Любить дракона

– Ты меня совсем не слушаешь, - упрекнула ее Луиза.

– Извини, пожалуйста, я просто задумалась.

– Боюсь даже спрашивать о чем, - Луиза с наслаждением слизнула крем с пальца и принялась за второе пирожное. Тиль пожала плечами:

– О разном. В основном об этой вражде между кланами.

– А что о ней думать, - Луиза передернула плечами, - Она вечна, а сейчас герцог Амстел хочет сделать тебя очередным призом, так что будь осторожна!

Ложечка со звоном упала на блюдце. Тиль в испуге посмотрела на Луизу:

– Откуда ты знаешь?

– Милая моя, весь город уже гудит, а в клубах принимают ставки. Пока лидирует Рик, но после твоего вчерашнего появления у Амстелов, прогнозы могут измениться.

– Но это… это, - девушка не могла подобрать нужного слова, - Это гадко! Лу, неужели ничего нельзя сделать?

– Увы, ничего. Ваша с Ричардом история слишком всех взбудоражила. Самого Рика это безумно раздражает, о чем он не преминул сегодня высказать своему отцу. Как и то, что он не потерпит никого из Амстелов рядом с тобой, - она многозначительно посмотрела на Тиль, - А как ты знаешь, Рик все еще под наблюдением совета. Одна оплошность, и ему в лучшем случае грозит пожизненное заключение.

– А в худшем?

– А мы не думаем о худшем! – Луиза доела второе пирожное и задумчиво посмотрела на последнее, - Если я сейчас его съем, то лопну, но если не съем, то буду жалеть всю свою жизнь.

Тиль молча пододвинула ей тарелку и вышла из комнаты. Она поднялась к себе в комнату и села в кресло у туалетного столика. Шпильки сдавливали голову. Путаясь во вьющихся прядях, она поспешила вынуть их, и волосы рассыпались по плечам, закрывая почти всю спину. Девушка провела по ним рукой, отбрасывая пряди с лица, затем она откинулась на спинку и закрыла глаза, пытаясь обрести спокойствие. Рассказ Оливии взволновал ее больше, чем она хотела показать. Интерес герцога, несомненно, был приятен и слегка будоражил кровь, но она прекрасно понимала, сколь опасно может быть это внимание, и ей следовало бы подумать, как его избежать. Первую мысль – рассказать все Ричарду, она тот час отмела, как несостоятельную, прекрасно понимая, как на это отреагируют все заинтересованные лица. Тиль допускала, что Амстел ухаживает за ней намеренно, стремясь разозлить её жениха и вынудить того сделать что-либо, противоречащее драконьим законам. К тому же не стоило исключать и того, что Оливия действовала по поручению самого герцога, ведь он сам говорил, что за «Слезу Эдеи» бывшая жена князя сделает все, что угодно. Девушка в глубокой задумчивости взяла гребень и начала расчесывать свои волосы. Как правило, это занятие позволяло ей подумать, но сейчас мысли постоянно перескакивали с одного на другое. Больше всего на свете ей хотелось вновь оказаться в замке. Она просто воочию представила себе, каменные зубцы стен, покрытые снегом, огромные окна, затянутые морозными узорами, сквозь которые в комнаты пробиваются лучи солнца, жаркий огонь в камине, у которого так хорошо пить чай с еще теплым печеньем. Гребень выпал из ее рук и она заснула, убаюканная этими виденими.

Когда она открыла глаза, было уже темно. Она так и проспала все это время, сидя в кресле. Тело ужасно затекло и болело. Тиль со стоном стала и попыталась хоть как-то потянуться. В дверь требовательно постучали. Девушка с опаской покосилась на нее, гадая, кто это может быть. Стук повторился, только теперь его сопровождал требовательный голос Луизы. Тиль поморщилась от боли и подошла открыть дверь.

– Ты еще не готова? – Луиза ворвалась в комнату. На ней было платье из розового газа на сиреневом чехле. Колье из бриллиантов и аквамаринов переливалась даже при приглушенном свете двух свечей.

– А мы куда-то едем?

Луиза недоуменно посмотрела на нее:

– В театр. Там сегодня поет сама мадам Верабо!

– Ах, да, театр… - пробормотала Тиль, вспомнив, что Ричард несколько дней назад вызвался их сопровождать на эту премьеру, - У меня как-то из головы вылетело. Ты езжай, я лучше побуду дома.

– Дома после вчерашнего приема у Амстелов? Ну нет, тебе придется пойти! Иначе все решат, что Рик запер тебя в доме! Я сейчас пришлю тебе горничных. У нас есть полчаса.

Ровно через двадцать минут Тиль, одетая в вечернее платье из ярко-синего шелка с серебряной вышивкой по подолу, спускалась вниз по лестнице. Луиза ждала в холле.

– Ни Ричарда, ни Вернона, а Конрад рассчитывал на их присутствие!
– констатировала она, нервно поигрывая веером, - Я, конечно, послала к племяннику, но все еще надеюсь, что к концу первого акта хоть у одного из Эйсенов проснется память (на совесть я уже не рассчитываю), и кто-нибудь из них вспомнит о своем обещании сопровождать нас на премьеру. Тиль кивнула, в голове все еще шумели отголоски дневного сна, веки были точно налиты свинцом. Она с трудом села в экипаж и откинулась на бархатные подушки.

