Любовь сильнее Тьмы

Эллет никогда раньше не видела ничего подобного. Цветущий Имладрис и прекрасный Лориэн не имели ничего схожего с Минас-Тиритом, грозным и мощным, на Сторожевую Крепость, стоящей почти у границы. В небо врезались белоснежные пики башен, сияющих на солнце, а самая главная башня сверкала, точно жемчужина. Стены города, древние, словно сам мир, были настолько крепки, что казалось, что никакая армия не могла пробить их.

Много ярусов было в городе, и девушка, замерев от восторга, не смогла сосчитать их, так она была потрясена увиденным. Этот город, прекрасный в своём величии и вместе с тем грозный и непоколебимый в мощи, казался отзвуком давно ушедших времён.

Арименэль слышала о нём, слышала и читала, но никогда не видела и не думала даже, что увидит. Эллет уже видела многое, и Карадрас, и Эрегион, и Аргонат, но сейчас она чувствовала себя юной девочкой, восторженной, увидевшей нечто чудесное и ранее неизвестное.

Моргомир и раньше знал это место, но сейчас и он застыл в безмолвном восхищении, склоняя голову перед твердыней древних великих правителей.

— Минас-Тирит, — медленно произнёс Гэндальф тем временем, не обращая внимания на замерших от восторга Арименэль, Моргомира и Пиппина. Полурослик ведь был изумлён не меньше эльфийки. Разве мог он, простой хоббит из Шира, даже подумать о таком? — Город королей.

«О, это действительно город королей, — пронеслось в голове у девушки, и она невольно вспомнила об Арагорне, — и Эстель, что бы он ни говорил, рождён им править».

Арименэль пришлось отвлечься от разглядывания города и направиться вслед за Гэндальфом и Моргомиром. Всё-таки Минас-Тирит она и так успеет увидеть, а людей предупредить нужно прямо сейчас.

Правда, на секунду в голове появилась неприятная и тревожная мысль, что, возможно, даже в Гондоре уже все знают о ней с Моргомиром, но девушка постаралась думать об этом непринуждённо. В конце концов, всё так и должно было произойти. Арименэль часто говорили об этом.

«Ты ведь знаешь, на что идёшь?»

Эльфийка была готова (по крайней мере, ей хотелось думать, что готова) к осуждению и презрительным взглядам. Хотя эллет знала, что при сильном негодовании остальных она просто сорвётся. Пусть думают, что хотят, пусть даже глядят с ненавистью, но не бросают своё мнение влицо. Арименэль этого точно не потерпит, да и Моргомир тоже.

Эллет внезапно поймала себя на том, что смотрит на город уже раздосованно и разозлённо, смутилась и мысленно упрекнула себя в этом. Ещё ничего не было сказано, а она… Хотя ожидать другого и не надо. Всё наверное так и будет. А как иначе? Люди — это не эльфы, они не смогут понять. Если даже Мэлнилитон с неприязнью относился к Моргомиру, то чего можно требовать от

эдайн? Хотя их нельзя в этом винить…

Раздражения больше не было. Осталось лишь мрачное предчувствие и тоскливое ощущение обречённости. Но Арименэль постаралась отогнать и это — не об этом нужно думать сейчас. Самое главное, что она с Моргомиром, а мнение людей ничего не изменит. Эти эдайн ведь могут погибнуть скоро — Саурон собирается напасть на Минас-Тирит. Нужно защищать город.

Эта мысль прогнала все тягостные размышления об осуждении, и эльфийка неожиданно приободрилась — она точно знала, что не смотря на всё, будет готова биться рядом с гондорцами. Даже при всех обстоятельствах — готова.

Арименэль выдернул из мыслей звонкое пение труб — их заметили из города и так приветствовали. Гэндальф заметно приободрился, выпрямился и расправил плечи. Врагов не стали бы так встречать в Минас-Тирите. Эльфийка и сама это поняла и чуть повеселела — по крайней мере, с оружием в руках люди их не встретят. Правда, когда они узнают…

Опять одно и тоже. Эллет раздосованно тряхнула головой. Мысли прогнать относительно просто. Но лишь на время. Все тяжёлые размышления и тревоги рано или поздно возвращаются.

— Всё будет хорошо, — прошептал ей Моргомир, заметив бледное и взволнованное лицо девушки, — я всегда тебе это говорил, и скажу сейчас.

Арименэль слегка улыбнулась — эта фраза, особенно сказанная любимым, всегда волшебным образом влияла на неё и вселяла хоть и робкую, зачастую слабую, но всё же надежду. Всё действительно будет хорошо, правда?..

Массивные, окованные железом ворота медленно распахнулись, впуская всадников в город. Воины не встретили их, видимо, узнали Гэндальфа и решили не особо волноваться.

Арименэль пришлось сказать Арлоту, чтобы тот бежал медленнее. Ехать по не очень широким улицам было и без того неудобно, а ещё всюду толпились взволнованные и встревоженные горожане. Моргомир придержал Амалора ещё при въезде в Минас-Тирит, а вот враз посуровевший Олорин медлить не стал.

— Дорогу, дорогу! — грозно и властно говорил он вмиг отбегавшим в сторону горожанам, и Серогрив мчался всё так же быстро.

Люди молчали, с удивлением смотря на Пиппина, в этот миг с любопытством смотрящего по сторонам, и на Моргомира с Арименэль. Эллет улыбнулась причине их изумления, ведь она отлично понимала их. Наверное, всё же редко можно встретить мчащихся на конях мага, полурослика и двух эльдар. Хотя неизвестно, принимали ли они Моргомира за эльфа или нет…

Но стоило только проехать мимо, как Арименэль слышала позади взволнованные голоса:

— Митрандир! Митрандир! Значит действительно война близко! — весть об этом быстро разнесётся по всему Минас-Тириту.

Вот уже верхний ярус города. Белоснежный дворец, а перед ним огромная площадь, и белое дерево. Прекрасное, но засыхающее. Эллет только взглянула на него и сразу узнала Белое Древо Королей. Говорят, раньше оно всё время цвело, но потом, со смертью последнего короля Гондора, начало постепенно увядать. Может, когда Арагорн станет правителем…

«Если Арагорн станет правителем», — промелькнула тяжёлая мысль, но Арименэль прогнала её прочь. Эстель обязательно будет королём, война закончится, а Дерево вновь расцветёт.

Моргомир спрыгнул с Амалора и помог Арименэль спуститься. К ним уже подошли стражи и, коротко взглянув на них, сухо поприветствовали. Эллет неуверенно взглянула на Арлота — ей не очень хотелось оставлять его на попечение людей, но Моргомир уверил её, что с конями точно ничего не случится.

Пиппин, идущий рядом с ними, посмотрев на Дерево и вдруг побледнел. Арименэль поначалу взволнованно на него взглянула, но вспомнила о рассказах хоббита про то, что он видел в палантире. Горящее Белое Древо… Горящий город. Это вполне может произойти.

И опять — нужно думать, хочется думать, что нет, надеяться, до дикой боли сжимать пальцы, понимая, что наверняка всё не так… Но всё равно понимать, глядя в родные глаза, что продолжаешь верить. Но порой слишком страшно…

Пиппин что-то спрашивал у Гэндальфа, майа ему отвечал, но эллет не слушала. Лишь когда маг внезапно остановился, она внимательно взглянула на него, ожидая, что он скажет. Девушка уже понимала, что лишнего говорить не стоит здесь никому. По крайней мере пока.

— Владыка Денетор — отец Боромира, — майа обвёл всех предупреждающим взглядом, — сообщать ему, что его любимый сын погиб, неблагоразумно.