Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов

О–о–о, ты другая, о-о, ты совсем особенная, о-о, сделай это, детка, просто заплати еще тысячу долларов, и я буду любить тебя вечно. Непременно. Но голос Куки звучал так тихо, так неуверенно, словно ее слова были правдой. Но так, разумеется, и должно быть. Такова ее жизнь: притворяться и играть. Используя людей.

Лицо Коди начало покалывать. Если честно, сказала она себе, кто кого здесь на самом деле использовал? Кто отхватил большой контракт, кто получил в точности то, чего хотел: грандиозный секс безо всяких хлопот, ну, и по соответствующей цене.

Все это очень запутанно. Она так устала. Она уезжает. В любом случае, уже поздно, думала она, пока машина плавно скользила по автостраде.

Женщина сидит в одиночестве на скамейке, быть может, ей жарко, быть может, хочется пить, хочется принять ванну. Она боится встать и пойти в туалет, а вдруг пропустит того, кого она ждет. Быть может, сладкий аромат пончиков напомнил ей, что она голодна, но она не станет есть их, потому что хотела подарить их, всю дюжину, во всем великолепии, своей любимой, увидеть ее счастливую улыбку. Она будет колупать облупившуюся краску деревянной скамейки и вскидывать глаза всякий раз, когда кто–нибудь, похожий на Коди, проходит мимо, и всякий раз снова разочаровываться. В ее жизни приключилась одна волшебная история, весьма похожая на чудо, но горячее упитанное солнце спускается все ниже, и она понимает, что это чудо, эта мечта должна умереть, потому что та, на которую она возлагала все свои надежды, испугалась, не слишком ли глупо она будет выглядеть. Или не захотела признаться, что использовала женщину для секса и вышвырнула ее прочь.

Коди прищурилась, взглянула на часы. Она подалась вперед и кашлянула.

Водитель взглянул на нее в зеркало.

— Мэм?

— Где находится парк Пидмонт?

— К северо–востоку от центра.

— Мы проедем мимо него по дороге в аэропорт?

— Нет, мэм.

Она сошла с ума. Но единственное, что ждет ее дома, — банка с рыбкой.

— Отвезите меня туда.

Без шляпы и ботинок, в джинсах, сандалиях и топике на бретельках, какой Коди и сама могла бы носить, Куки выглядела юной. Это подтверждал и язык ее тела. Волосы были заплетены в косу. Она перебрасывала ее с плеча на плечо, ерзая на скамейке и озираясь по сторонам. При виде Коди на лице ее вспыхнула широкая улыбка, открытая и беззащитная.

— Сколько тебе лет? — выпалила Коди.

Лицо замкнулось.

— Двадцать шесть. А тебе?

— Тридцать один.

Коди не стала садиться. Они смотрели друг на друга.

— У меня лицо запачкалось?

— Нет. Прости. Оно выглядит… ты выглядишь иначе.

— Ты ожидала, что в свой выходной я буду одеваться так же, как там?

— Нет! Нет. — Но отчасти она ждала этого. — Ну вот. У тебя часто бывают выходные?

Короткий смешок.

— Не могу себе этого позволить. За них не платят. Ни зарплату, ни страховку, ни в пенсионный фонд, ни в счет оплачиваемого отпуска.

Коди покраснела.

— Зарабатывать по две тысячи баксов за ночь — не худший вариант.

— Я их стоила?

Ее запах заполнил рот Коди. «Да!» — хотелось ей крикнуть. Да, и еще в сто раз больше. Но это не имело смысла, поэтому она просто продолжала стоять.

— Ты заплатила двадцать две сотни. Заведение снимает шестьдесят процентов. Из моих восьмидесяти восьми Дэнни забирает еше двадцать процентов, и — нет, он охранник, а не сутенер, а я никогда не делала этого до прошлой ночи. И — нет, я не жду, что ты поверишь мне. Потом еше костюмы, прическа, эпиляция, косметика… — Она откинулась назад, раскинув руки по спинке скамьи. — Вот ты скажи… Три часа кряду трахаться с совершенно чужим человеком — стоит это пяти сотен долларов?

