может, ты мне не поверишь, но я не могу перестать думать о тебе. Я хочу увидеть тебя, ладно? Я буду в парке, том, про который я тебе говорила. В Пидмонте. На скамейке около озера. Я сейчас иду туда, и я жду. Надеюсь, ты придешь. Я принесу пончики. Ты любишь пончики? Я буду ждать. Пожалуйста.