Лягушка-путешественница

– Сапмаа сказал, что у него в селении... после мора... мужчины без жён остались, - понизив голос так, что Ника с трудом разбирала её слова, заговорила Лаюла.
– Говорил... женихов на всех хватит да ещё останется... Ну, мы и согласились.

– Громче, чего лепечешь себе под нос! Нам не слышно!

– Сапмаа сказал, чтобы всех забрать, он корабль большой нанял!
– в отчаянии выкрикнула девушка.
– Вот мы на него позавчера утром и пошли. Ещё до солнышка.

– Вас кто-нибудь на причале видел?
– громко поинтересовался второй мужчина из свиты княгиня.

– Мы в порт не ходили, - пробормотала Лаюла, опустив голову.

– Нас на берегу ждали, за селением. Там лодка стояла, а с неё - трап на корабль. Сапмаа тоже там был. У него, проклятого, зубы болели.

– Почему в порт не пошли?
– оборвал рассказ тот же мужчина.
– По что прятались?

Повисла выжидательная тишина. Гантка молчала, явно не желая отвечать на этот вопрос.

– Говори! Сколько народу тебя слушают!

– Ринс Келв и Сапмаа так приказали, - еле слышно пробормотала Лаюла.
– Они нам помалкивать велели, чтобы девицы в Скаальи не обиделись.

Собеседник усмехнулся в бороду, по толпе прокатился лёгкий смешок.

– За что же им на вас обижаться?
– широко улыбаясь, спросил мужчина.

– За то, что женихов у них отбиваем, - пролепетала смущённая Лаюла.
– Девок да вдов и здесь много.

Свита, охрана, а вслед за ними и часть зрителей громко засмеялись.

– Ну уж тут ты врёшь!
– уперев могучие кулаки в бока, заявил старший стражник.
– Чтобы наш ринс женщин боялся потревожить! Да быть такого не может!

– Да вы дальше слушайте!
– рявкнул заводила всего мероприятия.
– Тут людей в рабство на чужбину отдали, а вам лишь бы ржать!

Княгиня, на бледном лице которой блуждала лёгкая улыбка, слабо махнула рукой, призывая к тишине.

– Продолжай, - поощрительно кивнул мужчина из свиты.

Лаюла всхлипнула.

– Вошли мы. Корабль-то большой. Больше того, на котором мы сюда приплыли. Жались на палубе. Солнышко взошло...

Гантка прерывисто вздохнула.

– В полдень уже Сапмаа и говорит: "Сейчас мимо селения пройдём. Не хорошо - если вас кто увидит. Схоронитесь пока в трюме". Мы пошли, а Орри, старейшина наш...

– Хорош старейшина, молоко на губах не обсохло!
– выкрикнул кто-то. По толпе вновь прокатился смешок.

– Раз люди выбрали - значит старейшина!
– сурово рявкнул стражник, а покосившись на одобрительно кивнувшую княгиню, добавил.
– И нечего тут хохотать. Говори, дочка.

Рассказчица вытерла набежавшую слезу.

– Орри сказал, что плавал здесь, и никакого селения не помнит. Тут его какой-то арнак по голове ударил...

У Ники сжалось сердце. Стоявшая неподалёку женщина тихо охнула.

– ... Остальные на нас бросились с палками и верёвками. А у нас-то в руках и нет ничего, одни узелки с вещами.

– Как же ты спаслась?
– уже очень серьёзно спросил недавний собеседник из свиты княгини.

– В реку кинулась. Я да Ильде. Тут Сапмаа как закричит: "Хватайте их, ловите, что я ринсу скажу?!"

Она опять тяжело вздохнула.

– Только добрались до берега, а арнаки корабль повернули и погоню высадили с луками да копьями. Тогда я и говорю Ильде: "Бежим в разные стороны. Хоть кто-то до людей доберётся, расскажет про подлость Келва, а может и сестриц выручит".

– Воинов слать надо! Конных! Берегом!

– закричал кто-то, но на него тут же зашикали.

– Да тише вы там!
– прокричал второй мужчина из свиты.
– Говори, что дальше?

– Я то далеко в лес не пошла, в овраге под орешником схоронилась. Арнаки мимо за Ильде погнались. Долго она от них бегала. Да не спаслась. Сама слышала. Думала, теперь меня искать будут, испугалась и просидела в кустах. Потом к реке пошла, хотела берегом к людям выйти. Заплуталась, а тут ещё дождь. Промокла вся. Дойти не чаяла. Да хвала богам, Фанси встретила.

Девушка кивнула на мужчину.

– Рассказала ему все. Он меня накормил, напоил и сюда привёл правду искать.

Лаюла замолчала, всхлипывая и вытирая слёзы. На какое-то время воцарилась тишина. Люди переваривали услышанное. Но уже через несколько секунд над двором взметнулся грозный ропот.

– Погоню слать! Князю сказать! Где этот ринс? На суд его!

Эвдилит позволила венсам "выпустить пар", поорать в своё удовольствие, и только после этого свитский громко повторил сказанные ею слова.

– Кто-нибудь может подтвердить слова Лаюлы? Видел ли кто, как ганты на корабль садились? Знает ли кто старейшину Сапмаа из селения Местисси? И бывал ли там кто-нибудь?

Люди стали переговариваться, выжидательно поглядывая друг на друга, но голоса никто не подал. Ника подалась вперёд, собираясь выйти и рассказать о разговоре с Орри, когда тот провожал её на корабль. Но вспомнив проклятия Лаюлы, откровенную враждебность венсов, решила пока не высовываться. "Подождём, что дальше будет, - думала она, пытаясь разобраться в словах гантки.
– Что ещё ринс скажет. Насколько он замешан в этой истории? Нет, пока никуда не пойдём, а там увидим".

Выждав ещё какое-то время, свитский продолжал:

– Тогда для окончательного решения надо выслушать ринса Келва.

Толпа разочарованно заворчала, но протестовать никто не стал. Служанки вытащили княгиню из кресла, вслед за ней удалились и сопровождающие.

– Будем ждать ринса Келва!
– торжественно объявил начальник стражи.

Повздыхав, часть зрителей разошлась по своим делам. Оставшиеся, постепенно разбившись на группки, принялись живо обсуждать происходящее. Нике очень хотелось подойти к Лаюле и выяснить как можно больше подробностей. Но столпившиеся вокруг неё венсы внимательно слушали Фанси, а тот как раз гневно вещал что-то о "жадных арнаках".

Стараясь не бросаться в глаза, девушка прислонилась к частоколу в тени могучей воротной створки. Здравый смысл вновь подсказывал, что пора сматываться и как можно скорее. Но любопытство и какое-то непонятное предчувствие упрямо удерживали на княжьем дворе.

Между тем его решила покинуть ещё одна компания, потом вторая, третья. А четвёртая, состоявшая из трёх немолодых женщин, быстро вернулась с криками:

– Ринс! Ринс скачут!

Венсы моментально сгрудились, и ворвавшегося в ворота всадника встретила угрюмая толпа. Чтобы не врезаться и не покалечить людей, опытный наездник заставил коня встать на дыбы. С недовольным ржанием животное поднялось на задние ноги, потом грузно ударило передними копытами о землю, тяжело отдуваясь и роняя с губ клочья розовой пены.