Ее рот растянулся в вымученной улыбке, но глаза блестели. Она закинула лодыжку на колено другой ноги.

— Как твой голеностоп, еще болит? — Слова будто выскочили сами.

Куки отвернулась, пару раз моргнула. Коди оказалась на коленях перед скамьей.

— Куки? Куки, не плачь.

— Сюзанна, — сказала она, все еще отворачиваясь.

— Что?

— Сюзанна. Это мое настоящее имя. Сюзанна Херрера. — Она свирепо уставилась на Коди. — Я Сюзанна Херрера. Я танцовщица, а не шлюха, и я хочу знать, что ты сделала со мной.

— Что я?..

— Я танцую. Я дразню, я намекаю. Вам это нравится, вы даете мне деньги, и это нравится мне. Время от времени я танцую приватный танец, но всегда по правилам: руки на подлокотниках, в одежде, немножко коснуться, немножко потереться, потому что мне нужны дополнительные деньги. Я танцую, вы платите. Это моя работа. Но это, это не работа! Я не знаю, что это. Это безумие.

Я позволила тебе… — Ее щеки побурели. — И я сделала бы это снова, и не за деньги. Просто так. Безумие. У меня такое чувство… Как будто… Я даже не знаю, как сказать! Я хочу говорить с тобой, слушать, как ты рассказываешь про свой бизнес. Я хочу увидеть твой дом. Я всю ночь не спала. Думала о тебе: твоя улыбка, твои руки, как остро я чувствовала, что дарю тебе наслаждение, как тепло мне было в твоих объятиях. И мне страшно.

— Мне тоже, — сказала Коди, и ей действительно было страшно, очень, потому что она начинала догадываться, что с ними случилось, и все это выглядело как очень скверная шутка.

— Тебе–то не страшно.

Сюзанна скрестила руки на груди и снова отвернулась.

— Страшно. Ку… Сюзанна, ты что же, думаешь… Черт. Нелепо даже говорить об этом. Посмотри на меня. Пожалуйста. Спасибо. Ты что же, думаешь, что я…

Она не могла выговорить это. Она не верила.

После долгой паузы Сюзанна выдавила:

— Танцовщицы не влюбляются в клиентов.

Это задело.

— Клиенты не влюбляются в шлюх.

— Я не…

— Я тоже.

Они уставились друг на друга. У Коди зазвонил телефон. Она, не глядя, выключила его.

— Мое полное имя — Кэндис Марсинко. Сегодня после обеда я должна лететь обратно в Сан–Франциско, но смогу вернуться в Атланту в конце недели. Мы могли бы, ну, знаешь, разговаривать, сходить в кино, погулять в парке.

Боже, кажется, она перебрала все банальности до единой. Она попробовала снова.

— Я хочу встретиться с тобой, познакомиться с твоей кошкой.

— У меня нет кошки.

— Тогда с твоей собакой.

Кончай этот детский лепет. Но она не могла.

— Я хочу узнать, давно ли ты живешь в Атланте, и что из еды любишь, и победят ли, на твой взгляд, «Смельчаки» [58] вечером, и хорошо ли тебе спится в моих объятиях.

Она чувствовала себя идиоткой.

Сюзанна некоторое время смотрела на нее, потом взяла стоящую рядом коробку.

58

Atlanta Braves — «Смельчаки из Атланты» — профессиональный бейсбольный клуб.

— Ты любишь Krispy Kreme [59] ?

Когда Коди вновь включила телефон в аэропорту, там было сообщение от Ричарда: «Позвони мне, это важно». Но ей нужно было бежать на самолет.

В воздухе она склонилась головой к иллюминатору и слушала гул двигателей.

Сюзанна, сидящая на скамье до самого заката, размышляющая о том, что любовь — это для богатых.

Палевый лабрадор пробегает мимо, вывернув голову в попытке увидеть собственное ухо. Из пасти вывален язык, радостный и розовый. Собаки любят. Собаками владеют.

59

Krispy Kreme — сеть кофеен–кондитерских, знаменитая своими пончиками.