Львиной Тропой. Пульс
Шрифт:
– Помолчи, будь добра, – очередной толчок в спину для ускорения, Риноа даже чуть было не полетела вперёд носом, но все те же крепкие пальцы, впившиеся в плечо, не дали упасть. – Осторожней, ты нужна целой.
Они продолжали быстро приближаться к цели. Сейфер даром что выглядел измождённым, ногами перебирал весьма быстро. Даже вялые попытки задержать их продвижение его не останавливали – он как будто бы их не замечал. Ругаясь сквозь зубы и метая за спину огненные заклятия, он толкал Риноа перед собой, глядя вперёд совершенно обезумевшим взглядом.
«Что с тобой происходит, Сейфер?» – невольно подумал девушка, украдкой покосившись через плечо на некогда близкого человека, изменившегося до неузнаваемости. Но что это за золотистые тонкие нити, окутавшие его
– Сейфер! – догадавшись, выкрикнула Риноа. – Ты под её контролем! Это не ты! Тобой манипулируют, сопротивляйся!
– Да заткнись ты уже! – хрипло рявкнул в ответ Алмази чуть ли не в самое ухо пленницы. – Не так всё просто как тебе кажется.
Бегство продолжалось. Коридор вёл их прямо к космической гробнице бывшей повелительницы Эстара. Стены закончились, пол перешёл в аккуратный широкий мост прямиком к саркофагу. Алмази не церемонясь втолкнул Риноа в распахнутые створки.
«Муд…» – промычал Хранитель в ответ на действия своего носителя. Сейфер лишь встряхнул головой. Только его сейчас не хватало. Сейчас, когда цель так близка.
Они оказались в просторной полутёмной зале внутри саркофага.
– Ультимеция хочет чтобы ты помогла Адель, – произнёс Сейфер, появляясь следом. – Значит так тому и быть.
– Остановись, пожалуйста, – взмолилась девушка.
– Нет, Рин, не так всё просто, – тяжёлый не моргающий взгляд прямо в глаза своей пленнице. – Я уже не могу остановиться. Нельзя!
«…дак!» – снова промычал Хранитель. – «..б твою… стую… олову!»
– Тоже пасть закрой! – не выдержал Алмази. Отвлекаясь, он чуть было не прозевал момент, когда Риноа, отскочив на шаг назад, вскинула руку, целясь крылом прямо в него. Ловко увернувшись, Алмази подскочил к девушке, вновь взяв её в захват и подтолкнул вперёд. За спиной послышался звук воткнувшегося в стену заряда.
– Не надо, Рин, – прошептал он. – Не усугубляй. Смотри, она просыпается.
Риноа только сейчас обратила внимание на источник света – нечто в самом центре этого космического склепа. Нечто, укрывавшееся за самим светом. Нечто, пробуждающееся от долгого сна.
Как завороженная, боясь моргнуть, Риноа взирала на тянущуюся к ней огромную когтистую руку. До её слуха доносились крики друзей, спешащих на помощь, даже знакомый собачий лай Анжело, но всё это резко отходило на второй, и даже третий, план. Это становилось неважно – они опоздали. Из света появлялась тень в два человеческих роста: лицо, искажённое плотоядным оскалом, и два жёлтых глаза, без намёка на зрачки, не сулили ничего хорошего. У Риноа не нашлось сил даже на крик.
– Да свершится воля твоя, – подвёл итог Алмази, безотрывно наблюдавший за действом. В голове словно лопнула струна.
«Имбецил!» – будто бы выдохнув, заорал Хранитель, наконец-то освободившись от своих оков. – «Ты тупее чем клинок молодого гипнорога! Хватай эту разиню и проваливай куда подальше!.. Хм, а мы ведь бывали уже в подобной ситуации, не находишь?»
Адель, заметив посторонних, взмахнула второй рукой. Белый сгусток сырой энергии сбил едва успевшего укрыться за протектом Сейфера с ног. Сильный удар о стену выбил дух, перед глазами всё поплыло. Уже теряя сознание Алмази подумал, что за секунду до вспышки рвущегося защитного контура он заметил полупрозрачные очертания Гилгамеша прямо перед собой. Кажется, его Хранитель, не смотря не все свои осуждении и недовольства, всё ещё оставался его Хранителем.
Мир перед глазами Алмази быстро угасал, уступая место наваливающейся темноте. И не было за ней никакого нового мира. Ни надёжных друзей, ни верных врагов.
