Лягушка-путешественница

– Я узнал от Ланьси, что вы хотели меня видеть, поэтому решил зайти. Да и есть у меня, что вам сказать.

– Неужели нашли мне людей?
– встрепенулся мореход.

– С этом пока плохо, - покачал головой венс.
– Не хотят люди идти к арнакам плыть. Но я пришёл вас предупредить.

– О чём?
– насторожился капитан, аккуратно вытирая усы и бороду.

Гость выпил, огляделся по сторонам, словно собираясь сообщить какую-то страшную тайну.

– Хороший вы человек, господин Картен. Только приплыли в Скаальи не вовремя.

– Вы говорите о войне между старейшиной Вилпо и князем, вернее княгиней?

– так же тихо уточнил купец.
– Так я знаю об этом. Но у меня по-прежнему не хватает матросов.

– Неужели так никого и не нашли?
– сочувственно вздохнул собеседник.

– Один человек обещал помочь, - капитан решил не скрывать от гостя подробности сделки с Вуйко.
– Только он будет здесь не раньше чем через два-три дня. А потом ещё дней десять придётся подниматься вверх по Ирисфену до Ниакки. У тамошнего старейшины перед ним долг. Вот его люди и пойдут со мной до Псерка, чтобы его отработать.

– Это далеко, - хмыкнул венс.
– Можете застрять надолго.

– Я всё ещё не теряю надежду на вашу помощь, - вкрадчиво, даже с просительными нотками в голосе проговорил Картен.
– Вы кажетесь мне человеком... значительным. Неужели так трудно найти шесть или восемь желающих отправиться в совсем недалёкое путешествие? Быть может, кому-то не захочется участвовать в этой войне?

– Я уже говорил, что это невозможно, - проворчал Хейви, но мореход почувствовал, что он начал колебаться.

– Пока большие люди будут делить власть, вы сможете хорошо заработать, - продолжал уговаривать купец.
– А с деньгами хорошо при любом правителе.

– Вы, арнаки, все деньгами меряете, - ворча поморщился венс.
– А мы не будем подчиняться бесчестным вождям!

– Делайте, что хотите!
– махнул рукой, начиная злиться, Картен.
– Купите на заработанное в Псерке хорошее оружие и воюйте за того, кто вам больше нравится!

Видимо, такой вариант в голову собеседнику не приходил. Помолчав и привычно почесав бороду, он нерешительно сказал:

– Я попробую кое с кем поговорить...

И тут же добавил:

– Но быстро не получится.

– Тогда придётся выполнять заказ Вуйко, - капитан одним глотком осушил бокал.

– Но где же ваша знатная гостья?
– решил сменить тему гость.
– Что-то я её не вижу, а Ланьси говорил, что она к нему приходила.

– Глаза бы мои на неё не глядели, - выругался мореход, со стуком ставя посуду.
– Сколько лет плавал спокойно! А тут беда за бедой! Видно, когда эта взбалмошная девица взошла на мой корабль - его покинула удача. Если бы вы только знали, как я жалею, что согласился взять её в Канакерн!

Внимательно слушавший хозяина венс внезапно посмотрел куда-то ему за спину. Мореход тоже обернулся. По причалу торопливо шла Ника Юлиса Террина в своём дикарском наряде, а за ней какая-то местная девица. Когда они приблизились настолько, что стало возможно рассмотреть лицо, купец с удивлением узнал одну из ганток, кажется, близкую приятельницу Орри. Но пассажирка говорила, что дикарки отправились в какую-то дальнюю деревню, где после мора большой недостаток невест? Чего же тогда эта тощая воблина решила остаться? Занятые своими делами матросы тоже заметили девушек и стали удивлённо переговариваться.

Поднявшись до половины, Ника оглянулась на застывшую у трапа гантку.

– Чего встала? Пойдём. Или хочешь остаться?

Девушка нерешительно поставила босую ногу на струганные доски. Картен отметил про себя, что раньше она ходила в лаптях из лыка.

Юлиса быстро поднялась на судно и сразу же направилась на корму.

– Здравствуйте, господин Хейви, - чуть поклонилась она и бросила застывшему у фальшборта Милиму.
– Принеси ещё две чашки.

Раб вопросительно глянул на хозяина, тот в нетерпении махнул рукой. Пассажирка уселась на ковёр, скрестив ноги, предложив расположиться рядом и своей спутнице. Такая бесцеремонность пришлась мореходу не по душе. Тем более, что одежду гантки покрывали какие-то подозрительные пятна, лицо выглядело болезненно бледным, а в косе запутались сухие сосновые иголки и всякий сор.

"Девчонку кто-то хорошо повалял, - хмыкнул про себя купец и нахмурился.
– Но зачем Юлиса её сюда привела?"

– Я рада, что вы смогли навестить нас, - улыбнулась она венсу.

– Я зашёл в Скаальи по своим делам, - ответил тот.
– А Ланьси сказал, что вы обо мне спрашивали.

Раб поставил на ковёр две деревянные плошки. Ника быстро налила мёд и протянула дикарке, которая сидела на корточках чуть позади, старательно прикрывая подолом грязные ноги.

– Пей, после таких разговоров наверное в горле пересохло?

После вновь потянулась за кувшином, но замерла на полдороге.

– Что же у вас, господин Картен, не нашлось для меня более подходящей посуды?

Мореход давно заметил, что пассажирка, безропотно работая вёслами, когда это нужно, и даже занимаясь приготовлением пищи на всю команду, болезненно реагирует на мелкие проявления непочтительности. Не имевший знатных предков купец считал такое поведение признаком аристократизма.

– Эй, ты, мешок с дерьмом!
– рявкнул он на недоуменно хлопавшего глазами раба.
– Принеси госпоже отделанный серебром кубок.

А когда тот бросился вниз по лестнице, виновато развёл руками.

– Простите его, госпожа Юлиса.

И поинтересовался:

– Откуда взялась эта девица, и почему вы привели её на мой корабль?

Понимая, что разговор зашёл о ней, гантка жалобно всхлипнула.

– Ей некуда больше идти, - Ника дождалась, пока Милим наполнит бокал.
– Нашего хорошего знакомого Орри и всех его соплеменниц продали в рабство тому самому купцу Ерфиму Цемну.

– Как?
– вскинул брови капитан.

– Кто?
– грозно проворчал Хейви, с нетерпением ожидая, пока вредная девчонка не торопясь, словно испытывая их терпение, выпивает мёд.

– К ним явился ринс Келв, - она аккуратно вытерла губы грязным, замурзанным платком, который затем спрятала в рукав рубахи.
– Привёл человека, представив его старейшиной Сапмаа из далёкого селения Местисси...

По мере рассказа Картен с трудом удерживался от смеха, слушая, как ловко местный вельможа провёл глупых варваров. Надо же, додумался заманить дур женихами! А вот венс все более мрачнел. Когда Юлиса заговорила о том, как ринс поклялся огнём и железом, Хейви, не выдержав, обратился к гантке на её родном языке.