Любовь и доктор Форрест

– Долго же ты прохаживался, наверное нескольько часов подряд.

– А что, было бы лучше лежать в постели и считать секунды, когда сна ни в одном глазу?
– Он потер лоб рукой.
– Нужно будет попросить снотворного у Акселя.

– Но он же только недавно уже давал его тебе.

– Разве?
– нахмурился Филип.
– Тогда я наверное положил их куда-то, и теперь сам не могу найти.

Лесли чувствовала сухость во рту, и теперь она провела языком по губам, прежде, чем снова заговорить.

– Разве... как же так можно.

– Они, должно быть, где-нибудь у меня в комнате, - раздраженно ответил он.

– Тогда будет лучше найти их как можно скорее.

Он с удивлением посмотрел на нее.

– К чему все это?

Лесли натужно сглотнула, зная, что сказанного не воротишь.

– Нет, ничего, - натянуто проговорила она вслух.
– Наверное я просто... думала о твоей жене.

– Ты не должна винить себя в ее смерти. Может быть Каспер вчера рассказал ей правду. Если все на самом деле было так, то, следовательно, это и есть самое логичное объяснение ее действиям.

В глазах у Лесли стояли слезы, которые тут же покатились по щекам, и Лесли уже ничего не могла поделать с собой.

– Не надо, - сбивчиво бормотал он.
– Лесли6 не плачь. Не надо плакать. Теперь у нас с тобой все будет хорошо.

Но от этих утешений слезы покатились еще быстрее, и тогда, вытащив из кармана носовой платок, он осторожно вытер ей глаза и лицо.
– Ты просто переутомилась, дорогая. Иди к себе, и ложись спать.

Где-то позади них послышалось какое-то движение, и боясь, что это сэр Лайонель решил выйти вслед за Филипом, она легонько оттолкнула его от себя.

– Иди, возвращайся к нему, - быстро сказала она.
– А за меня не беспокойся.

Он обеспокоенно посмотрел на нее, а потом, снова услышав чьи-то шаги, быстро развернулся и ушел обратно к себе в кабинет.

Оставшись одна в коридоре, Лесли прислонилась спиной к стене, собираясь с силами, чтобы сделать первый шаг, уйти отсюда. Ее усталость была вызвана не только и не столько тем, что за всю прошедшую ночь и последовавший за ней день она не сомкнула глаз, а скорее тем страхом, что теперь жил у нее в душе. Она чувствовала, как ее снова начинает пробирать дрожь, и тогда, сделав над собой усилие, она оттолкнулась от стены и медленно пошла по коридору, направляясь к лифту. Что-то хрустнуло у нее под каблуком, и тогда она остановилась, и взглянула себе под ноги. На полу валялась маленькая белая коробочка, и Лесли нагнулась, чтобы поднять ее. Прочитав имя на крышке, она почувствовала, как у нее внутри все начинает холодеть, а ладони становятся влажными. Это был коробок из-под снотворного Филипа; из-под тех самых таблеток, которые Аксель дал ему. Дрожащими пальцами она подняла крышку, зная уже почти наверняка, какое зрелище ее ожидает. Так оно и есть. Коробок оказался пустым. Неловким движением, действуя как будто автоматически, Лесли сунула злосчастную коробку в карман и поспешила побыстрее вернуться в комнату, где, тут же заперев дверь на ключ, она прислонилась к ней спиной, как будто тем самым желая отгородиться от недававших ей покоя мыслей. Но убежать от самой себя оказалось невозможно, и тогда она снова вытащила из кармана коробок и в ужасе глядела на него, догадываясь, что он, должно быть, выпал у Филипа из кармана, когда тот вынимал платок, чтобы вытереть ей слезы.

Выпал у Филипа из кармана! Эти слова эхом отдавались у нее в мозгу, не давая забыть, с какой уверенностью он говорил о том, что никак не может найти эти свои таблетки. А они, оказывается, все это время были у него в кармане. Этот коробок был при нем и тогда, как вчера вечером он приходил к Деборе.