В театре был аншлаг, как и всегда, когда здесь пела знаменитая оперная дива. Поднявшись по белоснежной мраморной лестнице в ложу, которую князь фон Эйсен арендовал на весь сезон, Луиза тот час придвинулась к краю ограждения, чтобы обменяться приветствиями с соседями, а так же помахать рукой нескольким знакомым офицерам королевских регулярных войск, по традиции занимавших места в партере, откуда лучше всего было разглядывать красавиц, чинно сидящих в ложах. Тиль, напротив, осталась сидеть в глубине, полускрытая зеленой бархатной портьерой с золотыми кистями.

Высокое сопрано разносилось по залу, на сцене явно разворачивалась трагедия, подвески огромной хрустальной люстры, в которой горело более сотни свечей, подрагивали. От позолоты резьбы, украшавшей ложи театра у Тиль болели глаза. Вдобавок, из-за огромного количества народа, в зале было очень душно.

Пробормотав извинения Луизе, Тиль выскользнула из ложи в коридор, где так же толпились бесконечные знакомые. В просторном зале, куда могли пройти лишь хозяева лож и их персональные гости, подали розовое шампанское. Оно весело пузырилось с тонких стеклянных бокалах, стоящих на столе высокой горкой. Тиль постоянно кто-то окликал, Оливия помахала ей рукой с другого конца зала, приглашая присоединится. Она стояла рядом с герцогом Амстелом и мило улыбалась ему. Герцог перевел свой взгляд на Тиль и вежливо поклонился. Она кивнула ему в ответ, стараясь выбраться из толпы. Девушке казалось, что воздух сгустился, ей было невыносимо душно. Машинально улыбаясь и раскланиваясь, она поспешила к выходу из театра. Холод ночи освежил ее, прояснив мысли. Темная тишина убаюкивала. Начиналась метель. Белые снежинки плавно кружились в воздухе, опускась на землю. В ярком свете фонарей они поблескивали, точно . Опускаясь не ее обнаженную кожу, они таяли, заставляя вздрагивать от их обжигающе-ледяных прикосновений. Несколько прохожих на противоположной стороне улицы засмотрелись на нее, явно гадая, что девушка в вечернем платье делает одна около театра. Не желая быть предметом для сплетен, девушка, подождав, пока проезжающая мимо карета скроет её от их взглядов, сделала несколько шагов, выходя из яркого света фонаря в темноту ночи. Тут же её руку сжали, будто тисками. Тиль обернулась. Лотар Амстел стоял рядом с ней и вежливо улыбался. Его черный шерстяной плащ тяжелыми складками скрывал его худощавую фигуру, лихо заломленная на бок шляпа делала его похожим скорее на разбойника, нежели на франта, коим он и хотел быть. Девушка холодно посмотрела на его руку, сжавшую ее локоть:

– Господин Амстел? Чем обязана?

– Мадмуазель фон Дерек! Какая неожиданная, но желанная для меня встреча, - он улыбнулся. Правда, улыбка не затронула его глаз. – Не желаете ли прогуляться вместе со мной?

– Простите, - Тиль постаралась, чтобы ее голос звучал как можно более спокойно, - Но мне крайне затруднительно гулять по холоду без плаща.

Она выразительно посмотрела на свое вечернее платье.

– О, это легко исправить, - он повернулся ко второй фигуре, стоявшей в темноте, - Астор, дай свой плащ!

Мужчина, а скорее, молодой парень, отдалено похожий на Лотара, тотчас скинул плащ и протянул его Тиль.

– Мой младший брат, - Лотар кивнул ей, подтверждая догадку, - Наденьте его плащ!

– Как? На глазах всего города? – Тиль выразительно обернулась. Как на зло, рядом никого не было.

– Мы стоим в тени, и нас не видно, - Лотар заметил ее взгляд, - Наденьте плащ, и побыстрее!

– Иначе что? – Тиль пристально посмотрела на него. Она уже начинала дрожать от холода, но какое-то чувство противоречия удерживало её от того, чтобы подчиниться его приказам.

– Лотар, оставь её, - Астор тронул брата за рукав, - Её скоро хватятся, оно тебе надо?

– Помолчи, - огрызнулся тот, - А еще лучше – исчезни.

– Как скажешь, - на лице Астора промелькнуло вное облегчение, он вежливо поклонился Тиль и зашагал прочь.

Лотар проводил его тяжелым взглядом, затем накинул плащ брата на плечи девушки и, сдавив их до боли, прошептал прямо в ухо:

– Будешь дергаться или орать – придушу, как котенка, ясно?

Его глаза радостно блеснули от предвкушения. Тиль дернулась, но ее держали очень крепко. Одной рукой он надвинул ей капюшон на лоб и вновь приобнял за плечи, другой – для пущей убедительности сдавил горло так, что она еле дышала.