Любовь Стратегического Назначения
Шрифт:
— Мы лучше пива попьем, — подал голос Дэн.
— Точно, — сказал Макар.
Впервые я задумался, что мне симпатичны эти люди. Что мне нравится находиться в их обществе. Слушать их разговоры. Интересно, смог бы я стать их другом?.. Или нет, не так: были ли у меня такие же друзья, как у Сида? А девушка, как у Макара — жена? А может, у меня и была жена? Или есть? А дети?..
Острое ощущение неуюта пронзило меня. У ВСЕХ есть КТО-НИБУДЬ, у меня — никого. Кусок железа в башке, обрывки воспоминаний — и всё…
Но где-то — в Ялте — сейчас находится Муха с каким-то племянником,
А ещё, завтра у меня будет загранпаспорт. И завтра же я куплю билет до Симферополя. И поеду в Крым.
Я хочу вспомнить. Я хочу БЫТЬ.
— Сорок семь, сорок восемь, сорок девять…
Утро следующего дня. Все, кроме супружеской пары Макаровых, находятся в просторной кухне Дениса. Опухший Фил курит, открыв окно и сидя на подоконнике. Ванька жарит яичницу. Хозяин квартиры и я хлебаем чай из огромных черных кружек. Посреди кухни Сид, облаченный в одни лишь черные трусы, отжимается от пола, считает вслух:
— … шестьдесят один, шестьдесят два…
И так до ста. Встаёт слегка запыхавшийся, потирает ладони. Фил мрачно смотрит на него, выпускает клуб дыма:
— Что ты весь в черном вечно… Трусы черные, машина черная…
Сид отклонился назад, выставил указательные пальцы обеих рук в сторону Фила и произнес голосом, похожим на тот, что читает объявления по радио:
— Потому что Алексей Сидоров — умный, красивый и стильный парень!
Он выстрелил из воображаемых револьверов в Фила, сдул с воображаемых стволов воображаемый дым и спрятал несуществующее оружие в несуществующие кобуры. Потом взял стакан молока, отхлебнул и сообщил:
— У меня черное всё — французские трусы, швейцарские часы, американский автомобиль, английские ботинки, итальянский зажим для денег — всё короче…
Он допил молоко и продолжил поучительно:
— Все аксессуары настоящего мужчины должны быть выдержаны в одной цветовой гамме, ясно? Поэтому ремень, зажигалка и два замечательных кастета — у меня тоже черного цвета.
Фил выкинул окурок в окно:
— Трахал бы тогда черных баб… афро… или брюнеток… Чтобы всё в одной цветовой гамме было… Чего же ты блондинку вчера приволок?..
Сид развел руками, призывая всех в свидетели:
— Ты видел её?
— Видел…
— И учти, в раздетом виде она ещё лучше. А что она вытворяет в постели…
Сид поднял глаза к потолку.
— Да, мы слышали… — пробурчал Фил.
Вчера в клубе Сид познакомился со светловолосой, улыбчивой красавицей и всю ночь из комнаты, в которой они заперлись, доносились соответствующие звуки. Она уехала на такси буквально полчаса назад.
Хм… Неужели в мужской компании все разговоры рано или поздно переключаются на женщин? В «сети», в палате, здесь… Женщины, что, тоже постоянно болтают о мужчинах?
— Вот как ты её зацепил, эту красавицу? Она же тебя в первый раз видела?
Все молча поглощали яичницу с колбасой. Только Сид и Фил обменивались репликами.
— Ну я бы мог тебе проехать по ушам про свой богатый внутренний мир, чувство юмора и обаяние… — сказал Сид, отламывая кусок хлеба. Фил перебил его:
— Ты о «моджо» и об этой, фак
её так, «харизме»?— Ага… — Сид отправил хлеб в рот. — Но об этом говорить не буду. Хотя у меня есть, конечно же, и «моджо», и «харизма»…
Фил хмыкнул. Сид пожал плечами:
— В принципе, отношения с женщиной — это чистая арифметика: тут отнял, там умножил, здесь поделил… Тут улыбнулся, там сделал подарок, здесь вовремя похвалил или, наоборот, поставил её на место, проявил себя как мужик. Математика… Готовые формулы… или составленные тобой… Главное — правильная последовательность… Ну и, соответственно, определить цель, какую хочешь достичь: отличный трах на один раз или долгосрочное, счастливое семейное счастье… Определил приоритеты, вывел в башке нужную формулу — и вперёд…
— А я думаю, всё от размеров члена зависит, — подал голос Ванька.
— Так это она только после первой ночи решит. Ты сначала её в спальню затащи… — сказал Дэн. Сид подхватил:
— Большой член, маленький, — не всё равно? Это как водка… Что «пол-литра», что «чекушка»… от объема суть не меняется… Водка остается водкой… Член — членом…
— Ещё как меняется! — возмутился Ванька. — Выпить литр или стакан! Разница же есть!
Я понял, что мои внутренние детекторы, спустя несколько мгновений, расшифровали мои чувства как
ЗАВИСТЬ.
Вот они — Сид, Ванька, Дэн, Филипп… Сидят и болтают о женщинах, арифметике…
Едят яичницу.
Водят свои автомобили.
И яичницу едят тоже свою.
Захотят — оденутся и пойдут гулять по городу. Захотят — отправятся на пляж загорать… Или вообще ничего не захотят — будут целый день смотреть телик и валяться на диване…
Вспомнив череду одинаковых дней в палате номер 417, хождения по пустым ночным коридорам, пахнущим мочой и лекарствами, одинаково белые халаты медиков, одинаково безликие фигуры пациентов…
…понимаю: сейчас мне гораздо лучше.
Сейчас я в реальном мире.
Но, в отличие от всех сидящих в комнате, я не полноправный его обитатель. Я как таракан, выбежавший из-под дивана и бегущий пока вне поля зрения хозяина квартиры. Вот сейчас Он заметит меня, снимет тапочек и
БАЦ!
Я подпрыгнул на месте.
Дэн держал тапочек в руке, брезгливо рассматривая подошву:
— Во суки! От соседа, по ходу дела, лезут…
На вокзале меня провожают все. Я придерживаю лямку нового, подаренного Сидом взамен украденного (ну да), рюкзака. Постоянно притрагиваюсь правой рукой к заднему карману: здесь мой (!) паспорт (!) и билет на поезд.
Все — Сид, Макар, Лена, Фил, Дэн, Ванька — курят, похлопывают по плечу, говорят о моей дороге, о гадких таможенниках, о том, что в море купаться прикольней, чем в Волге. О том, что сезон дождей в Крыму, закончился. И, если что, — вот номер телефона… Звони…
Я вполуха слушаю, киваю, улыбаюсь, распихиваю по карманам визитки. С благодарностью принимаю пакет с бутербродами от Лены, а сам с еле сдерживаемым ужасом думаю о том, что сейчас мне придется распрощаться с ними и опять попасть в закрытое (пусть движущее меня к цели) пространство с незнакомыми людьми.