Нетвердо ступая, Лесли подошла к креслу и безвольно опустилась в него, все еще не желая верить тому, что подсказывала ей логика и здравый смысл, но в то же время зная наверняка, что без какого бы то ни было веского доказательства его невиновности избавиться от терзавших ее душу сомнений ей все равно не удастся.

И теперь она лихорадочно ухватилась за одну единственную возможность, представлявшуюся ей наиболее убедительной - ей очень хотелось верить, что Аксеель дал Филипу снотворного всего лишь на пару дней.

Не давая себе времени на раздумья, она набрала номер телефона Акселя.

– Извини, что я беспокою тебя в столь поздний час, и сне не очень удобно просить тебя, но не мог бы ты принести мне немного снотворного. Конечно, я могла бы и сама спуститься за ними в аптеку, но сейчас у меня на это уже сил нет, - не задумываясь солгала она, совсем не ожидая, что ее слова прозвучат настолько правдоподобно.

– Ничего удивительного, - в его голосе слышалось сострадание.
– Я сам схожу в аптеку, а после занесу тебе.

Через четверть часа он объявился, держа в руках такой же коробок, какой Лесли нашла на полу в коридоре у кабинета Филипа. Взяв коробку с лекарствами у него, Лесли открыла крышку.

– Но почему, Аксель? Это же слишком много! Мне и нужна была всего-то пара штук, не больше.

– Я всегда даю двадцать. Разумеется, только врачам, - добавил он. Только им, а не пациентам.

Она положила коробок на каминную полку.

– Как это ужасно - хотеть спать и быть не в состоянии уснуть, - с напускным спокойствием сказала Лесли.
– Недавно я виделась с сэром Лайонелем и мистером Редвудом. Они говорили о... об этом происшествии, и я думаю, я разнервничалась из-за этого. Я не хотела беспокоить тебя, и поэтому прежде спросила мистера Редвуда, нет ли у него таблетки снотворного для меня. Но у него не было ни одной.

– А почему они у него должны быть?
– вкрадчиво поинтересовался Аксель.
– Я никогда не давал ему снотворного.

Лесли резко обернулась.

– Но ведь ты давал! И это происходило при мне!

Аксель покачал головой.

– Ты ошибаешься. Ты наверное имеешь в виду тот аспирин, что я принес ему.

– Аспирин?
– не сдержалась она.

– Да. Я никогда не приносил мистеру Редвуду снотворного, - медленно, с расстановкой проговорил он.
– Тебе наверное хотелось узнать именно это, не правда ли?

– Почему ты со мной так разговариваешь? Что ты хочешь этим сказать?

– Ты сама прекрасно знаешь, что я хочу этим сказать. Ты влюблена в мистера Редвуда, и поэтому ты боишься за него.

Густо покраснев, она избегала в стретиться с ним взглядом.

– Это что, так очевидно?

– Только для меня. Но не беспокойся, я никогда не сделаю ничего такого, что могло бы повредить ему. Он великий хирург.

– И это все только усугубляет, - взволнованно подбежав к нему, Лесли схватила Акселя за руку.
– Почему ты так уверен, что мы поступаем правильно, что так все оно должно и быть. Ведь ты же давал ту же самую клятву, когда получал диплом врача. Неужели это ничего не значит для тебя?

– Я помню о них не хуже твоего.

– Но ведь я люблю его, - проговорила Лесли срывающимся голосом.
– Я не могу судить его беспристрастно. Так, как это можешь сделать ты.

– Тебе просто надо поверить наконец в то, что такова закономерность. Если бы это было не так, я бы не согласился с тобой.

– Но ведь это... убийство!

– Мы ничего не знаем наверняка.

– Это ты так думаешь.

– Я действительно не в курсе этих событий, - пояснил Аксель.
– Но тем не менее, я ставлю под сомнение подобную возможность. И в любом случае я сделаю все, чтобы будет в моих силах, чтобы защитить мистера Редвуда, человека, который может спасти столько жизней - и поверь мне, у него это действительно неплохо получается. Вспомни об этом, когда тебе не будет давать покоя твоя совесть!