Любовь по-английски

– Как Испания?
– спросил Адам. – Наверное, тебе было не до веселья. Ты была на Ибице?

Я покачала головой, вертя в руках банку пива. – Нет, я была только в одном месте, в Акантиладо, помогала изучать английский.

– Какой отстой.

Я смерила его взглядом - Уж будь уверен, это не так.

Он откинулся в кресле и криво усмехнулся. – Как будто я не знаю, что такое преподавание? Это отстой. А вовсе не отпуск. Ты должна была увидеть какую-то культуру или что-то еще.

Я с шумом выдохнула.
– Там много культуры.

– Так что это были за учения? С детьми?

– Нет, со взрослыми.

– Они что, были умственно отсталые?

Я посмотрела на него, готовая к обороне. – Нет, это были успешные люди. У всех был базовый уровень знания английского. Они хотели улучшить свой разговорный язык. Пополнить свой словарный запас и обрести уверенность в деловом общении.

Он пожал плечами.
– Не знаю, что еще может звучать так же скучно.

Я закатила глаза. – Все, что угодно. Я встала со своего места и взглянула на Джоша, который смотрел на меня со странным выражением на лице.
– Хочешь пить?

Он кивнул, а Адам сказал.
– Возьми и мне, красотка.

Я протянула ладонь и пошевелила пальцами. Он был сбит с толку.
– Дай мне денег, - сказала я, - и я принесу тебе выпивку.

Он хмыкнул и достал немного денег, бросая мне через стол. Он широко улыбнулся Джошу.
– Черт, Джош, старшая сестра вернулась из Европы и вдруг ее от меня воротит.

Я странно на него посмотрела и взяла деньги со стола. Меня от него воротит? Я даже не знаю его. Я состроила ему глазки и несколько раз прошлась по его обиженному лицу, как раньше делала, но теперь все было по-другому. Адам - мальчишка, а я не хотела мальчишку. Я хотела мужчину, мне нужен был мужчина и один в частности.

Я пошла в туалет, чтобы проверить телефон - нет ли сообщений и писем. От Матео ничего.

Я почувствовала, как сжимаю в руке телефон, губы поджаты. Я засунула его обратно в сумочку и пошла к бару. Стоя в очереди, кто-то разлил пиво мне на ботинки, и я подумала, может мне уже достаточно этого места. Когда из колонок зазвучала песня «Летняя грусть», завизжали девчонки - тогда я все поняла. Я купила Джошу и Адаму пиво и поставила на стол.

– А где твое пиво?
– спросил Джош.

– Я иду домой, - сказала я ему.

Он начал вставать, но я вытянула руку.
– Нет, я в порядке. Оставайся. Это часовые пояса. Нужно идти спать.
– Прочих я одарила быстрой улыбкой.
– Спокойной ночи.

Я развернулась и пошла, до меня доносились крики Джоша: «Вера!», затем Адам сказал: «Отпусти ее, у нее, наверное, ПМС».

– Да пошел ты, - проворчала я под нос. Выйдя, я наступила на одну из луж - в них отражался свет. Было не холодно, но я обняла себя и опустила голову, ускоряя темп. Я прошла несколько кварталов, оставляя позади наркоманов, их сменили бомжи, затем было общежитие, которое находилось по дороге к моей автобусной остановке.

Я не могла не остановиться. У них был небольшой бар и компьютерный столик прямо у окна. Из комнаты лился теплый свет, освещая фотографии Ванкувера и Британской Колумбии на красной стене. Там были девушка-индианка и парень-немец: они выпивали и болтали с путеводителем в руках, робкие улыбки. Были и две азиатские девушки, сидящие за компьютером с бумажными стаканчиками кофе и что-то печатающие. Высокая белокурая пара с рюкзаками говорили с молодой женщиной за стойкой регистрации, она показывала карту города.

То же было и со мной шесть недель назад в Лондоне. Предчувствие чего-то нового впереди. Все эти люди внутри испытают то, что изменит их навсегда.

И вот я стою на темной, мокрой улице одна.

Просто воспоминания.

Никаких сообщений.

Глава 19

Я стала одержимой.

Это не было для меня чем-то новым, меня с легкостью затягивало. В двенадцать лет я впервые посмотрела Индиану Джонс (да, знаю, поздно спохватилась), и я стала одержима не только Харрисоном Фордом, но и археологией. Я решила, что буду археологом, а не астрономом и хотела прожить жизнь, таскаясь по джунглям и пустыням в поисках приключений. Я решила, что изобрету машину времени, чтобы попасть в 1980 год, когда Харрисон Форд был моложе и не таким сварливым, хотела женить его на себе и увезти назад в будущее.

В шестнадцать я была одержима Ником Кейвом и всем, что с ним связано. Я вступала в фан-клубы в чатах, скачивала тексты и анализировала, собирала интервью, и раз за разом перечитывала, жадно глотая слова. Я пошла в няни, хотя не самый большой любитель детей, но мне нужны были деньги, чтобы ездить по Америке, следуя за ним на гастроли. Само собой разумеется, я так и не скопила средств для этого, но мне удалось заработать достаточно, чтобы купить пластинки для несуществующего проигрывателя и редкие концертные афиши.

А когда мне было двадцать три я отправилась в Испанию на месяц и стала искушением для женатого мужчины и теперь зациклилась на том, что не получаю от него сообщений. Прошло два дня, как я ушла от Джоша, и теперь походила на бомбу замедленного действия. Я переписывалась с Клаудией и даже с Полли, которая стала мне ближе после программы – казалось, мы с ней попали в похожую ситуацию. По крайней мере, Эдуардо ей писал. Я говорила и с другими: Сэмми, Бэккой и даже Мануэлем, с которым мы болтали о нашей любимой рок-группе.

Но не с Матео.

Я так и проводила время, надеясь, что все могло измениться через десять минут, две минуты, тридцать секунд.

– Ну, ладно, - сказал Джош одним солнечным утром, склонившись над миской Фрут Лупс.
– Время рассказывать. Почему ты все время проверяешь свой телефон?

Заметил, я быстро засунула телефон назад в карман. Открыла рот, чтобы заговорить, но он поднял руку.
– И не говори, что это часовые пояса.

Я закатила глаза.
– Это ничего не значит. Я просто жду сообщение от друга.

Он сузил глаза, засунув ложку с кашей в рот, и принялся жевать задумчиво.
– Это был просто друг?

Я просто смотрела на него безучастно.

– Вера, ты не моргаешь.

Я моргнула. Несколько раз.

Он покачал головой.
– Поверить не могу.

– Что?

– Я никогда не видел тебя такой из-за парня, - сказал он.

Он не просто какой-то парень, хотела сказать я. Он мой мужчина.

Во всяком случае, был.

Любопытно.

– Я действительно не хочу об этом говорить, - сказала я, не забывая часто моргать, пока ела.