Любовница отменяется, или Тренчкот
Шрифт:
Вскоре и мне нашлось место на красном диване, и официант – громила в черной майке и с татуированными бицепсами – принес коктейль: проще отделаться от питбуля, сомкнувшего челюсти, нежели от Юли Бронниковой, вознамерившейся взять интервью. Но никак не удавалось преодолеть Лизину мрачность – хотя красотка и пустила гостью за столик, но диалогу противилась.
Ах, ведь малышка только что потеряла старшего брата! Грустит, тоскует… Наверное, она его очень любила…
Вот и платье у нее черное, траурное…
Что ж… Ночной
– Юля, я быстро, – предупредила она. – Мне надо в туалет. Вернусь и поговорим.
Минут через пятнадцать я сообразила: очаровательная нимфетка от меня смылась! Гнев и разочарование смешались в груди, как мартини и ром в бокале коктейля. Девица, записанная мной в добровольные информаторы, подло улизнула…
Ах, нет, малышка вернулась! И – вот сюрприз! – ее настроение изменилось кардинальным образом. От недовольства не осталось и следа, Лиза была оживленна, весела и говорлива.
Какое чудесное превращение!
– Ну, вот и я. Давай спрашивай. А хочешь «маргариту»? Угощаю!
– Да ладно, Лиза, не надо «маргариты», лучше расскажи мне про Эльмиру.
– А что про нее рассказывать? Психопатка! – Лиза хохотнула.
– Глеб сказал, вы с ней плотно общались, пока Аслан не развелся.
– Ну, да, общались! Но она такая странная дамочка! И вообще, она меня достала.
– Почему – достала? Как достала? Чем?
– Ну, злая она. Завистливая. Но сначала мы так здорово шоппинговались!
– Ходили по магазинам, – перевела я.
(Эти иностранные слова – как уродливые бородавки на прекрасном теле русского языка. Не люблю их, хотя сама вовсю использую!)
– Ну, можно и так сказать. Нет, когда-то она была душечкой.
– Давно?
– Давно. А потом превратилась в стерву.
– Они долго прожили вместе?
– Целую вечность – десять лет!
– А когда развелись?
– Два года назад. Аслана она тоже достала. Постоянно сравнивала, сколько он денег дал мне, сколько дал ей, сколько истратил туда, сколько сюда – задолбала!
– Такая жадная?
– Жадная? – Лиза громко рассмеялась.
Я замерла, надеясь услышать объяснение: чем развеселило ее это слово.
– Точно, жадная! Ха-ха! Жадина самая настоящая! – продолжала веселиться девушка в траурном наряде, убитая горем. – А на меня Аслан денег не жалел, ну и что? Я его единственная сестра! Он мне бизнес открыл, салон красоты, чтобы не скучала. Так Эльмира вообще с цепи сорвалась. А ей-то какое дело, есть у меня салон, нет? Истерики, вопли… И так постоянно! Ни один мужик не выдержит. Тем более Аслан. Он привык командовать, повелевать.
– Да, знаю.
– А Эльмира постоянно пыталась доказать, что ее эмоции и капризы – главнее. Сидела бы и не вякала. Дура! Да еще и ребенка не захотела родить. А зачем она тебе?
Я решила быть откровенной с Лизой – хотелось увидеть ее реакцию на мои слова:
– Думаю, именно Эльмира виновата в смерти Аслана.
Лиза удивленно заморгала прелестными голубыми глазами.
– Правда?
А следователь сказал, это был несчастный случай.Вот как? Почему же мне следователь не сказал ничего подобного?!
Несчастный случай… Как было бы хорошо для меня, если бы смерть Кумраева признали несчастным случаем!
– Так это она все подстроила?! – взвилась над столом Лиза, потом как подкошенная рухнула на диван и зажала рот руками. Из ее глаз брызнули слезы.
Я испугалась. Неадекватная девица – то смеется, то рыдает. С такой реактивной психикой лучше не появляться в шумных ночных клубах. Как опытный психотерапевт, посоветовала бы девушке больше времени проводить в уединении, на природе. Разбить за высоким забором японский садик, соорудить пруд с карпами – средства ведь позволяют. И медитировать среди камней и дорожек, посыпанных гравием…
– Ой, Лизочка, ну что ты, это ведь только версия!
– Подлая, мерзкая дура! Убила моего брата! – всхлипывала малышка. – Ведьма! Пойдем потанцуем?
Я тихо сползла под стол.
Еще и «потанцуем»!
Лиза достала пудреницу и, заглянув в зеркало, громко засмеялась.
– Вот я разукрасилась! Ха-ха! Видел бы мой стилист! Макияж за штуку – коту под хвост. А все из-за этой подлой ведьмы. Это точно она столкнула Аслана в яму? Я сама ее убью.
– Нет, Лиза, ты…
– Ой, знаешь, я сейчас сбегаю в туалет подправить макияж. Потом договорим.
И Лиза вновь упорхнула. Я пожалела бедняжку – мало того что психика не в порядке, так еще и с мочевым пузырем проблемы. Избитая истина – богатые тоже плачут! Пусть у меня нет такого роскошного черного платья с бусинками, зато я не бегаю каждые пять минут в туалет.
Официант оторвал от размышлений на тему Лизиного цистита. Крепыш поставил передо мной «маргариту». Я залюбовалась татуировкой, нанесенной на капитолийский холм бицепса. Такими ручищами не фужеры носить, а бетонные плиты двигать!
– Лиза для вас заказала, – кивнул официант.
Девушка в черном на сей раз вернулась быстро. Она привела себя в порядок, вытерла тушь. Ее глаза влажно блестели, нос покраснел, губы горели на лице маковым цветком. Мое сердце сжалось – бедная девочка, наверное, плакала там, в туалете.
Но нет, она шевелилась, двигалась в такт музыке и весело подпевала. Совершенно сбила меня с толку своим экзальтированным поведением!
– Лиз, а как мне встретиться с Эльмирой? Я хотела бы поговорить с ней.
– Да запросто, – хихикнула Лиза и чихнула. – Ой, кажется, меня продуло!
Она помахала кому-то рукой. С ней постоянно кто-то здоровался.
– С Эльмирой встретиться, – эхом повторила я, испугавшись, что сейчас странная девица опять улизнет куда-нибудь.
– Скажи ей, ты от меня.
– А это будет достаточной рекомендацией? Она меня в дом пустит?
– В смысле?
– Вы же теперь не дружите. Эльмира-то как к тебе относится?
– Мы не дружим? Да мы первые подруги! Я же говорила.