Любитель историй

городской жизни. Все чем привыкли дышать каперы, было в

море, а здесь, на берегу, они выглядели хуже рыбешек,

которые беспомощно ловили ртом чуждый им воздух.

Вечные пилигримы каменной крепости – вот в кого

превратились некогда безжалостные повелители морей.

Нынче они могли рассчитывать лишь на скромные подачки

и стакан рома, выпрошенный в долг у придирчивого

хозяина таверны. Окончательно потеряв всякую цель в

жизни, многие из них так и не сумели подняться с колен.

Водоворот алкоголя и скромных утех с дешевыми

шлюхами уже не приносили должной радости. И теперь

только смерть могла вырвать их из этой безликой картины

существования. Мало кто из каперов доживал свой

короткий век в покое и, встречая владыку с трезубцем в

руке, с почтением приклонял перед ним голову, уходя в

вечное плаванье. Гораздо чаще смерть представала перед

морскими волками совсем в ином обличие. Случайный

спор, дуэль на заднем дворе или простое неудачное падение

являлись одним из частых исходов. Хотя порой до честной

схватки дело так и не доходило. Нож из-под тишка, - и

жизнь бесстрашных моряков обрывалась без всяких

разговоров. Сталь выявляла победителя в любом споре.

Именно такой закон и царил в прокуренных залах

«Адмирала Тревли».

Очередной короткий морской тост заставил зал

взорваться радостным свистом и громогласным «Ейо-хо-хо-

рсеее!» Кружки столкнулись пузатыми боками. Ром

полился рекой.

Дверь со скрипом отварилась. На пороге словно, чудище

из непроглядной пучины табачного дыма, возник старый

моряк. Слегка прихрамывая, он прошел внутрь и

остановился. Прищуренный взгляд побежал по

присутствующим. Кто-то вжал голову в плечи, а кто-то

неуверенно поздоровался и мгновенно отвернувшись,

изобразил встречную любезность. Многие знали, что старик

слеп как крот, и все же мало кто из них осмелился заглянуть

в его мутно-белесые зеницы. Прозорливый Квинт знал все

наперед и не любил пустой болтовни.

Старик удовлетворенно крякнул, раскурил трубку и уселся

за крайний столик слева.

– Ну что скажите, ребятки? – обратился он к двум

здоровякам напротив.

Кларк шмыгнув носом, зло ударил кулаком по столу и

залпом осушил наполненную до краев кружку.

– Пусто как в погребе у старины Рикси, - ответил за него

Луджи. – Нам удалось припереть к стенке даже громилу

Скота. Ну того самого, что лишился ноги в сражении на

Гильм-Гольце.

– И каков результат? – поинтересовался слепой.

Кларк вновь зло саданул по столешнице. А Луджи озвучил

его недовольства:

– Ничего, Квинт. Ровным счетом ничего. Каждый, кто хоть

что-то слышал о капитане Бероузе, рассказал свою версию

гибели «Бродяги». И ни в одной из них нет и капли

схожести. И мое мнение: все это бесполезные выдумки.

– Так много предположений? – удивился старик.

Подтверждая слова приятеля, Кларк взвыл. Скулы

заходили ходуном, а здоровые лапища затряслись, готовые

нанести новый удар по твердой поверхности стола.

– Мы перетряхнули трактир вверх дном, но кроме пустой

болтовни так толком ничего и не разузнали, - пояснил

Луджи.

Старик задумчиво помял переносицу. Пустой взгляд

уставился на каперов. Сразу на обоих, словно Квинт даже

лишившись зрения, продолжал видеть их насквозь.

– И какая же история показалась вам самой невероятной?

– Да это все бабушкины сказки! – попытался отмахнуться

Луджи. Но крепкая, хотя и довольно сухая на вид рука

старика ловко обхватила его запястье. Здоровяк дернулся,

но не смог пошевелиться.

– Я не стану повторять свой вопрос, сынок. Лишь попрошу

– ответь… Иначе я переломлю твою толстую мачту

пополам.

Капер вытаращил глаза, но не посмел осушаться. Молва о

невероятной силе Прозорливого Квинта видимо оказалась

чистой правдой.

– Брось, дружище, мы все понимаем, - засуетился Кларк и

обратился уже к своему приятелю: - Давай, Луджи, не

взбрыкивай. Отвечай все как есть. Вспомни того рыбака,

что был размером с гору Жут. Кажется, его история

показалась нам самой диковиной!

Квинт удовлетворенно кивнул и даже улыбнулся. Только

сильно морщинистое лицо так и не отразило чувство

радости.

– Да. Все верно говоришь, Кларк. Так оно и было. Тот

мистер точно не от мира сего. Будто одичавший странник

он оказался весьма неразговорчив. Только когда он

услышал имя капитана, нам удалось вытянуть из него хотя

бы пару слов, - быстро заговорил Луджи.

Он сидел на самом видном месте, словно специально

пытался привлечь чужое внимание. Моряки назвали бы

такое место бочкой, в которой устроился наблюдатель.

Но Кларк и его приятель, засорив свой разум

всевозможными историями о капитане брига «Бродяга» не

размышляли на подобные темы. За сегодняшний день они

выслушали, по меньшей мере тридцать версий героической

гибели одноглазого Бероуза и уже собирались вернуться в

квартал Отрешенных, чтобы пропустить по бутылочке

рома, когда натолкнулись на моряка, наблюдавшего за

ними. Словно опытный рыбак, он не торопился подсекать

попавшуюся на крючок рыбу. Подождав пока каперы

разберутся со своими делами, он буквально налетел на них,