Львиное Сердце

– Братья мои, – начал архиепископ, – давайте найдём согласие, ибо ровно через месяц, в день Святого Мартина, я должен доложить его высочеству герцогу о начале коронования, а для этого необходимо предоставить доказательства того, что английский трон свободен. У нас таких доказательств пока нет.

– Нет, есть! – проговорил басом широкоплечий мужчина и выступил вперёд. От этого громкоголосого крестоносца плечи мэтра Доне вздрогнули и вдавились в деревянное кресло, на котором он восседал над стоявшими вокруг него людьми.

– Пожалуйста, сэр Уостер, не кричите. Даже эти толстые святые стены аббатства не скроют ваши вопли от посторонних ушей. Дело ведь величайшей важности. Говорите тише. – Весь этот разговор очень утомлял его высокопреосвященство, и двухголосое эхо кельи отдавалось резкой болью в затылке старика. – Какие у вас есть доказательства?

– Мои люди задержали лекаря короля. Он ехал в Йорк, чтобы собрать отряд для встречи Ричарда в Дувре. Его держат в подвалах моего замка в Иммингеме, неподалёку от Йорка. Никто из свиты королевского двора его не успел увидеть. При нём нашли письмо от короля Ричарда к сиятельному герцогу. Вот оно, ваше преосвященство, – сэр Уостер протянул свернутый листок пергамента, перевязанный алой тесьмой с печатью с изображением льва.

– Любопытно, что же нам пишет король? – мэтр Доне погрузился в чтение письма, придвинувшись ближе к свече. Наступила мертвая тишина. Было слышно лишь, как потрескивали фитиля настенных факелов, освещавших низкий свод кельи.

– Да, – архиепископ поднял голову, закончив читать свиток, – но это лишь лишнее доказательство того, что король Ричард Львиное Сердце, до сих пор жив, а нам нужно обратное. Он приказывает герцогу снарядить отряд и встретить его на подходе к Ла-Маншу с небольшим кораблём у французских островов.

– Но, ваше высокопреосвященство, письмо ведь было написано восемь месяцев назад, и за это время король Англии так и не появился, – певучим голосом, на манер растягивать слова, ответил Джо Грегари. Он тоже присутствовал здесь, вполне был здоров, и с жизнерадостным видом в низком поклоне сделал несколько шагов вперед к креслу священника. – Это, как раз, и является лучшим доказательством того, что король, вероятно, встретился с неприятелем и погиб в неравном бою. – На лице лорда сияла зловещая улыбка.

– А где доказательства того, что он именно погиб в битве с французами, а не был взят ими в плен? – также с улыбкой, передразнивая лорда, проговорил в тон ему раздраженный архиепископ. – У вас как всегда нет ничего достоверного, милорды, – закончил он, переходя уже на более грозный тон.

– Но ведь у нас есть лекарь короля. – В разговор вступил горбатый карлик, он низко сгибал спину, поэтому казался ещё более горбатым, чем был на самом деле. Волосы его были длинными и уже полностью седыми. Его маленькие, хитрые глазки были прищурены, а узкий длинный рот расплылся в улыбке. Звали горбуна Пин Пен. В поместье, где он жил, о нём ходила дурная молва. Им пугали непослушных детей, рассказывая на ночь сказки о том, как горбун крадёт младенцев и ловит отбившихся от стада овец, чтобы в полнолуние принести их в жертву своему колдовству. Хотя многие бедные крестьяне думали, что в этих сказках скрывается и доля правды. Пин Пен прибыл в аббатство со своим верным помощником, рыжим юношей, лет двадцати пяти. Никто не мог уже сказать, при каких обстоятельствах этот молодой человек появился в поместье горбуна, так как это было лет двадцать назад. Но их странная дружба крепла из года в год, и Пин Пен считал его уже своим сыном и никогда с ним не расставался, поэтому его помощник был невольным свидетелем всего происходившего.

– У нас есть лекарь, ваше высокопреосвященство, – тихо повторил горбун.

