Львиное Сердце

– Доброе утро, сэр рыцарь. Как вы себя чувствуете, у вас что-нибудь болит?

Она старалась говорить спокойно и непринуждённо, но руки начинали выдавать её волнение, и женщина спрятала их за спину.

– Я прекрасно выспался за последний месяц, и должен признаться, что уже совсем не чувствую боли и совершенно здоров.

– Ну, о полном выздоровлении говорить ещё, наверное, рано. – Леди Габриэлла взяла кувшин с водой, полотенце и поднесла это всё королю. – Я помогу вам умыться.

– Ты очень добра ко мне, милая девушка, а воду ты не разольёшь? Кажется, у тебя трясутся руки. – Ричард улыбнулся и привстал с кровати. – Ответь мне, кому принадлежит этот замок и где его владелец? Я хочу поблагодарить хозяина за приём и заботу обо мне.

Габриэлла молчала. Она низко наклонила голову и, казалось, была занята только тем, как гость умывается. Он вытер лицо, руки и вопросительно посмотрел на девушку. Её глаза были светло-лазурного цвета, и в них он отчетливо увидел испуг и смятение. Ни у кого раньше он не видел таких красивых глаз.

– Владелец этого замка лорд Грегари, – тихо произнесла незнакомка. – Я его дочь, Габриэлла-Клод Грегари. Могу я теперь узнать ваше имя, сэр рыцарь? Как к вам обращаться?

Вопрос был задан прямо, и король не был готов к такому же прямому ответу. Теперь настала очередь Габриэллы ждать объяснений, не отводя вопросительного взгляда от лица гостя. Неожиданно открылась дверь комнаты и вошла Мэри, неся перед собой поднос с едой.

– Доброе утро, миледи, завтрак готов. Кухарка спрашивает о дальнейших распоряжениях. Что ей передать?– служанка поставила перед королём поднос, присела в поклоне и посмотрела на хозяйку.

– Спасибо, Мэри. Я сама спущусь на кухню, а ты останься здесь и прислужи нашему гостю.

Габриэлла вышла из комнаты и стала спускаться по башенной лестнице. Он не хотел раскрывать своего имени, теперь только всё усложнялось, и она не могла понять, как ей вести себя дальше. Сейчас надо хорошо подумать, как заставить этого упрямца рассказать о себе. Отдав указания на кухне, проверив работу на конюшне и в овчарне, выслушав небольшой рассказ старшего пастуха о начавшемся дне, сделав ежедневный обход замка, заглянув в небольшую часовню в глубине сада, Габриэлла присела на небольшую скамью под вязом и погрузилась в размышления. Её совершенно не интересовало, откуда он едет и почему тайком. Девушку мучил только один вопрос, где лорд Грегари и её братья? За размышлениями она не услышала, как протрубил рог, и во двор перед главным входом замка въехал небольшой отряд из семи человек, одетых в белые одежды храмовников Йоркширского ордена. На белых плащах поверх тонкой кольчуги сзади и спереди были нарисованы красные кресты. Все они были вооружены большими мечами и щитами, у двоих имелись палицы, на голове каждого был надет шлем с узкими щелями для глаз и носа. Только один имел шлем с головой ястреба. Всадники спешились. Их коней сразу же подхватил под уздцы слуги, повели под навес в стойла.

– Напои коней и протри им спины сухой попоной, – прокричал вслед конюху рыцарь, снимая шлем с головой ястреба. Голос у него был очень низкий, грубый, казалось, что он принадлежал не монаху, а закаленному в жестоких битвах воину.

Рыцарь был очень большого телосложения, с широкими плечами и высокого роста. Латы и щит были ему под стать. Он весьма отличался от других членов отряда развязной манерой и гордым, самоуверенным взглядом. Его лицо соответствовало фигуре: выпуклый лоб, широкие скулы, орлиный нос и злые глаза, которыми он пытался просто пронзить насквозь любого, кто попадался на его пути. Гостей проводили в большой зал замка. Они расположились за длинным столом и стали ждать хозяйку.

Во всём замке не нашлось бы более подходящего помещения для приёма гостей. По обе стороны, вдоль стен, стояли тяжёлые, деревянные щиты, увешанные различным старым оружием ещё времен Вильгельма Завоевателя. Несколько картин с изображением предков рода Грегари украшали стену над огромным камином в человеческий рост, который уже давно не топили, и в зале было ужасно холодно. Большое витражное окно с Ангелом Победоносцем еле-еле пропускало солнечные лучи, и поэтому в помещении горели настенные факелы. Другое окно, на противоположной стороне, было завешано плотными синими шторами, утратившими от давности свой первоначальный цвет. Это единственные шторы, которые остались во всем замке, другие же леди Габриэлла приказала служанкам ещё год назад снять и разрезать на домашние нужды. Не имея наличных сбережений, доведенная до крайности, она понемногу продавала на ярмарках мебель, гобелены, ковры, и тем самым старалась обеспечить жизнь себе и всем слугам, находившимся в замке. Неурожаи последних трех лет и голод заставляли её идти на эти крайние меры.

