Любимые враги

– Все твои мысли - насквозь иррациональны. Жду опровержения.

– Не имею возражений. И даже хочу выразить большую признательность за столь тонкое наблюдение. Я и в самом деле чудовищно иррационален. Как и вся Природа в целом: любящая одних, помогающая другим и делающая ставку на третьих.

– И ты, конечно, уверен, что в предстоящей схватке она сделает ставку на человечество? Выражаю сомнение.

– О, да. Ведь человечество - ее авангард. Оно думает, что удовлетворяет свои потребности, а на самом деле служит поводырем у слепой Природы в ее походе за смыслом существования.

– Ты имеешь сильную злость на меня за смерть своих соотечественников? Жду данных.

– Не принимай всерьез мои вздохи по поводу кончины белковых созданий. Никакие они мне, Князю Мира Сего, не соотечественники, так как среди них нет не только темных ангелов, но и даже завалящего беса днем с огнем не сыщешь. Да и ты вряд ли горючими слезами обливаешься по безвинно убиенным?

– Повторяю: убивая, развиваюсь. И нахожу такое положение вещей довольно гармоничным. Жду опровержения.

– Твоя гармония - это гармония в понимании кладбищенского сторожа, считающего, что превращение человека в корм для червей - высшее проявление многообразия Природы.

– Почему нет? Жду данных.

– Таким существам, как ты, трудно объяснить разницу между червем и человеком. Скажу лишь одно - для меня гармония возможна лишь в развитии.

– Зачем? Жду данных. Если врагам дать время на развитие, потом с ними трудно будет справиться. Ты же жаждешь первенства. Жду опровержения.

– Первенство посреди трупов - кризис жанра и творческий тупик. Мне для триумфа нужны зрители. Зри-те-ли! Иначе нет смысла бороться за власть над Вселенной. Поэтому действую, как лазутчик и соблазнитель. Мои пути - извилисты и покрыты мраком. Зачастую мои адепты искренне думают, будто не они мне, а я им служу. А большинство существ вообще не знают, что являются моими рабами.

2

Чем дольше Любимый Враг Кобонков вел беседу с Любимым Врагом Рода Человеческого, тем большее беспокойство испытывал.

И вовсе не из-за содержания беседы. Оная все менее интересовала Шролла. Его встревожили странные процессы, происходящие в атмосфере Кобо.

В самой ее нижней части, на высоте до десяти километров шло усиленное перемешивание горячих потоков сероводорода, водяного пара, углекислого и сернистого газов, несущих в себе пылевые тучи из мелких кристалликов разного рода сульфидов.

На вопрос Шролла о причине такого феномена Сатана ответил достаточно пространным рассуждением о том, какую пользу для обитателей Светлого мира принесут контакты с существами и феноменами Темного мира, которые через открывшиеся межмировые Врата скоро прибудут на Кобо, а в будущем заполонят и другие планеты Галактики.

Насторожившийся Шролл проверил все ведущие к мантии планеты шахты, прорытые его инженерно-строительными подразделениями. Но так и не нашел в них повреждения, из-за которых содержимое раскаленных недр планеты могло бы вырваться наружу. А значит, источником происходящих катаклизмов было нечто иное.

Шролл попытался найти иную причину столь стремительного преображения атмосферных слоев планеты. Однако ему не удалось придумать рационального объяснения происходящему, ибо данные, полученные от сети раскинутых по Кобо анализаторов, были полны противоречий.

И теперь Любимый Враг Кобонков уже готов был поверить в то, будто его собеседник и в самом деле Царь Ада, а над Кобо отворились Врата Темного мира, и оттуда поступают струи из совершенно иной среды, из той, где под огромным давлением в кипении и огне пребывают насыщенные серой пары.

Самое удивительное заключалось в том, что Сатана сказал о сущности происходящих в атмосфере Кобо процессов абсолютную правду. И в самом деле над поверхностью планеты действительно действовал портал, ведущий во владения Царя Ада.

В небе над руинами "Апельсиновки" по воле Князя Тьмы раскрылись невидимые для Шролла Межмировые врата. И оттуда полыхнуло жаром из самой раскаленной области преисподней - Геенны Огненной. Атмосфера Кобо стала нагреваться немыслимой скоростью. А на поверхность планеты обрушились тысячи тонн сажи и пепла.

На фоне этой картины - одновременно зловещей и завораживающей - появление существ, от бесплодных попыток классифицировать которые система идентификации главного процессора Шролла находилась в близком к шоку состоянии, уже не смотрелся чем-то из ряда вон выходящим.

В серовато-розовом небе кружили плюющиеся во все стороны огнем огромные красные и коричневые драконы. Сидящие на их спинах черти и бесы радостно орали боевые кличи родных доменов и воинственно махали трезубцами.

Неподалеку от драконов, презрительно поглядывая на резвящуюся на их спинах мелкую нечисть, солидно парили на могучих зеленовато-серых крыльях высшие демоны, от чьих рогов исходило изумрудное сияние.

В просветах между мрачными свинцово-бордовыми тучами, испускающими молнии, мелькали эскадрильи голых ведьм на метлах, с безумным хохотом выделывающие замысловатые виражи вокруг растерянно мечущихся среди этого хаоса эскадрилий боевых роботов Шролла.

Но это было только началом. А затем изменениям подвергся ландшафт планеты. На ее поверхности стали появляются невероятные для здешних мест пейзажи.

Среди безжизненных подернутых дымом равнин на месте уничтоженных Шроллом лесов возникли заросшие густым бурьяном пустоши, среди которых ползали гигантские змеи.

В горных долинах взмыли вверх дебри из деревьев-гигантов, по чьим стволам стекал смертоносный яд, а на метровых шипах их мощных ветвей вили свою паутину огромные пауки.

Взметнулись к небу остроконечные башенные шпили мрачных готических замков, зубчатые стены коих облеплены стаями нетопырей-мутантов и грифонов.

А вокруг таких замков на сотни километров раскинулись чащобы с непроходимыми болотами, из чьих заросших ряской коварных темных вод, издавая громкий отвратительный вой, высовывали свои жабьи морды ошалевшие от перемещения в иной мир водяные, которым вторили гнусавыми голосами русалки.

Ставший серым и густым воздух Кобо из-за нагревания атмосферы обрел столь сильную подвижность, что над Кобо разбушевались ураганы невиданной доселе силы.

Один из них пронесся над разгромленной "Апельсиновкой". Он, словно детские погремушки, смел с фундаментов останки жилблока. И штаба тоже. И столовой. И дома культуры, где когда-то Поленов познакомился со Златкой. И ангаров для летательных аппаратов. И спорткомплекса. И ремонтных цехов. И лабораторных корпусов... Не только смел, но и унес свою добычу вдаль.