Любовь Дикого

– Дура я была, – усмехается. – Идиотка. Верила, что ты поменяешься. Бросишь все это дерьмо. А ты…

Дергается. Взглядом полосует.

– Да какая разница, – отмахивается.

Сильнее на стул откидывается. Голову запрокидывает. Будто потолок изучает.

А я вижу.

Как ее ресницы дрожат. Как пальцы судорогой сводит.

– Не понимаю, – бормочет. – Правда. Зачем ты вернулся? После всего. Скажи, как у тебя совести хватает? Нормально тебе это все? А?

Резко поворачивается. Снова прямо смотрит.

– Думаешь, ты такое великое счастье? – ее подбородок болезненно дергается. – Ты порадовать меня решил?

Молчу.

– Ты сделал достаточно, – тихо говорит она. – Правда. Мне хватит. До конца дней хватит.

– Я тебя любил.

Замирает. На пару секунд. А потом отворачивается, ладонями по плечам ведет, рефлекторно платье подтягивая.

– Любил, – повторяет глухо, содрогается. – Так мне твоя любовь аукнулась, что мало не было.

Голос ее режет. По живому. Тихий, надтреснутый.

Но блядь, дело уже даже не в голосе. А в том, чем он пронизан насквозь. И жесты ее, и глаза. И все, сука. Пиздец.

Тут меня и срывает.

Сигарету в кулаке давлю. Отбрасываю. Встаю, отталкивая стул. Шагаю к ней. Вниз. Опускаюсь. Бедра ее обнимаю. Ноги сжимаю.

Не отталкивает. Но смотрит так, что тяжело не отпустить.

– Скажи, – говорю. – Все сделаю.

– Все? – точно эхом.

– Говори.

Крепче сжимаю.

Взгляд ее держу.

– Что мне сделать, Катя? – спрашиваю прямо.

Зеленые глаза как в тумане. Губы приоткрыты. Дыхание сбитое напрочь. Чуть ведет головой. Волосы падают вперед, обдавая ее ароматом.

– Пожалей меня, а? – роняет она.

Прикрывает глаза. На миг.

А потом точно насквозь прошивает.

– Пожалей меня. Уйди, а? И больше не появляйся.

Выстрел.

В лоб.

Но мне уже похуй.

Когда она такая.

Я сам будто мертвый.

И блядь, это ебануться просто, но живой я тоже только рядом с ней. Даже такой. Отстраненной. Чужой. Но… моей. Родной. До кончиков пальцев. Ресниц. До каждой гребаной клетки.

Так что некуда мне идти, Катя. Некуда.

– Нет, – говорю.

Она молчит.

А потом вдруг смеется. Тихо. Нервно. Обреченно. Губы покусывает.

– Лживый, – бросает. – Видишь, какой ты.

– Такой, да.

– Обещал…

– Этого – не обещал.

– Ну вот, – вздыхает.

Ногами двигает.

– Пусти, – выдает хмуро.

Хер.

– Ты слышал? – бровь приподнимает.

Нихуя.

– Ясно.

Перегибается через стол, пачку моих сигарет с другого края подхватывает. Вытягивает одну. Щелкает зажигалкой.

– Ты какого хера делаешь?

Затягивается. И закашливается. Горло прочищает. И снова подносит сигарету к губам.

Дым в потолок выдыхает.

– Блядь, Катя, – рявкаю. – Ты же курево не выносишь.

– И что? – глазами сверкает. – Тебя тоже не выношу, но ты до сих пор здесь. И плевать на мои слова хотел.

– Дай сюда.

Отпускаю Катю, только чтобы сигарету отобрать.

А она не дается, на ноги вскакивает. Пьяно ухмыляется. Уворачивается. Еще и пытается сделать затяжку. Сучка.

– Верни! – выпаливает, когда все же отбираю. – Буду курить!

– Будешь?

– Да!

Ну хорошо, блять. Сейчас ты у меня накуришься. По полной.

Прикладываюсь губами к сигарете там же, где прикладывалась она. Затягиваюсь. До предела. А потом тушу сигарету в кулаке. И в рот Кати вбиваюсь.

Дым выдыхаю. За скулы ее держу. Не разрешаю отодвинуться.

Дергается. Закашливается. Царапает меня.

Так и будешь курить. Поняла?

Вырывается. По роже мне заезжает. Хорошо так прикладывает. До звона в ушах. И глазами добавляет.

Разошлась.

А я ухмыляюсь.

Но недолго.

– Охренел? – резко бросает она и тянется к пульту, чтобы вызвать охрану. – Пошел отсюда…

– Это что за выражения?

Встаю так, чтобы бедрами зажать ее бедра. Вжимаю в столешницу, не разрешая дернуться.

– Охуел, да, – говорю. – Сейчас еще больше охуею.

Довела.

А я предупредил. Честно.

Так что нехуй теперь вырываться.

Обхватываю за горло. Накрываю ее губы ртом. Теперь иначе. По-настоящему. Языком по ее языку. Жадно. Глубоко. До дрожи. Так, чтобы задохнулась.

Блядь. Тормоза отключает. Нахуй. Пью. Еще и еще. Захлебываюсь. Она вырубает похлеще чистого спирта.

Ну все. Сегодня я ее возьму.

Может и неправильно это. Нельзя, когда она такая.

Но мне уже похер. Что правильно, блять, а что нет. Хочу ее. Хочу, сука. И больше не остановлюсь.

17

Катя застывает. Позволяет мне все. Скользить языком по ее языку. Жарче. Глубже. Вылизывать ее рот изнутри. Брать больше. Сильнее. Жестче.

Она…

Горячая. Податливая. Моя.

Мозг плавит. От каждого нового касания. Ведет пиздец как. Просто от ощущения ее мягких губ под моими губами. От едва уловимой дрожи.

Еще. Сейчас.

Ее пальцы сжимаются на моих плечах. Не отталкивают и не притягивают. Замирают точно замерзают.

Но мне и такого жеста хватает. Будто током пробивает. Разламывает изнутри. Остатки самоконтроля летят к чертям. Оголодал по ней. Ебать как дико. А она сама виновата. Слишком долго дразнила. Ускользала. Будоражила.

Пора платить. Но нет такого количества ночей, чтобы ее долг передо мной закрыть.

Подхватываю ее под ягодицы. Расталкиваю бедра толчком. Усаживаю на стол, заставляя развести ноги шире.

Давай. Ближе. Теснее. Да, так.

Блядь. Нет. Нихуя. Мало мне.

Задираю платье. Забираюсь под ткань. Дергаю застежку бюстгальтера. Накрываю голую грудь ладонями. Сминаю.

Тут мне и прилетает.

Ее зубы смыкаются на моей губе. Ощутимо. Пиздец. Маленькие ладони сжимаются в кулаки, врезают по груди. Ноги дергаются, она вся будто ходуном ходит, извивается.