Любовь в мегаполисе. 3. Мы не подходим друг другу

Настя приподнимается на локтях и испуганно смотрит на меня:

– Дань, мы не…

– Тссс, это наш дом, и мы здесь одни, - перебиваю ее и припадаю губами к ее груди.

Господи, это просто блаженство. Ее сосок моментально превращается в тугую горошину, что позволяет мне играть с ним, как мне заблагорассудится, а тело дрожит в моих руках.

– Даааань, - ее голос сиплый и тягучий, и я схожу с ума от ее тембра, - пожааалууууйста.

– Скажи, что хочешь меня, - я точно слечу от этих слов с катушек, но если не услышу, то сдохну.

Настя мотает головой, а я продолжаю мучить ее грудь поцелуями и руками, чередуя с посасыванием и пощипыванием. Ее стоны теперь громкие и протяжные.

Одной рукой скольжу вниз по ее подтянутому животу и не останавливаюсь, пока не добираюсь до развилки между бедер. Надавливаю всей рукой на промежность, и чувствую, как ткань становиться влажной.

Я не знаю, насколько меня хватит, но осознавать, как твоя партнерша возбуждается от твоих поцелуев и прикосновений – это что-то запредельное. Настя хнычет и прижимается к моей ладони, и я понимаю, что она сейчас хочет меня не меньше, чем я ее.

Стол, на котором лежит моя жена, высокий и узкий, и вообще неудобный. Пока я размышляю куда мне унести свою ношу, продолжая ласкать ее соблазнительное тело, слышу мамин голос:

– Дань! Даняяя! Ты дома?

Я правда думал, что меня глюкнуло. Но судя по тому, как Настя вскочила и уставилась на меня безумными глазами, к нам домой реально приехала моя мама. И сейчас стук ее приближающихся каблуков становится с каждым мгновением четче.

У нас пара секунд, чтобы привести себя в порядок. Ну, вы же понимаете, что это из области фантастики. А вот засветить сладкие сиськи моей жены перед родительницей – это вполне реально.

Я не знаю, чем я думал, но скорее всего не думал, а просто нашел выход из ситуации. И пусть он был не так красив, как хотелось бы, но выбора особого не было.

Я стащил Настю со стола и просто запихнул ее под него в том месте, где мы завтракали, и мама не должна спалить Настю. Если, конечно, не захочет похозяйничать на нашей кухне. Слава богу стол без ящиков по всему периметру и Настя, поджав ноги, свободно помещается под ним. Последнее, что я вижу ее возмущенный взгляд, поэтому шепчу:

– Все потом, ведьма! Сиди как мышка! Или похвались своими крохами моей маме.

Я не вижу, что она злится, но по удару в бедро кулаком, понимаю, что мой выход из ситуации ей не особо пришелся по душе.

Я едва успеваю принять равнодушное выражение лица, как на кухне появляется моя мама.

– Ты чего не откликаешься? – спрашивает она.

Как всегда, выглядит безупречно, правда немного бледна, но в последнее время для нее это нормальное состояние. Она оправдывает его скачками давления. Я считаю, что рановато для давления, но я не медик, чтобы ставить диагнозы.

– Мам, привет, - я улыбаюсь, а ногой заталкиваю Настин сарафан поближе к девчонке.

И в который раз радуюсь, что стол здесь больше напоминает барную стойку и мама не видит мои шорты, которые натянуты до предела

– Привет родной, - мама улыбается и тянется ко мне за поцелуем. Я целую ее, и стараюсь отвлечься от мысли, что моя почти обнаженная жена сейчас сидит под столом. – Как дела?

– Все отлично, - стараюсь говорить непринужденно, но в этот момент я чувствую, как Настина теплая ладонь касается моей голени, и я дергаюсь, словно меня током ударило. Для меня ее прикосновение так неожиданно.

– Даань? – мама видит, как меня тряхануло и теперь смотрит, как на душевнобольного.

– Наступил на что-то, - вру, не моргая.

А эта стерва продолжает гладить меня по ноге, медленно поднимаясь вверх.

Для вида накланяюсь вниз, чтобы посмотреть на что наступил, и одновременно показываю кулак своей жене.

– Настя дома?

– Нет, уехала в город на такси, - снова ложь, а по телу мурашки, потому что рука этой бестии добралась до края шорт и теперь царапает острыми ноготками мои бедра. И мне это очень нравится. И я чувствую, как в горле встает ком и вряд ли я смогу вести нормальный диалог. Потому что эти тайные от моего собеседника прикосновения возбуждают невероятно.

– Жаль. Я хотела увидеть и ее.

И я почти готов вытащить свою жену из-под стола, потому что ощущаю ее горячее дыхание около своего члена. И нет, на прикосновения к нему нет и намека, но это тепло. Оно сводит меня с ума. И я не могу сконцентрироваться на разговоре. Я хочу рот Насти Яроцкой на своем члене.

Мама молчит и смотрит куда-то в окно, что с одной стороны радует, а с другой мне не нравится ее отрешенный взгляд.

– Мам, что случилось?

– Сынок, мне надо с тобой поговорить, - так же не поворачиваясь говорит она, - но я забыла телефон в машине. Пойду схожу за ним, а ты сделай, пожалуйста, зеленый чай.

– Хорошо.

Мама встает и идет к выходу. И как только она исчезает из поля зрения, я сажусь на корточки и оказываюсь лицом к лицу со своей женой. Она испуганно озирается по сторонам, но бежать некуда.

– Еще одна такая выходка, и я тебя выебу. Жестко. Так что неделю не сможешь ходить.

На что девушка облизывает губы и пищит:

– Выпусти меня отсюда.

– Не могу. Ты все слышала. Ты в городе. Так что посиди тихо. И без рук, ведьма. Я не шутил.

Настя молча отводит глаза и тянется за сарафаном. Сидя на полу, девушка одевает его, а я как дурак, пялюсь на нее. И готов матом орать, что уже в который раз я не могу закончить то, чего больше всего хочу на свете. По, крайней мере, сейчас.

– Я успею добежать до комнаты, - жалобно просит она, и именно в этот момент в гостиной раздается стук маминых каблуков.

Настя тоже слышит их. Она недовольно поджимает губы и забивается глубже под стол.

– Зеленый чай, - шепчет она.

Я киваю ей с благодарностью, потому что о чем, о чем, а вот о чае я забыл в ту же секунду, как услышал.

Мама застает меня за приготовлением чая, и вроде все нормально, но мне не нравится сложившаяся ситуация. Да и мамино выражение лица не предвещает ничего хорошего. Предчувствие чего-то нехорошего накрывает меня с головой настолько, что я даже забываю, как наслаждался только что телом своей жены.

Чем дольше молчит моя мама, тем сильнее напрягаюсь я. Мне почему-то кажется, что отец снова придумал какое-то испытание для меня и о нем должна рассказать именно мама. Именно сейчас. Ну а что? Я не удивлюсь если мой отец, например, захочет внуков! И его с этой идеей я пошлю куда подальше, а вот мама с ее грустными глазами и скачущим давлением, да и просто потому что она моя мать, не решусь.

– У меня опухоль, – говорит мама, не притрагиваясь к чаю, - в голове.

До меня не сразу доходят ее слова. Я все еще думаю о себе, когда смысл сказанного пробивается в мой мозг. Когда понимаю, что сказала мама, просто не нахожу слов. Да и не знаю, что говорят в таких случаях. Поэтому молча смотрю на нее, и со всей дури сжимаю чашку с чаем.