Будто бы повторялась история в тимберском телецентре. Это навсегда останется для меня загадкой – как Алмази умудряется так быстро улепётывать, волоча при этом заложника. Мы не двигались, как он и сказал, пока были в поле его зрения, но стоило ему скрыться, как погоня началась. Пусть мы запнулись увидев развилку, но моё восприятие, обострённые симбиозом с убийцей волшебниц, безошибочно подсказали направление.
Сейфер был уже далеко – его фигура маячила в противоположном конце коридора. Проклятье, Риноа же должна хоть как-то сопротивляться чтобы его замедлить и нам задачу облегчить! Или нет?Преследуемый рыцарь про нас не забывал – то и дело в нашу сторону летели огненные снопы, но против мастерства защиты нашей Феи они оказывались бессильны. Да и расстояние приличное – заклинания успевали начать рассеиваться. Скорей всего они вообще метались не с целью поражения, а больше для острастки.
Коридор закончился небольшим широким мостиком, ведущим прямо к громаде саркофага Адель. Прежде чем я успел шагнуть вперёд, до меня донеслись возмущения пространства – эхо выплескивающееся силы было ощутимо даже сквозь экранированные эстарские сплавы. Тоже почувствовали и мои спутники. Дело дрянь. Риноа, держись! Я иду, лунный чёрт бы меня побрал!
Влетая в космическую гробницу Адель, я чуть было не споткнулся о развалившееся бесчувственное тело. Сейфер. Беглый скан – вроде бы жив, но в глубоком нокауте. Кажется что-то в планах и ожиданиях Алмази пошло не так.
Отвлекаться на него не было времени, благо опасности он не представлял. А вот то, что творилось в центре зала – вполне. Вовремя вспоминались сказанные нам перед штурмом слова: «Ничему не удивляйтесь». Риску судить за всех, но никто из нашей команды не удивился. То, что предстало нашим глазам, было за всеми возможными гранями и пределами вещей, вызывающих удивление… Волшебницы. Дочери Хайна. Женщины, наделённые невиданным могуществом, божественным или иного неизвестного генеза. Где кроется граница их возможностей? В столкновениях с Ультимецией, пусть и не прямых, я чётко усвоил что её излюбленный конёк – работа с чужим сознанием. Адель же, по первым впечатлениям, предпочитала работать с плотью. Представшее нашим глазам зрелище поражало своей неординарностью, но вызывало при этом мерзкое чувство отвращения. Не будь сложившаяся ситуация боевой, я бы не поручился за свой желудок.
Тело Адель было будто бы вылеплено из огромной массы чужой плоти. Именно чужой. Её могучий торс, бугрящийся жгутами мышц, не имел ничего общего с женским телом. Серый оттенок кожи намекал то ли на побочный эффект после длительной криогенной заморозки, то ли вообще на замерший в стагнации процесс разложения. Сейчас из широкой груди повелительницы Эстара будто выливалась жидкая масса такого же серого цвета, постепенно обволакивая бесчувственное тело Риноа. Словно пресловутая земляная анаконда, возжелавшая сначала раскрошить жертве кости. Два огромных жёлтых глаза без зрачков увлечённо наблюдали за поглощением Риноа, огромный рот с посиневшими губами расплылся в ужасном оскале.
Не выдержав, чертыхнулся Зелл. Адель обратила на нас своё внимание, синие трупные губы растянулись ещё шире.
«Твари!» – голос, прошипевший в голове, неприятно растягивал слова. – «Ничтожества! Вы мне за всё заплатите! Все! Кто есть, кто был и кто даже ещё не рождён!»
Адель шевельнула одной из своих огромных рук, больше напоминавших хищные лапы. В ту же секунду вспыхнули защитные контуры нашего отряда. Пламя ударило по нам из ниоткуда, но Сельфи не дремала, своё дело она делала лучше чем просто хорошо. Стоило огню потухнуть, как я, Зелл и Квистис бросились вперёд. От Ирвина с его убийственной пушкой сейчас мало толку – есть риск что зацепит Риноа. Пара-атаки тоже отпадают – всё по той же причине, да и не глупо ли мериться ментальной силой с волшебницей, да ещё с такой как Адель. Корпус колдуньи, напоминавший жуткий памятник зверствам врачей-психопатов, содрогнулся. Волшебница беззвучно смеялась. Взмах массивной ладони и наша атакующая тройка будто бы увязла в невидимой густой массе. Как будто воздух стал липким, сродни паутине катчепиллара. Вновь вспыхнул огонь, на сей раз вдоль стен. Яростные языки пламени лизали эстарскую сталь, быстро оплавляя её – высокие технологии изготовления материалов оказались ничем перед лицом колдовской мощи. Огненное кольцо начало сужаться, неминуемо подступая к нам, пойманным невидимыми путами. Адель продолжала беззвучно хохотать.