Любовь и доктор Форрест

– Но ей тоже нет оправдания! Она погубит, в одночасье перечеркнет все, ради всего ты работал всю жизнь - твою карьеру!

– Но это будет совсем не так просто, как тебе это представляется, хмуро сказал он.
– Я буду противостоять ей во всем. Ты тут абсолютно не при чем, и я не допущу того, чтобы она запятнала твое доброе имя.

– Я вовсе не о себе беспокоюсь! Меня беспокоишь ты! Возможно, если тебе удалось бы убедить ее, что ты меня не любишь - если бы ты , к примеру, попросил бы ее вновь вернуться к тебе...

– Я не желаю, чтобы она возвращалась, - перебил ее он.

– Но это единственный шанс осуществить твою мечту - добиться той цели, ради достижения которой ты столько работал. Ты же сам говорил, что сэр Лайонель никогда...

– Плевать мне на этого Лайонеля, - снова перебил ее Филип.
– Для меня ты важнее любой карьеры.

– Но ты не можешь...

– Не говори ничего больше. Возможно, из этого положения есть еще какой-нибудь выход... Пока что я не уверен в этом.
– Тут он замолчал, увидев, как из-за угла коридора появился Аксель, тут же направившийся в их сторону, держа в руке небольшой белый коробок.

– А я как раз повсюду разыскиваю вас, мистер Редвуд. Я принес вам таблетки снотворного, о которых вы спрашивали. Насколько я могу судить, вы за ними спускались вчера вечером в аптеку.

– За ними, - ответил Филип, засовывая коробочку с таблетками в карман, - но вы же позакрывали все на ключ.

– Вы же сами отдали это распоряжение: все лекарства должны строго учитываться и храниться в шкафах, запирающихся на ключ.

– Только не подумайте, что я жалуюсь!
– Филип заставил себя улыбнуться, хотя Лесли заметила, что глаза у него все это время оставались холодными.

– Раз уж я разыскал вас, мистер Редвуд, - продолжал Аксель, - то не смогли бы вы уделить мне еще немного времени? Я бы хотел, чтобы вы посмотрели одного из моих пациентов из третьей палаты.

– Не стану вас более отвлекать, - пробормотала Лесли, обращаясь к Филипу и тут же заспешила прочь.

Весь конец недели Лесли продолжала неустанно раздумывать над тем, какой болезненной была реакция Филипа на угрозы Деборы самой возбудить дело о разводе, и думать об этом становилось еще более невыносимо оттого, что, как было совсем нетрудно догадаться, даже оказавшись в столь незавидном положении, он в несравнимо большей степени волновался и переживал за Лесли, чем о том, что его собственная карьера и репутация могут пойти прахом. И до самого воскресенья она так и не смогла изыскать ни душевных сил, ни подходящего момента, чтобы выполнить своее давнишнее обещание и сводить наконец Бобби в кафе "Мурмелтиер", где подавали кофе и пирожные со взбитыми сливками, которые он так любил.

– Бобби, - позвала она, входя в свою квартирку.
– Пойдем, прогуляемся до деревни, хочешь?

Не дождавшись ответа на свое приглашение, Лесли направилась к двери в спальню, и только тут она и заметила оставленную на столе зуписку, в которой Лисель сообщала, что они вместе с Бобби ушли на каток.

Лесли с облегчением вздохнула, в душе радуясь предоставившейся возможности остаться на эти несколько часов в одиночестве. Она безумно обожала маленького племянника, но в последнее время стала замечать за собой, что его вечная болтовня начинает все чаще ее раздражать. Не спеша подойдя к окну, она распахнула его настежь, полной грудью вдыхая сухой, морозный воздух. Глядя на пейзаж за окном, Лесли вдруг подумала о том, что скоро весна. Белый покров на ветвях деревьев уже сошел, и теперь серебристые стволы берез, лишенные своих белых одеяний, стояли у всех на виду, подобно обнаженным красавицам, терпеливо дожидавшимся того времени, когда они смогут наконец одеться в зеленые наряды. Отовсюду доносился звонкий рокот - музыка воды - веселое журчание ручейков, глухое бульканье стихийно возникающих водоворотов и сухой треск льдинок, подхватываемых талыми водами. В голубом небе ярко сияло солнце, но ветер был по-зимнему колючим и холодным, и зябко поежившись, Лесли закрыла окно.

