Любитель историй

сестра окончательно растворилась в темноте, став

бестелесным призраком, живущим совсем в ином мире. В

мире страхов и одиночества. И лишь Рик еще не знал этой

страшной истины.

Злясь на Клер, на себя и на весь белый свет, он укрылся от

ночного шепота в кабинете отца. Там, куда ему запрещал

входить мистер Лиджебай, а сестра - выдумав новое

ограничение, окончательно переполнила чашу терпения.

Рик больше не признавал никаких правил и ненавидел их в

любом проявление. После сегодняшнего предательства

Клер, он решил жить своей собственной жизнью, не

обращая внимания на чужие проблемы.

Захлопнув дверь кабинета, он подошел к столу.

За окном бушевала непогода. Мрак, протянув к дому свои

когтистые лапы, пугал соленым ветром и далекими

всполохами на горизонте. Но Рик больше не желал

страшиться тьмы, всячески отгоняя от себя неприятные

чувства.

Сегодня, когда его сестра потерпела очередное поражение

от неведомого создания, юноша одержал первую крупную

победу над самим собой и собственным внутренним

страхом.

Сон коснулся юноши своим легким дуновением, окутав

вуалью призрачной дремы. Перед столом, за которым сидел

Рик вспыхнул яркий свет, и сознание вернуло его в тот

самый день, когда у него состоялся весьма занимательный

разговор с отцом. Тогда мистер Лиджебай был весьма

благосклонен и впервые за долгие годы позволил сыну

заглянуть к нему в кабинет.

* * *

Мрачное выражение лица Джейсона-старшего на

мгновение просветлело, и тут же потухло как свеча.

Распрощавшись с гостем, он захлопнул дверь, задумчиво

задержался у порога и, переведя взгляд на сына, знаком

пригласил того к себе.

Отцовский кабинет показался Рику настоящим кладезем

неведомых знаний. Закрытый за семью замками, он был

эдаким фортом, в который невозможно проникнуть ни под

каким предлогом. Громоздкие шкафы, будто строгие

привратники, пристроились справа и слева от входа.

Напичканные всевозможными книгами, пишущими

принадлежностями и небольшими поделками из дерева, они

хранили свои сокровища за толстыми навесными

защелками.

– Опять думаешь, о чем попало, - скорее утверждая,

нежели спрашивая, произнес отец.

Оторвав взгляд от стеклянных полок, Рик мгновенно

уставился на носки собственных башмаков. Судя по

строгому выражению, разговор обещал

быть

нелицеприятным. В такие минуты, мистер Лиджебай

окончательно забывал обо всех признаках приличия и

превращался в настоящую бестию, готовую разметать в

щепки кого угодно. Единственное спасение от его гнева –

никогда и ни за что на свете не смотреть ему в глаза.

– Ты видел моего посетителя? – задал вполне риторический

вопрос Джейсон-старший.

Рик ответил коротким кивком.

– Как он тебе?

Пару секунд юноша молчал, старательно подбирая

определение:

– Неприятный тип, которому я не доверил бы даже самой

безобидной тайны. И судя по походке: он чаще хаживал по

палубе, нежели по проулкам и борделям Уранды.

– Выбирайте выражение, мистер, - предупредил отец.

Рик слегка покраснел, мгновенно потупив взор.

– Что-нибудь еще?

– Мне он напомнил боцмана Типити из историй про

храброго капитана Генри.

– Больше конкретики, юноша, - вновь остановил его

родитель.

– Тогда скажу, что он похож на душегуба из таверны

«Хромой Ричард». Обычно они палят из пистолетов,

распевая фривольные песенки, и умудряются глушить ром,

не отрываясь от бутылки.

Отец хмыкнул:

– Чуть более выразительно, но недостаточно. У вас

неплохие познания уличной жизни…

Подобные разговоры случались между мистером

Лиджебаем и сыном нечасто – и всегда отрок чувствовал

себя нашкодившим студиозом, который отчитывается перед

строгим преподавателем, в надежде сбавить количество

розг хотя бы до дюжины.

– Продолжай, ты должен довести свою мысль до конца, -

наконец разрешил отец. Очередное правило больно укололо

юношу под лопатку.

– С другой стороны он напоминает бродягу, вечно

скитающегося из порта в порт с желанием плотских утех и

очередного греха, совершенного за одну звонкую монету.

Слегка наклонив голову набок, мистер Лиджебай

пристальным взглядом застыл в ожидании продолжения. По

всем признакам – это сравнение пришлось ему по нраву.

– Хотелось бы отметить его выцветшую треуголку, из-под

которой виднелась темная бондана. Такие обычно носят

моряки не последнего сословия, но и не великие капитаны.

Судя по его драному камзолу, он снял его с трупа еще при

первом абордаже и гордо проносил эту достойную одежу

пару-тройку лет.

– Верно подмечено. Браво! – Отец изобразил хлопки, но

ладони так и не сошлись, чтобы издать звук оваций.

– Еще его правая рука, - вошел в раш Рик, - тяжело

поднимается вверх. Сказывается последствие недавнего

ранения. Возможно удар саблей, но нет, все-таки картечь.

Ну, или на худой конец засада, а не открытая стычка. С

такими кошачьими повадками как у него, вряд ли

напорешься на дилетантский выпад.

– Довольно точно, - Лиджебай согласился и с этим

высказыванием. Но окончательной оценки не последовало.

Рик набрал в грудь побольше воздуха, и в этот самый

момент понял, что говорить-то нечего. Достаточно