Любитель историй

самой тенью, что пугала их грозного родителя.

Улыбка гостя вышла слишком зубастой:

– Подними книгу и никогда не смей бросать ее. Слышишь?!

Голос прозвучал твердо, не принимая никаких оправданий

или отговорок.

– Забери, прошу, забери ее, - прошептала безвольная кукла.

Сквидли покачал головой:

– Ни в коем случае. Твоя судьба, только твоя судьба. И не

перекладывай ее на плечи других.

– Но…

– Впрочем, ты прав. Слишком многие стали печальными

образами этой истории. Только виноват в этом ты и никто

другой!

Лиджебай не отреагировал на слова кукловода. Лишь

покосился на раскрытую книгу в кожаной обложке с

красной тесьмой.

– Забери ее. Заклинаю!

– Нет, - глаза Сквидли сверкнули алым. Клер отчетливо

различила в них вспыхнувшее пламя, отчего кровь застыла

в жилах.

Короткое слово стало для Лиджебая хуже смертельного

приговора. Повесив голову, он не проронил больше ни

звука, прекрасно понимая – их разговор окончен.

Развернувшись, гость направился к двери, победно бросив

через плечо:

– И запомни, делай свое дело хорошо и без перерыва. Иного

я от тебя не требую.

Сердце обожгло огнем. Клер была не в силах справиться с

вихрем эмоций. Она молила всех мыслимых и немыслимых

святых, чтобы этот кошмар поскорее закончился.

Короткий поворот головы: Сквидли посмотрел в ее

сторону, подав очевидный знак – легкий кивок. Движение

было таким стремительным, что позже Клер удалось

убедить себя, что он не мог проникнуть к ней в сон.

Кабинет затрещал и разошелся по швам, будто ветхая

одежда, в которой больше нет необходимости. Мебель,

стены, потолок – все вокруг сжалось в рваные лоскуты,

закружившиеся осенними листьями. И на мрачном фоне

водоворота, существовало лишь две недвижимые фигуры:

отец и дочь. Клер взирала на убитого отчаяньем родителя,

едва сдерживая слезы. И в последний миг Лиджебай поднял

взгляд и, сощурившись, вгляделся в серую занавесь.

Девушка не уставала удивляться творившемуся безумию.

Их глаза встретились. Секунду она наблюдала за тем, как

Лиджебай всхлипывает и бессвязно говорит, не сводя глаз с

дочери. Ему она казалась мимолетным видением,

посетившим его больное сознание. Клер коротко кивала в

ответ не в силах разобрать ни слова. А потом все-таки

решилась и закричала во все горло. Фраза прощения

повторилась эхом и исчезла среди обрывков кабинета. И

кошмар окончательно растворился, оставив девушку одну в

полной темноте.

Третий кошмар пришел в святую обитель Терси ли

Джейскоба под самое утро. Избавившись от странного сна,

Рик долго сидел на кровати, рассматривая черную метку на

руке. Пульсируя словно вена, она откликалась на

мысленные просьбы: то слегка уменьшаясь, то

увеличиваясь прямо на глазах.

Сменив повязку, юноша впервые отметил, что страх

наполнился необьяснимой тревогой. Теперь он чувствовал

неотъемлемую связь с капитаном-мертвецом, который

явился к нему в эту полночь.

Когда усталость окончательно сковала Рика костлявыми

лапищами, он на секунду сомкнул очи. И в следующую

минуту вновь очутился в собственном доме. В свете

чадящих ламп и свеч он был окружен тысячью отцовских

книг, которые покорно стояли на высоких полках,

дожидаясь своего хозяина.

– Рик, зайди, - раздался из глубины дома голос мистера

Лиджебая.

Дернувшись, юноша не сразу поверил собственным ушам.

– Скорее Рик. Или ты забыл мое наставление - я не должен

произносить одно и то же дважды, - терпеливо повторил

отец.

Не успев осознать, что вновь провалился в сон, Рик не

посмел ослушаться. Осторожно постучав в дверь, он

дождался приглашения, – как гласило правило – и зашел в

кабинет.

Отец привычно сидел за столом уставившись в чистые

листы книги в кожаном переплете. Из-под обложки

приветливо выглядывала красная тесьма.

– Слишком долго, сынок, - произнес мистер Лиджебая,

переведя взгляд на карманные часы.

Покорно кивнув, Рик встал в самом центре кабинета. Так

гласило правило номер семьдесят два и три четверти.

– Как успехи?
– спросил отец, убрав часы в карман.

– Не то что бы очень,- ответил сын.

Принявшись за перья, отец стал с усердием точить их

туповатые концы. Рик отметил что родитель ни разу не

посмотрел на него, словно не замечая присутствия сына.

– Мои загадки оказались не слишком сложными для тебя, не

так ли?

Первое перо было готово – отец аккуратно отложил его в

сторону.

– Я запутался, - честно ответил Рик.

Лиджебай понимающе кивнул:

– Моя смерть ... С нее все началось… Я не успел оставить

достаточно подсказок, обстоятельства оказались выше меня.

Грудь сжалась в тревожном волнении. Юноша взирал на

отца, будто на черную метку, природу которой не мог

объяснить и ужасно страшился этой неизвестности. Перед

ним действительно был его собственный отец умерший год

назад. Мертвец вернувшийся с того света, чтобы направить

отрока на пусть истины и уберечь от свалившихся на его

голову невзгод.

– Ваш дневник… книга. Та, что лежит перед вами. Она

ценна для вас?

Отец кивнул.

– Я не должен отдавать ее мистеру Сквидли?

– Пока не наступит время, - ответил мертвец.

Рик согласился, совершенно не представляя как это

осуществить.

– Клер сказала, что человек, который ищет книгу, убил

хозяина цветочной лавки, мистера Бишепа. Он правда