– И что?

– А то, что он может подтвердить, что король мёртв, – с этими словами он подошел вплотную к креслу священника и протянул ему тёмную маленькую склянку, завязанную красным лоскутком материи. – Вас снова мучает головная боль. Выпейте это лекарство перед сном, и завтра вы проснётесь другим человеком, ваше высокопреосвященство.

Мэтр Доне брезгливо сморщился, но осторожно взял лекарство, и поставил его на стол.

– Верно, – сэр Уостер опять грубо вмешался в разговор, – я заставлю его это подтвердить.

– Вы? – Джо Грегари чуть не подпрыгнул на том месте, где стоял, и зашипел, как змея. – Вы не смогли справиться с беззащитной, доверчивой девчонкой, к которой я имел глупость вас послать, как же вы справитесь с умным и хитрым лекарем короля?

– Ваша девчонка, сэр Грегари, не такая уж беззащитная и доверчивая, как вы о ней думаете. И на вашем месте я все эти идеи о сокровищах выкинул бы из головы. Если они и были, то ваша племянница давно уже их нашла и спрятала там, где вам их никогда не отыскать.

– А вы, храмовник, можете только хвастаться своими подвигами и тешить себя надеждой, что сильнее вас нет никого в Англии и в целом свете, но вернувшись без моей племянницы, вы доказали совсем обратное, – Грегари покраснел, как вареный рак, он не мог уже остановиться.

– Хватит! – вскричал мэтр Доне. – Прекратите немедленно эту перебранку. Мы не для этого здесь собрались, чтобы выслушивать ваши обоюдные обвинения в своей глупости, – и, смягчившись немного, добавил. – Так что же вы хотели нам сказать, уважаемый Пин Пен?

– Я смог бы попытаться убедить Вильяма Брета подтвердить на распятье перед Высоким судом, что король, как и подобает отважному и смелому рыцарю, погиб при возвращении из Палестины на родину, – он произнёс это тихим и вкрадчивым голосом, но так, что у всех присутствующих по спине пробежал холодок. Горбун поклонился ещё ниже своей согнутой спины и стал ждать ответа.

Мэтр Доне задумался. Ведь более веских и неопровержимых доказательств у него не было, а в случае неудачи Рим незамедлительно потребует его возвращения в лоно Святой церкви, и тогда неизвестно, где он будет доживать свои и так уже считанные дни. Все собравшиеся молчали. Архиепископ решился.

– Ну, что же, наверное, другого выхода нет. Нужно убедить совет лордов и папу Целестина, что король мёртв. Но при одном условии! Я не желаю знать, какими способами вы заставите этого несчастного говорить, но он должен быть целым и невредимым в день Святого Мартина, а не калекой предстать перед Высоким судом Святой церкви!

– Я не причиню ему ни малейшего вреда, ваше высокопреосвященство, – горбун поклонился еще раз и отошел в сторону.

– Если на сегодня всё, то вы можете идти, милорды, – мэтр Доне сделал знак рукой и стал подниматься с кресла.

– Но я бы хотел, ваше высокопреосвященство, просить вас об одном разрешении, – Джо Грегари быстро подошёл к священнику и помог ему встать со своего места. – Дело касается моей племянницы Габриэллы.

– Прошу вас, сэр, – раздраженно прервал его архиепископ, – не начинайте нового разговора о своей племяннице. Вы уже и так заморочили мне голову своими просьбами. Как я могу безобидную девушку против её воли заточить в стенах монастыря? Что скажут обо мне в Риме, когда туда дойдут слухи. И, пожалуйста, хватит об этом, – затянувшийся вечер стал утомлять старого больного священника. – Сэр Уостер передал вам слова леди Габриэллы, и вам остаётся только ждать, когда она захочет вас навестить, если вообще захочет. Из ваших опасений я понимаю, что племянница не очень привязана к вам. Оставайтесь в аббатстве и ждите. Вот всё, что я могу для вас сделать.