Любопытство - не порок, но оно наказуемо

– Одной, - резко перебил меня Сильво. – Вернер уходит из бизнеса.

– Чтобы быть рядом с тобой? – еле слышно пробормотал я, завидуя их отношениям. Таким чистым, для этого мира, в котором они живут.

– Не важно. Но я понимаю, к чему ты клонишь, Рио, - мужчина улыбнулся мне, кивая в сторону медленно остывающей еды. – Если бы я договаривался с тобой, а не с теми… - мимика Сильво заставила меня рассмеяться, - то все шло проще, и для русских и для итальянцев.

– Два сильных клана вместе. Это был бы конец и предупреждение многим мелким группировкам. Можно было бы изменить мир…

– Сделать его лучше, - с усмешкой на устах произнес Сильво. – Рио, не надо быть настолько наивным. Это обернется для тебя не лучшим образом.

– Знаю, - сморщив нос, ответил я. – Но я думаю, что можно что-нибудь придумать… С использованием мафиозных кланов на благо общества. В кой-то веки.

– Наивный, - не без наслаждения сказал Армандо. – Да и ты не глава русской мафии, чтобы решать такие вещи.

– Это, да… Мне вот стало интересно, - начал я издалека, - а насколько важно создавать какой-то яркий образ для людей, которыми руководишь? Вот, тот же Вулф, он сплотил множество разных людей, не испугом и боязнью, а семьей-стаей. Он был предводителем, другом, помощником и безумным волком, в то время как ты – сексуальный итальянец с силой и властью, никогда не показывающий, какой именно зверь живет внутри тебя.

– Это не так важно, но я не так хорош, как тебе кажется. Хотя, спасибо.

– Не за что, потому что это не комплимент, а констатация факта, - нахмурился я, чувствуя, что подошел к самому интересному, в то время как мужчина решил меня перебить. – Просто я пытаюсь понять, насколько яркий и запоминающийся облик важен в мире мафии.

– Поменьше слов на букву «м» в общественных местах, сладкий, - не без усмешки произнес Сильво.

– Хорошо, - кивнул я. – Но ведь это важно?

– Конечно, - подтвердил мои мысли Армандо. – Ведь человек должен захотеть быть в твоей команде и чувствовать твою силу, поддержку, власть. Он должен бояться твоего безумия, потому что страхом проще управлять, но при этом твой человек должен знать, что в любое мгновение он может получить от тебя помощь, что ты его примешь. И образом, который не обязательно должен означать именно тебя, ты его привлечешь.

– Ясно, - пожевал губы я.

Теперь я знаю, что мне следует делать. Спасибо, Армандо.

Я улыбнулся мужчине напротив и принялся вновь за еду, по которой так долго скучал.

/образ Рио - http://cs319223.vk.me/v319223645/8f7b/YyT-FTMNmuU.jpg

45. ПОВ Армандо Де Сильво

– Вы кто и что тут делаете? – вырвал меня из задумчивости грубый голос, рявкающий на русском. Спасибо, бабке Катерине за то, что она часто разговаривала со мной на своем родном языке. Правда она в основном ругалась на нем. Это было давно и неправда, память помнила слова урывками, иной раз коверкая их до неузнаваемости. Задумался я, значит… прямо под окнами Рио, подбоченившись и задрав подбородок вверх. Сколько ж я простоял в такой позе под окнами? Дурень, привлек внимание охраны.

– Сеньор хороший, - затараторил я на итальянском, эмоционально вскинув руки вверх, - я заблудился! – Русский смотрел на меня совершенно ошарашено, естественно, откуда ж ему знать итальянский язык! Я радостно накинулся на амбала и обнял его, истерично вопя: «Где я?». Крепкий мужик вообще офигел – клиент готов, пора уводить от гнезда. Полуобнимая за плечо, стал рассказывать ему об Италии на такой скорости речи, что он открыл рот. Как мы оказались у моих апартаментов он, кажется, не заметил и очень этому удивился. Похлопав своего спутника по плечу, улыбнулся во все зубы и поцеловал его в щеку. Мужик схватил себя за щеку и покраснел быстрее любой скромницы.

– Гриша, где тебя носит? – из-за угла вышел его товарищ по патрулированию территории, недовольно сверкая на напарника глазами. Смерив нашу парочку взглядом, он кинул короткое: «Пошли». Когда они скрылись за плетеной изгородью, до моего слуха донесся недовольный голос Гриши: «Что это за хрен?». «Армандо де Сильво – итальянский партер», - последовал ответ, и я услышал смачное Гришино «бля».

Я жаворонок, а из-за разницы во времени между Флоренцией и Ашхабадом в три часа вообще проснулся спозаранку, с первыми лучами солнца, - как говорят. Решил полежать в кроватке, но не тут-то было! Вместе со мной в известном месте проснулось и шило. Оставаться в постели не было ни какого смысла.

Проходящая ночь обдавала холодом, резкий перепад температур оказался фишкой местности. Белые шорты и майка не давали тепла, а на коже проступила рота мурашек. – Я не побрил ноги, дорогой Вернер, - лукаво смаковал я не высказанную издевку. – И благодаря своим «зарослям», - процитировал его, - я теперь не замерзну. – Волосы на ногах и руках действительно потешно распушились, в незримом бою воюя с кожными мурашами.

На ногах были белый носки и легкие кеды, в руках – теннисная ракетка, мячик весело отскакивал от стены ставшей моим партнером по игре. Прохлада темно-бирюзового утра с персиковой поволокой горизонта за горами растворилась в игре мышц. Жар движений опалял, по телу сбегали струйки пота, а лицо излучало бешеную улыбку азарта – я не щадил ни себя, ни стену. Безоговорочно выиграв у стены, а у стены я не мог проиграть, я, гордо задрав нос, прошел мимо проигравшей.

Вода… оставшись в одних плавках, погрузился в выстуженный ночью бассейн, громко фыркая, на подобии коня. В мою сторону метнулась темная фигура.

– Гриша! – весело обратился я к знакомой тени с автоматом наперевес, проплывая мимо на спине. – Как жена, как дети? – продолжил я свои издевательства на итальянском.

– Уважаемый господин Сильво, Вы слишком шумите. Пройдите, пожалуйста, в свою комнату, - на лице, выточенном словно из камня, не было ни одной эмоции.

Я с интересом рассматривал его через прищур, задорно подмигивая:

– Гриша, иди ко мне, давай поплаваем, - я встал на дно и не сильно похлопал по глади воды. Свое предложение я вынес на повестку дня на нечистом русском, то есть слова можно было узнать, но только обладая не дюжей фантазией. Однако Гриша сдюжил. Он недоверчиво посверлил меня глазами и с какой-то тоской уставился в бассейн. Хочет и молчит. Я еще раз похлопал по воде и радушно улыбнулся. Гриша сглотнул и принялся снимать экипировку, положив автомат рядом с собой. Когда он спускал с бедер штаны из-за угла соседнего строения вышел, видимо, его начальник… Ох и досталось же Грише из-за меня. Я печальным взором проводил обруганного и веденного под конвоем старшего по званию обреченно ссутуленного Гришу. Выпуская свою досаду через вздох, я выпрыгнул из бассейна на его бордюр. Настроение испортилось. Перед глазами стоял печальный Гриша, и совесть линчевала меня плетью своего осуждения: «Ирод, зачем ты подставил этого желторотого птенца? Он же совсем еще несмышленый парень, пускай и здоровяк». Еще раз вздохнув, я подхватил с травы шорты и майку, и направился в свой гостевой домик.