Только этот зал она всеми усилиями пыталась сохранить в том виде, в котором его оставил отец. Она не могла допустить, что при возвращении лорда Грегари и его сыновей, ей негде будет достойно встретить своих родных.

Храмовники терпеливо ждали появления хозяйки. Леди Габриэлла не стала тратить время на переодевания в лучшее платье для незваных гостей. Она только приказала закрыть на ключ комнату, в которой находился король, и приставить туда кого-нибудь из слуг на случай, если гости захотят обыскать весь замок.

Она вошла в зал. Походка была плавной и грациозной. Высоко поднятый подбородок и полузакрытые глаза говорили скорее о неприязни к посетителям, чем о высоком положении миледи. Приблизившись к креслу отца, которое стояло возле окна на небольшом возвышении, она села в него и сделала знак рукой. При появлении женщины храмовники встали и выстроились в ряд. Вперед вышел здоровяк и с непонимающим видом подошел ближе к креслу. Леди Габриэлла в упор посмотрела на рыцаря, и их взгляды встретились. Она не стала отводить глаза, а молча ждала приветствия от незнакомца. Под пристальным, не моргающим взглядом миледи тот в свою очередь почувствовал некоторое неудобство и даже замешательство по той причине, что не ожидал от этой маленькой и хрупкой женщины столь храброго поведения. Ему пришлось уступить.

– Я полагаю, что предо мной хозяйка замка Грегари? – он стоял подбочась, держа левой рукой перед собой шлем с головой ястреба. Разглядывая её серое, поношенное платье он не верил, что эта женщина выдает себя за особу столь высокого сословия.

– Вы полагаете почти правильно, сэр рыцарь, – спокойно, стараясь не язвить, ответила миледи.

– Почему же почти? – спросил рыцарь, хмуря брови и ожидая какого-нибудь подвоха.

– Владельцем замка до сих пор является мой отец, лорд Уэллс Грегари. Я не получала ещё известия о его смерти. – Леди Габриэлла обвила всех присутствующих взглядом. Все ли услыхали её ответ?

– Но, сэр Джо Грегари другого мнения о вашем положении, миледи, – поклонившись, сказал храмовник.

– Это мнение Джо Грегари, и оно меня не интересует, – быстро добавила леди Габриэлла. – Итак, вас прислал мой дядя. Кто вы и по какому праву присутствуете здесь?

– Я – сэр Уостер, приближенный его высочества герцога, брата короля Ричарда. Я воин и состою на службе Йоркширского ордена. У меня послание от вашего дяди сэра Грегари. Он тяжело заболел и просит вас приехать к нему, – сэр Уостер протянул свиток леди Габриэлле.

Она взяла послание, развернула и стала читать. Рыцарь отошел от кресла на два шага в сторону и замер в ожидании ответа. По выражению лица миледи ему не удалось понять, сколько важного для себя она прочитала между строк этого короткого послания. Содержание его было таковым: «Дорогая, Габриэлла. Тяжелая болезнь настолько сковала моё уже столь бренное тело, что душа моя желает увидеть тебя хоть один раз перед кончиной и дать своё благословение. Посылаю за тобой монахов, чтобы путешествие твоё было безопасным. Они доставят тебя в Ноттингемское аббатство, где каждый день я с нетерпением жду твоего появления».

– Скорее всего, ты с нетерпением ждешь, когда завладеешь состоянием брата, – чуть слышно прошептала леди Габриэлла так, чтобы никто её не услышал.

Но обратившись к рыцарю с печальным видом, она произнесла.

– Неужели то, что сказано в этом послании, действительно, правда, и моему дорогому дядюшке так плохо, что жить осталось совсем недолго?

– Да, миледи, я видел его три дня тому назад, и он был совсем плох. Аббатский лекарь пытается делать всё возможное, но все его усилия тщетны. Вы должны быть готовы к худшему, – в тон ей, насколько позволял его бас, ответил рыцарь. – Мы готовы подождать, чтобы вы собрались в дорогу, и проводить вас до Ноттингемского аббатства. Но, если вы хотите застать вашего дядю ещё при жизни, то должны поторопиться, миледи.