Лягушка-путешественница. Часть 2

Хотя, возможно, местные не видели особой разницы между этими видами поселений? Потому что, судя по аккуратным прямоугольникам, зеленевшим на склонах холмов, жители Фарнии активно занимались ещё и сельским хозяйством.

Вдоль обращённой к морю стены расположился базар с короткими рядами навесов и порт, состоящий из двух причалов с выстроившимися вдоль них плавсредствами разнообразных форм и размеров, а так же длинных каменных складов под камышовыми крышами. На берегу сушились длинные рыбацкие сети.

Появление нового корабля не могло не привлечь к себе внимание. По мере его приближения люди на пристани и на притулившихся возле неё судах бросали свои дела, возбуждённо переговаривались, показывая рукой в сторону моря.

Судя по тому, как грязно выругался сквозь стиснутые зубы капитан, Ника поняла, что он тоже сильно волнуется.

Девушка заметила, как один, то ли грузчик, то ли матрос, подбежав к двум оживлённо беседовавшим мужчинам, с поклоном показал на их корабль. Здоровый мужик в меховой безрукавке досадливо отмахнулся. А вот второй, толстенький дядечка в длинном хитоне и полосатом плаще, резко оборвав разговор, уставился на судно Картена, прикрыв ладонью глаза.

Сборная команда канакернского консула доказала, что долгие тренировки не прошли даром. Гребцы правого борта шустро убрали вёсла, и корабль, гулко стукнувшись о брёвна пристани, занял своё место.

Подбежавший раб в грязной тунике с обтрёпанными краями поймал брошенный Гагнином канат, тут же укрепив его на толстом деревянном столбике. Пока матросы неторопливо спускали трап, к судну подошёл полный обладатель полосатого плаща, а вокруг стали стремительно собираться зеваки.

– Купец Картен Мерк из свободного города Канакерна, - представился капитан, стоя у фальшборта.
– Следую из дальних краёв, зашёл пополнить запасы воды и продовольствия.

– Приветствую вас, господин Картен, в славном городе Фарния, - ответил любезностью на любезность толстяк и представился.
– Я портовый писец Мергнин.

Пассажирка обратила внимание, что здешний чиновник очень напоминает своего коллегу из Скаальи: "Интересно, это профессия налагает отпечаток на внешний вид? Или на такую работу специально подбирают людей соответствующей внешности?"

Мореход отвесил церемонный поклон, жестом приглашая писца подняться на борт. Рядом с ним уже появился Милим со знакомой шкатулкой.

– Прошу вас осмотреть городскую грамоту и принять деньги за стоянку.

– Как долго вы намерены пробыть в нашем городе?
– спросил чиновник, с нескрываемым удивлением разглядывая сбившихся в кучу ганток.

– Пару дней, господин Мергнин, - мореход протянул ему папирусный свиток.

Бросив короткий взгляд на текст и печать, мужчина поинтересовался, принимая от капитана серебряную монетку:

– Где вы взяли таких необыкновенных матросов, господин Картен?

– Там, где погибли мои люди и мужья этих женщин, - сурово сдвинул брови собеседник.

– Они похожи на гантов!
– крикнул кто-то из толпы.

– Это ганты и есть, - подтвердил мореход.

– Что же вы делали так далеко на севере?
– тут же насторожился писец. Ему явно не понравилось появление чужих купцов в землях, которые фарнийцы считали исконно своими угодьями.

– Мы ходили за Западное море в Некуим искать новые места для торговли, - стал степенно объяснять Картен.
– А на обратном пути попали в кольца Змеи.

Стоявшие у трапа люди загомонили.

– Вы спаслись от дочери Такеры?
– с явным недоверием уточнил чиновник.

– Мы уже умирали от голода и жажды, когда Яроб и Нутпен, сжалившись над нами, прислали шторм, который и вынес нас к берегу земли гантов...

Сквозь толпу на пристани протиснулся пожилой человек в новом, но уже заляпанном хитоне, тёплом сером плаще и с широким серебряным браслетом на волосатом запястье.

– Вы продаёте этих женщин? Сколько хотите за каждую из них?

– Нет!
– отрицательно замотал головой капитан, и Ника краем глаза заметила, как Орри облегчённо перевёл дух.
– Они свободны. Мы направляемся в Канакерн, где я буду просить Консулат разрешить им остаться в городе.

– За что же такая честь?
– усмехнулся писец.

– Они спасли нас от голодной смерти, - веско заявил мореход.
– Я обязан им жизнью и верну долг, как и подобает честному гражданину.

Писец, понимающе кивнув, посоветовал:

– Вяленое мясо лучше всего брать у Друла Лорка. Его лавка неподалёку от площади собраний.

– Спасибо за совет, господин Мергнин, - поблагодарил купец.
– Я первый раз в вашем замечательном городе и совсем никого не знаю.

– Если будете торговать на рынке, не забудьте заплатить пошлину, - напомнил чиновник.

– А что стало с мужчинами этих женщин?
– крикнул кто-то с причала.

– На них напали враги, - сухо ответил мореход.
– Мы не могли взять всех и спасли только часть женщин. Там же погибли и мои люди.

Капитан тяжело вздохнул.

– Они сражались, дав нам возможность взойти на корабль.

Набросив накидку, Ника внимательно наблюдала за слушателями, стараясь подолгу не задерживать взгляд на одном лице. Судя по их выражениям, Картен прекрасно разбирался в психологии цивилизованных людей. По мере его рассказа с их физиономий исчезали похабные улыбочки и презрительные ухмылки.

Крякнув, Мергнин засуетился, убирая в кошелёк на поясе потёртую серебряную монету, которую все ещё сжимал в кулаке.

– Пусть боги помогут вам добраться до родных берегов, господин Картен, - тепло попрощался он, перед тем как спуститься на пристань.

Зеваки, сообразив, что все самое интересное уже закончилось, стали расходиться, бурно обсуждая только что услышанную историю.

Капитан обернулся к притихшей команде, и его физиономия расплылась в довольной улыбке.

– Все слышали?

– Да, хозяин. Слышали. Угу.

– Все всё поняли?

– Поняли, хозяин, - дружно закивали обросшими головами матросы.

– Вот пусть так и будет!
– он наставительно воздел палец и тут же стал деловито распоряжаться.
– Нут Чекез, Гас Мрек, идёте со мной в город. И ты Орри. Своим скажи, пусть по одной не шатаются.

– Хорошо, хозяин, - кивнув, юноша стал быстро переводить женщинам слова морехода.

Ника машинально проверила кинжал, укреплённый в ножнах на пояснице. Сначала она повесила его спереди на широком кожаном ремне. Но Риата почтительно заявила, что знатные девушки и женщины оружие не носят, по крайней мере, на виду.