Любовь танцовщицы

– Разногласия...по работе.

– Неужели?

– Да.

– В чем именно состояли разногласия?

Не могу же я ему сказать, что Ира назвала Риту выдрой, меня - крашеной палкой и сломала каблуки у наших туфель. Благо, что у меня имелась запасная пара.

– В подходе к работе, - не моргнув глазом, соврала я.

– Ясно, - тот минимальный интерес, которым мужчина меня удостаивал, совершенно сошел на нет. Сафронов встал, прошел к бару с напитками и плеснул себе виски.
– Будешь?

– Не пью на работе, - сухо ответила я, напрягая мышцы, чтобы не скрестить в защитном жесте руки на груди.

– Если я говорю, значит можно.

Сафронов достал второй бокал, налил виски - куда больше, чем себе, и подал мне. Я невозмутимо взирала на все это, не спеша протягивать руку.

– Я сказала, что не хочу пить.

– Я сказал, чтобы ты взяла и выпила.

Он не повысил на меня голос, о нет, ни на тон, но сама интонация и сила изменились, заставляя меня выпрямить и сглотнуть. Получилось с трудом. Но в данную минуту я проклинала свой характер - я хотела отступить и сдаться, взять этот чертов бокал, но не могла заставить себя протянуть руку. Просто не могла. Сколько раз я видела, как моя мама прогибается под деда и мужа? А ведь ни один из них не ломал ее координально - за раз. Слишком опасно это - так и рассудка лишить можно. Нет, каждый из них действовал мягко, заставляя прогибаться и переступать через себя в мелочах, сущих пустяках. И вот ты уже не успеваешь заметить, как перед тобой пустая оболочка, лишенная воли и своих желаний. Я элементарно не могла заставить себя пойти навстречу, тем более, человеку, который меня пугает.

Сафронов увидел, как руки, до этого спокойно лежавшие на коленях, сжались в кулаки, отчего проступили вены на запястьях. Хрустнул челюстью и сжал хрусталь, удивительно еще, как не раздавил.

– Пей.

– Я не хочу.

– Тебя заставить?
– мягко переспросил Сафронов.

Черт, я не понимала, что происходит. С чего вообще это началось? Раньше он меня не особо трогал, а тут чуть ли не кидается. А еще, мне было жутко. Я привыкла, что у меня постоянно есть поддержка, что я не остаюсь одна - даже когда меня ударил Манченко. А сейчас я чувствовала себя наедине с хищником. В его логове - моей клетке.

– Что вам нужно?

Сафронов сделал шаг ко мне, отчего я вжалась в спинку стула и ссутулилась - что угодно, лишь бы быть как можно дальше. Я триста раз за последнюю минуту прокляла себя за то, что закрыла дверь. Хотя, даже если бы не закрыла, Сафронов здесь хозяин. Соберись он меня здесь убивать - никто не вмешается.

Он насильно втиснул виски мне в руку. Схватил за запястье, развернул тыльной стороной и силой заставил разжать кулак. Немного виски расплескалось мне на рубашку. А потом Андрей Антонович невозмутимо сел за стол и уставился на меня так, как будто ничего и не было. Даже вежливо улыбнулся, не сводя глаз с моего лица. Я не сделала ни глотка.

– Как поживает твоя сестра?

Я вздрогнула, непонимающего моргнув, но потом сквозь какую-то дымку поняла, что он про Лёну. Мне не нравился этот разговор.

– Нормально.

– Она сама виновата в той ситуации.

– Я ничего не говорю.

– Это хорошо, - я пониже опустила голову, чтобы он не увидел тех чувств, которые я сейчас испытывала.
– Вам есть где жить?
– неожиданно поинтересовался Сафронов.
– Вы же из Екатеринбурга, так?

Зачем ему это? Зачем вообще человеку, тем более, такому как Сафронов, знать, есть ли жилье у его работников?

– Да, есть. У нас здесь родственники. Тетя с дядей, - соврала я и поглядела прямо в серые глаза.

– Мы живет у них, и они очень помогают.

Сафронов недоверчиво хмыкнул и залпом допил виски. Облизнул нижнюю губу, слизывая остатки жидкости.

– А как тебе город?

– Нормально. Мне нравится.

– Не то, что ты себе представляла, правда?
– в его голосе явственно слышалось снисхождение и превосходство. Еще бы - я же обычная провинциальная девочка, не выезжавшая за пределы родного города. А он весь такой из себя.
– А в Москву почему не поехала?

– Не хочу. Там и без меня народу хватает.

Мой ответ его удивил...и позабавил. Уголки губ приподнялись, но от этого сам мужчина не стал выглядеть мягче или теплее. Смотрелось жутковато и ирреально как-то. Сафронов не умел улыбаться - во всяком случае, как нормальные люди. Он растягивал тонкие губы в улыбке, приподнимая уголки губ, но сама улыбка не затрагивала ни глаз, на души.

– Забавно, - продолжил улыбаться Сафронов.
– Я тоже не люблю Москву. Знаешь, не мое. Столько людей, каждый пытается из себя что-то строить...

– Как и все, - холодно отозвалась я, хотя хотела сказать "как и ты".

Сафронов сузил глаза, рассматривая меня более внимательно.

– Что ты делаешь завтра?

– Работаю, - я озадаченно моргнула, потому что от босса такой вопрос выглядел, по меньшей мере, странно. Он лучше меня знал, в какой день работает та или иная танцовщица.

– Не опаздывай, - Сафронов лениво махнул рукой в сторону двери.
– Иди.

Я кивнула и, стараясь не смотреть на шефа, поставила виски на стол и вышла. В гримерке меня уже поджидали, испытывая разные чувства - от любопытства до злости. Особенно злилась Ирка - подружка Сафронова в этом месяце.

– Что так долго?
– неприязненно поинтересовалась девушка, нервно взбивая волосы в высокую прическу.
– За это время родить можно.

Я невозмутимо пожала плечами и потянулась за блестками.

– Разговаривали.

– И о чем, интересно?

– О том, почему у нас вечно ругань стоит, - огрызнулась я и начала снимать футболку.

– А ты что?
– уже спокойней спросила Ирина.

– Сказала, что подходы у нас разные.

От меня сразу отстали, и я смогла-таки протанцевать сегодня спокойно. Меня даже не дергали и в ВИП-зал не отправляли - сегодня пошла Ира. Закончив работу около пяти утра, я, зевая и почти засыпая на ходу, поплелась к выходу. Кивнула бармену и охране, но меня остановил оклик шефа.

– Наташа! Стой.

– Что случилось, Андрей Антонович?

– Ты домой?

Я сглотнула и взглядом заметалась по сторонам. Я не знала, куда деться и спрятаться, а никто из присутствующих не обращал на нас внимание. Когда я приготовилась хоть что-то сказать, Сафронов стоял рядом со мной и глядел сверху вниз. Захотелось отойти. А лучше убежать.

– Да.

– Пойдем подвезу.

– Спасибо, я сама.

– Я тебя не спрашивал, - спокойно ответили мне, уверенно беря за локоть и разворачивая к выходу. Было не больно, но вырваться - никакой возможности.
– Пойдем.

– Мне не нравится подобное внимание с вашей стороны, - решилась, наконец, я прояснить всю ситуацию, пока Сафронов шел к своему темно-серому джипу.
– Я работаю у вас всего лишь обычной танцовщицей, ничего более. И не хочу, чтобы вы переходили...