В это время зазвонил телефон. Это была дежурная сестра, поинтересовавшаяся у Лесли, не собиралась ли миссиз Редвуд отправиться куда-нибудь вместе с мужем.

– Вряд ли, - ответила Лесли.
– Несколько минут назад я видела его беседовавшим с доктором Уайтом.

– Ну тогда, я понятия не имею, где еще ее искать, - в голосе сестры слышалось неподдельное беспокойство.
– Мы уже обыскали всю клинику.

– Как долго ее нет в палате?

– Я точно не знаю. Мы думали, что она спит. Все открылось только когда одна из наших медсестер вошла к ней, чтобы измерить температуру, а в кровати, оказывается, все это время лежал укрытый одеялом валик...

– Что?!
– вскричала Лесли.
– Так что же вы сразу не сказали? Я сейчас буду.

С грохотом швырнув трубку обратно на рычаг, она выбежала из комнаты, и даже в эти минуты сильного душевного волнения думая о том, как все-таки это было в духе Деборы: это же надо было додуматься использовать эту по-детски наивную выходку с валиком под одеялом.

Когда она вышла в кабинет старшей медсестры, Филип был уже там.

– У вас есть какие-либо соображения на тот счет, где теперь искать Дебору?
– спросил он.

– Я не видела ее со вторника.
– И затем, немного помолчав, она тихо добавила: - Мне казалось, что будет лучше, если она будет наблюдаться у Акселя.

Филип снова обратился к старшей медсестре.

– А вы не знаете, моя жена никогда не говорила при вас, что она собирается уйти отсюда?

– Она постоянно грозила этим, но я никогда не воспринимала эти ее угрозы всерьез.

– Кто последний видел ее сегодня утром.

– Я, - призналась санитарка, все это время молча стоявшая рядом со столом старшей медсестры.
– Я убиралась у миссиз Редвуд в палате, и она попросила меня поставить свежие цветы, потому что она как будто ждала посетителя.

– Точно, - вступила в разговор старшая медсестра.
– Она ждала герр Каспера. Он как будто направлялся на Хернлей, и был должен заглянуть сюда по пути.

– Хернлей!
– взволнованно воскликнула санитарка.
– Ну конечно же. Ее посетитель так и не пришел, и тогда миссиз Редвуд попросила меня выяснить, работает ли подъемник.

– Так вот оно что!
– всплеснул руками Филип.
– Она отправилась туда вслед за ним!

– Не может быть, чтобы она настолько обезумела!
– не выдержала Лесли.

– Плохо же ты знаешь Дебору!

Он стремительно вышел из кабинета и быстро зашагал по длинному коридору, направляясь в палату, где до недавнего времени находилась его жена. Не обращая внимания на все еще лежавший в кровати под одеялом валик, он распахнул дверцы платяного шкафа.

– Когда ее привезли сюда, она была одета в лыжный костюм. Его здесь нет.

Медсестра торопливо порылась в оставшихся вещах.

– И ботинок ее тоже нет.

– Значит, она направилась на Хернлей, - Филип вмиг оказался у двери.
– Я иду за ней. Если она попробует встать на лыжи, это будет означать для нее верную смерть.

Лесли последовала за ним.

– Как ты думаешь, что она станет там делать?

– Первым делом постарается разыскать Каспера. Если она не застанет его на вершине, то нам останется лишь только догадываться, что будет потом.

Он заторопился прочь, а Лесли осталась стоять на месте в нерешительности. Затем она опрометью бросилась к себе в комнату, и быстро облачившись в лыжный костюм, устремилась вдогонку за Филипом, нагоняя его как раз когда он уже сворачивал с дороги.

– Я иду с тобой, - объявила она.